– Марго, ты что здесь делаешь? – удивленно спросила Тара. Я смутно помнила ее по геометрии в девятом классе.
О да, это очень странно – прийти на заседание чужого клуба.
– Ух ты, сняла брекеты? Какие у тебя ровные зубы!
Если не хотите отвечать – просто скажите человеку комплимент. Он сразу забудет, о чем спрашивал. Люди, как правило, очень тщеславны и обожают о себе поговорить.
У Тары вспыхнули глаза. Она открыла рот, чтобы поделиться перипетиями своей истории
[73], но ее перебили:
– Марго Мертц! Какой сюрприз!
Обернувшись, я увидела нацеленный на меня объектив камеры, которую неуклюже держал Гарольд Минг. Гарольд был высоким качком (и скорее всего, любителем стероидов) с песчано-светлой кожей и волосами, щедро смазанными воском.
Он замер.
– Ой, прости. Сперва надо спросить, согласна ли ты фотографироваться.
– Если можно, то не снимай меня, пожалуйста. Я слегка простужена, – ответила я.
Гарольд недовольно поморщился, но опять нацепил вежливую улыбку и опустил камеру.
– Конечно. Без проблем. Будь как дома. Добро пожаловать, Марго!
Он протянул мне кулак, и я неохотно стукнула по нему костяшками. Не стоит выставлять себя дурой и показывать неприязнь. (Правда, надеюсь, он подхватит от меня заразу.)
Гарольд повернулся к остальным.
– Итак. Сегодня на очереди фотографии Тары, Эйвери и Беллы. Тренер Пауэл, вы будете наблюдать за проявкой в темной комнате?
– Нет, Минг. Сами справитесь.
Пауэл перевернул страницу, пробормотал под нос: «Ты лучшее, что у тебя есть», и подчеркнул цитату ручкой.
– Отлично. Что ж, давайте начнем! – воскликнул Гарольд с воодушевлением учителя воскресной школы.
Я хотела встать, как Гарольд вдруг сказал:
– О-о-о… Прости, Марго. Я не уверен, что тебе можно в темную комнату. По крайней мере, пока ты не пройдешь инструктаж по охране труда и технике безопасности.
Он произнес это с таким видом, будто сообщает мне о смертельной болезни. Голос был полон тревоги и сочувствия.
Эйвери возразил:
– Гарольд, она просто посмотрит. Если надеть очки…
– Знаешь… – перебил Гарольд, явно собираясь прочитать целую лекцию о технике безопасности.
Я решила вмешаться.
– Ничего страшного, Гар. Посижу здесь. Не хочу мешать вам и нарушать правила.
Гарольд кивнул с самодовольной и болезненной гримасой.
– Молодец. Это было бы нечестно по отношению к другим членам клуба, которые проходили инструктаж.
Я показала ему два больших пальца.
Без проблем, придурок. Посижу здесь и скопирую твой жесткий диск.
Гарольд повел всех в темную комнату. Эйвери задержался:
– Может, поедешь домой? Это надолго.
– Нет, все в порядке, – сказала я, еле сдерживая текущие сопли.
Эйвери прищурился. Кажется, почуял неладное.
– Хорошо. Тогда… делай, что нужно, а я скоро вернусь.
– Отлично. Не терпится увидеть твои фотографии и раскритиковать их в пух и прах.
– О-о-о! Критика, значит. Это я люблю.
Эйвери улыбнулся и ушел в темную комнату.
Я тоже улыбнулась, провожая его взглядом, и принялась за работу. Схватила сумку, пересела за стол Гарольда. Положила свои вещи рядом. Затем сняла толстовку и накинула на ноутбук.
Когда я подключила внешний диск, меня охватила усталость. Кто бы знал, как осточертело копаться в чужой технике! Тошнило от того, что я пашу как проклятая, а результата до сих пор нет. Причем тошнило в буквальном смысле слова. Надеюсь, Гарольд будет последним. Поскорей бы все закончилось. Я открыла ноутбук. К счастью для меня, Гарольд не выключил компьютер после занятий. А еще он, как и любой самоуверенный придурок, не поставил пароль. Не удивлюсь, если он и шкафчик не запирает. Идиот!
У меня была программа под названием FAST-D
[74], которая могла скопировать жесткий диск за тридцать минут. Я ничего не знала о проявке фотографий, но в фильмах иногда показывали этот процесс. Сперва надо положить фотографию в один лоток с химикатами. Затем в другой. Потом повесить на веревку. Наверное, этот процесс должен растянуться по меньшей мере на час, а то и дольше. В общем, времени мне хватит. Я глянула на тренера Пауэла. Тот все еще наслаждался витиеватой прозой мисс Моррисон. Потом я посмотрела на часы. Проверила время загрузки. Оставалось девять минут. Можно пока лечь на стол и отдохнуть. Знаю, плохая мысль, но столешница казалась очень удобной. Голову клонило к земле. Она тяжелела с каждой минутой.
* * *
Громко хлопнула дверь. Я открыла глаза и увидела, как из темной комнаты выскакивает Эйвери, держащий в руках две только что проявленных фотографии. Он громогласно объявил, почти крикнул:
– Эй, Марго! Мы закончили! Давай критикуй меня!
За ним по пятам шел Гарольд. В голове лихорадочно заметались мысли. Ты заснула, Марго! Твой жесткий диск по-прежнему подключен к чужому ноутбуку! Давай делай что-нибудь!
Я вскочила и, шмыгнув носом, с чрезмерным энтузиазмом воскликнула:
– Круто! Вы быстро!
– Нас не было больше часа, – удивился Гарольд.
– Да? – Я чувствовала себя дурой.
Кажется, у меня поднялась температура. Я посмотрела на часы. Ага, без десяти четыре. Гарольд и Эйвери стояли прямо передо мной. На ноутбуке по-прежнему лежала толстовка.
– Зачем ты пересела? – спросил Гарольд.
– Ну… – Я занервничала. Наверное, он все понял. И остальные – тоже. – Просто… Мне показалось, здесь удобнее.
Гарольд недоуменно свел брови: я сменила один металлический стул на другой, точно такой же. Ну же, Марго, ври изящнее!
Он поджал губы и протянул руку: видимо, хотел снять толстовку со своего ноутбука. Если не остановить, увидит жесткий диск, объявит меня воровкой и выставит прочь.
– ВСЕ, МНЕ НАДОЕЛО МОЛЧАТЬ! – крикнула я, хлопая левой рукой по столу (а правой нащупывая под толстовкой провод, чтобы выдернуть жесткий диск).
Все замерли, включая Гарольда. Что ж, отлично, мне удалось их отвлечь. Правда, о чем говорить дальше, я не представляла.
– Я сижу здесь больше часа, жду, когда вы вернетесь с фотографиями, и никто!.. Ни разу!.. – крикнула я, рывком снимая с компьютера Гарольда толстовку, в рукаве которой спрятался внешний диск. – Не сказал… Таре… Как хорошо ей без брекетов!
