– Э-э-э… Я…
– Кевин, давай пропустим ту часть, когда ты заикаешься и врешь. Я тебя не осуждаю. Просто скажи.
Неправда. Еще как осуждаю.
– Хм… Ну… да. Бывал пару раз. Но давно не заглядывал. Больше месяца. Там выложили Джесс Линд, а мы с ней в хороших отношениях, поэтому… Я завязал.
Значит, пострадал близкий ему человек? Тоже сгодится. Наказание для него отложим на потом.
– Откуда ты взял пароль?
– Джастин дал.
– А Джастин откуда взял?
– Не знаю. Наверное, нашел на форуме или где-то еще.
– Кто запустил сайт? Кто им управляет?
– Не знаю.
– Кевин, хватит врать. Не надо покрывать своих дружков. Кто его запустил?
– Я правда не знаю! Клянусь! Если бы знал, то сказал. Честно. Мне и так тошно, что он… что я… я сглупил тогда. Психовал из-за экзаменов, вот и…
Он икнул, еле сдерживая рвоту. Я повесила трубку. Кажется, из Кевина выжала все, что могла.
Я позвонила еще троим парням, которые хорошо меня знали и не рискнули бы врать. Двое из них бывали на сайте. Оба не представляли, чей он. Пароль получили от приятелей или нашли в посте на Реддите, но тот давно снесли. Я все равно зашла на Реддит взглянуть, не осталось ли следов.
Потом мне позвонила Шеннон.
– Привет. Извини, что опять тревожу. Тайра Майклс тоже там засветилась. Ты не могла бы заодно и ее фотки убрать? И Сару Нгуен заодно. Она думает, у нее взломали телефон, и…
– Шеннон, ты что, решила, я удалю только твои фотографии и на этом успокоюсь? Я грохну этот сайт ко всем чертям!
– О! Ясно. Здорово, – смущенно проговорила она. – Я им передам. У нас своя беседа в Ватсапе…
– У кого – «у нас»?
– У пострадавших девчонок. Я, Тайра, Сара и еще несколько человек.
– То есть у вас закрытый чат? Отлично.
– Давай и тебя добавим? Ты могла бы, например, рассказывать о своих планах.
– М-м… Ну давай, – ответила я, не горя желанием вступать в какие-то чаты. – Ладно…
– Спасибо тебе! Прямо камень с души свалился, правда. А то я не знала, куда себя деть.
Кто бы сомневался.
Шеннон продолжала:
– Знаешь, и без того тошно, что твои сиськи засветились на весь интернет. Но из-за того, как парни себя ведут, становится еще хуже.
– Ты о чем?
– Можно сразу догадаться, кто был на сайте, а кто нет. Парни, которые там бывают, более… злые, что ли? Они пишут тебе и сразу требуют фотографии. И вообще ведут себя так, будто ты на все согласна.
– Какая гадость!
Парни в очередной раз меня удивили. Может, мне удариться в религию или пойти в монашки? В монастыре, наверное, будет тихо и спокойно.
– Мы все это заметили. Все из наших, – уже увереннее сказала Шеннон. – И это прямое влияние сайта.
– Нет, это прямое влияние того, что мужчины не любят, когда женщина им отказывает!
Шеннон помолчала недолго и тихо ответила:
– Ага…
– Извини, не хотела кричать. Все это откровенно бесит!
– Ничего. Наоборот, я рада слышать, что хоть кто-то меня поддерживает. Я целый месяц реву в подушку. Ей, наверное, скоро потребуется свой психотерапевт.
Чем больше я разговаривала с Шеннон, тем сильнее она меня удивляла. Завести чат в Ватсапе и обратиться ко мне за помощью? Она инициативнее, чем я думала. Захотелось честно отработать свои триста долларов.
– Добавь меня в группу. Буду держать вас в курсе. И поверь мне: я этих «Шлюшек Рузвельта» сотру с лица земли.
– Спасибо. Ты чудо. Все, что о тебе говорят, чистая правда.
– О. Здорово, – сказала я, притворяясь равнодушной, но удивления скрыть не смогла.
Неужели в школе и впрямь обо мне говорят?!
– Ты классная! – продолжала Шеннон. – Я только что говорила Саре, что рядом с тобой… ммм… жутко.
Я угумкнула, надеясь, что она замолчит и повесит трубку.
– Все, кто тебя нанимал, говорят, ты крутая. С чувством юмора, и общаться с тобой легко. Знаешь, это неожиданно, потому что в школе ты…
– Дура?
– Что ты, нет! Ни в коем случае. Просто ты… сама по себе.
– В точку.
Сложилось впечатление, что «сама по себе» – это эвфемизм для «бессердечная сука».
– В общем, про Швецию – и впрямь в точку.
На сей раз я не стала ее поправлять.
– И, наверное, хорошо, что ты ни с кем не тусишь, потому что тогда сумеешь убрать эту пакость. Правда ведь?
Правда. Я и сама так считаю. (Но из чужих уст звучит немного странно. Люди что, и впрямь думают, будто я ни с кем не общаюсь? Что у меня нет друзей? Они хоть понимают, что это мой осознанный выбор?)
– В общем, Марго, хочу сказать… Ты – супер! Спасибо тебе.
Лучше бы она молча повесила трубку.
После разговора я несколько минут сидела, переваривая информацию. Кажется, моей репутации изгоя и европейскому нейтралитету пришел конец. Меня вот-вот пригласят в чат с клиентами (где, по всей видимости, придется подрабатывать психотерапевтом, к чему я совершенно не готова), вдобавок я до сих пор не представляла, кто мог создать сайт, на каком сервере он размещен и как наказать тех, кто за ним стоит. То, что делали парни, грубо, аморально и… совершенно противозаконно. Стоп! С последнего и надо начинать.
Наскоро проверив информацию, я убедилась, что «Шлюшки Рузвельта» нарушают разом несколько законов. На сайте размещен порнографический контент, вдобавок с несовершеннолетними. Согласно последним изменениям в законодательстве, «обмен изображениями интимного характера является проступком высшей категории и карается штрафом, а также тюремным заключением на срок до одного года»
[22]. Джекпот!
Я перезвонила Шеннон. Та ответила после первого гудка.
– Шеннон, все проще, чем я ожидала. Размещать такие фотографии без спросу незаконно. Кроме того, ты несовершеннолетняя, что отягощает статью. Я почти уверена, что смогу прикрыть сайт и, скорее всего, удалить фотографии. Но я не смогу наказать парней, которые устроили вам гадость. А наказать их надо! Обычно я не люблю вмешивать полицию, но если заявить на них, то…
В трубке послышались шумные вдохи.
– Пожалуйста, – наконец прошептала Шеннон. – Прошу тебя. Не надо! Марго, умоляю!
Вот черт. Видимо, зря я заговорила с ней без подготовки. Я постаралась объяснить:
