Сэмми кивнул, улыбнулся и снова нацепил дурацкую кепку на лоб, словно молча говоря: «Привыкай и отвяжись».
Он протянул мне список домашних заданий с пропущенных уроков и странно уставился, словно ожидая ответа.
Я не понимала, чего от меня хотят.
Наконец Сэмми промямлил:
– Э-э-э… Ты… заплатишь мне за миссис Блай?
Вот черт! Я всегда гордилась тем, что рассчитываюсь с Сэмми в течение двух дней после завершения дела. Не хотелось ставить его в неловкое положение, заставляя выпрашивать деньги.
Я полезла в ящик стола и достала двести долларов.
– Сэмми, извини. Я простудилась и…
– Все нормально. Я понял, что раз тебя нет в школе, ты болеешь. – Он обвел рукой комнату. Кровать и стол были завалены использованными салфетками.
Помявшись немного и опять глянув на стол, он спросил:
– Над чем работаешь?
Кажется, он понял, что у меня новое дело. Да и как иначе? Ноутбук открыт, повсюду валяются записки. Не хватает разве что доски с красными нитками, соединяющими улики.
– Над проектом по английскому, – соврала я, сгорая от стыда.
– Здорово. – Сэмми кивнул. Скорее всего, не поверил.
Он направился к выходу, но я окликнула:
– Эй! Тебе ни о чем не говорит фраза «Дай, дай, дай»?
Сэмми обернулся и прищурил глаза.
– Это для работы?
– Нет. – Опять приходится врать. В который раз. – Так, глупость одна. Пишу доклад по Сэлинджеру. Мне показалось, Холден в какой-то момент говорил: «Дай, дай, дай», но не могу найти цитату. Наверное, это из другой книги, но никак не вспомню, откуда именно, и потихоньку схожу с ума.
Сэмми поверил, потому что такое весьма в моем духе: зациклиться на какой-нибудь мелочи и убить на нее уйму времени.
– Разве это не из «АББА»? – пожал он плечами, выходя из комнаты. – Лучше спроси у родителей.
Сэмми знал, что меня воспитывает самый преданный поклонник «АББА»
[79].
Я услышала из коридора, как он прощается с мамой и сдавленно хрипит – видимо, его крепко обняли. Замок щелкнул, и я с облегчением выдохнула. Пора вернуться к работе.
Ну, Кори, чем порадуешь?
Я облазила его социальные сети, затем заглянула в телефон, потому что Кори, разумеется, одним из первых установил мое приложение «Тедифейс». (Он, как выяснилось, был тем еще патриотом!) Явного компромата не нашлось. Он изредка заглядывал к «Шлюшкам Рузвельта», но ни в сообщениях, ни в электронных письмах не было ни единого намека на причастность к сайту. Разве что тот упоминался пару раз в переписке с Рэем. Например:
РЭЙ: Как думаешь, кто его создал?
КОРИ: Понятия не имею. Как насчет (ВСТАВЬТЕ ЛЮБОЕ ИМЯ)?
РЭЙ: Ты что! Скорее (ВСТАВЬТЕ ДРУГОЕ СЛУЧАЙНОЕ ИМЯ).
КОРИ: Ни в коем случае. Это (ТРЕТЬЕ ИМЯ).
И так какое-то время. Если сайт и впрямь создал Кори, разве он не похвастался бы лучшему другу до гробовой доски?
Нет-нет-нет! Только не очередной тупик! Я не согласна! Может, вся эта болтовня нарочно, чтобы сбить меня со следа?
В конце концов, написал же Кори сайт для футбольной команды. Надо копать дальше.
* * *
Следующим утром я вернулась в школу, только вместо того, чтобы наверстывать упущенное на уроках (радуя тем самым учителей), я весь день гонялась за Эбби Дурбин.
Эбби дольше всех продержалась у Кори в девушках. Они начали встречаться прошлой весной, а в октябре Кори ее бросил. Из них, конечно, получилась странная парочка. Эбби – миниатюрная, бледная, с очень мелкими глазами и ужасно замкнутая. И Кори… во всей своей красе. (Я вообще не могу понять, как с ним можно встречаться. Они же с Рэем неразлейвода. Видимо, они ходили на свидания втроем?) В общем, если кто и знал самые постыдные секреты Кори, то это Эбби. И Рэй, разумеется. Но тот вряд ли предаст драгоценный братский кодекс.
Одна беда – поймать Эбби не удавалось. Она из тех пунктуальных чудиков, которые прижимают к груди книжки и бегают из класса в класс, чтобы, не дай боже, не опоздать на урок. Эбби оказалась совершенно неуловима. Поэтому, увидев, как она во время пятого урока забегает в кабинет консультанта приемной комиссии, я не пошла на экономику, а принялась караулить под дверью. Не может же она вечно обсуждать свои перспективы поступить в колледж!
Звякнул телефон. Пришли два сообщения от Эйвери.
ЭЙВЕРИ: Знаю, у тебя работа, ты вся в делах.
ЭЙВЕРИ: Но, может, сделаешь перерыв? Поужинаем?
Он оставлял мне право выбора, потому что понимал, как я занята. Это здорово. Однако нельзя игнорировать Эйвери до бесконечности.
– МАРГО!
Клэр Джубелл. Во плоти – с дружелюбной улыбкой, безупречной фарфоровой кожей и прямыми светлыми волосами. Она выглядела точь-в-точь как ожившая кукла Барби
[80]. Я буквально ощутила, что рубашка у меня заляпана кофе.
– Привет, Клэр, – дружелюбно осклабилась я, одним глазом поглядывая в сторону нужной двери. – В чем дело?
– Хотела позвать тебя на день рождения. Будут все свои. Двадцать пятого апреля. В «Гаэтано».
– Супер. Обожаю «Гаэтано», – ответила я, по-прежнему кося взглядом на дверь.
– Отлично! Повеселимся, – просияла Клэр.
И, чтоб ее, осталась на месте.
Через несколько секунд, не поняв жирного намека, Клэр заговорила снова:
– Еще хотела сказать… Ну, чтобы ты знала. Мы с Эйвери решили, нам лучше остаться друзьями. И когда я услышала, что он встречается с тобой… То очень за него обрадовалась.
Я невольно отвела взгляд от двери. Что за бред?
Небесно-синие глаза Клэр восторженно сияли.
– Что?
– Правда. Все, кто встречался с Эйвери… а мы, представь себе, общаемся… – Обалдеть. Я невольно угодила в Клуб бывших подружек Эйвери Грина. – В общем, мы решили, что встречаться с ним – это как… лететь на космическом спутнике вокруг Земли. Ты вращаешься у него на орбите. Все супер, но он не подпускает тебя слишком близко… А потом вы разлетаетесь в разные стороны. – Клэр мило, но немного отстраненно улыбнулась. – Я как-то не могу представить, чтобы девушка вроде тебя вращалась на чужой орбите. Эйвери хоть раз в жизни придется подстроить свои интересы под другого человека.
Метафора, конечно, неудачная, но в целом Клэр права. Мне катастрофически не хватало времени изображать влюбленную подружку.
