Руки снова затряслись в кармане.
У Эйвери отвисла челюсть. Он наконец понял, что я его бросаю.
– Так ты?.. Ясно.
Он покачал головой и пошел в сторону спортзала, хотя первое занятие у него было не там.
Я вытащила руку из кармана. Внешне с ней все было в порядке, но под кожей разливалось онемение и дрожь. Я пару раз выдохнула.
Вот так и завершилась моя фальшивая «любовь».
2 апреля, 20:15
МАРГО: Привет. Кажется, я в последние дни совсем про тебя забыла. Обещала писать каждую неделю, но то одно случалось, то другое… Больше так не буду.
2 апреля, 20:17
МАРГО: Есть вопрос. Тебе приходилось бросать парней? У тебя же наверняка были парни, и не один… а человек 10, наверно! Десяток худых брюнетов, немного стеснительных и готовых на тебя молиться.
2 апреля, 20:23
МАРГО: А может, ты встречалась с рыжим – так, для разнообразия? И он был придурком, но в хорошем смысле слова?
МАРГО: Кажется, я слишком много болтаю.
МАРГО: В общем, каково это – расставаться? Потом странно на душе, да? И тошно. А еще грустно.
2 апреля, 20:33
МАРГО: Спокойной ночи. Ужасно соскучилась.
19. В бой
Раз я лишилась прикрытия, оставался один вариант – идти на вечеринку, когда она будет в самом разгаре. Если заявиться слишком рано, меня заметят, обязательно спросят, что я забыла, и не пустят в комнату Криса. Если опоздаю – все напьются, и Крис завалится спать. Поэтому я решила прийти к половине одиннадцатого.
У нас давно не бывало пирушек подобного размаха, поэтому у Криса собралась вся школа. Вечеринки считались важным школьным ритуалом, в котором я участвовала лишь в случае крайней надобности, чувствуя себя зоологом: словно наблюдая за одноклассниками со стороны и оценивая их поведение
[97].
Я открыла входную дверь и проскользнула в дом. Внутри ожидаемо царил бардак, грохотала музыка. Если повезет, доберусь до комнаты Криса, скопирую его жесткий диск и уйду незамеченной.
Однако меня встретили диким воплем:
– МАРГО!
Рэй Эванс и Кори Сейлз, сжимая стаканчики, приветствовали меня так, будто я вернулась с войны. Оба с трепетом вспоминали вульгарную, «настоящую» Марго с автомойки.
Парни наперебой заговорили:
– Как здорово, что ты пришла! Выпить хочешь?
– Эйвери сказал, вы расстались. Охренеть! Выпить хочешь?
– Там целый бар. И вода есть, если не пьешь. Ты не думай.
– Какой у тебя классный костюм!
Я встрепенулась. Я оделась как всегда, не думая ни про какие костюмы.
– Ты та туристка, которую прирезал собственный учитель физкультуры?
Господи. Я что, похожа на жертву убийства? С ума сойти. Придется подыграть. Надо быть беззаботной и веселой.
– Да! – взвизгнула я. – Молодцы! – Погладить по руке. Поправить волосы. Громко рассмеяться. – Никто не заметил, а вы двое – сразу!
Они закивали, словно натренированные тюлени
[98]. Я отправила их готовить мне очень сложный напиток (одна часть кока-колы, одна часть ягера, часть содовой, свежевыжатый лайм, кофе со льдом, веточка мяты и горький перец), пить который все равно не буду. В углу гостиной я схватила пустой пластиковый стаканчик, взяв его так, будто в нем что-то есть. Оглядела место действия. Гости на кухне пытались переорать музыку, в гостиной играли в приставку. Снаружи стояли столы для пиво-понга,
[99] а в бассейне кто-то затеял волейбол.
Во дворе вместе с игравшими в «Крокодила» я заметила Эйвери – тот наверняка лидировал с большим отрывом. Возле него терлись случайные знакомые вроде Грега Майера и Шерил Грэм (упс… они что, сошлись? Прости, Дэнни, не судьба!) и девицы из Брайтона. Та, как всегда, еле стояла на ногах и вешалась Эйвери на шею. Странно, она не в его вкусе. Хотя я в его вкусах так и не разобралась.
Удивительно, что он вообще пришел на вечеринку. Видимо, сбежал с материнского приема. Впрочем, без разницы. Эйвери теперь сам по себе и волен заниматься всем, что пожелает. У меня есть дела поважнее.
Надо найти комнату Криса, поэтому я сквозь толпу поднялась на второй этаж. В коридоре пылко обжимались парочки. Я спросила у ближайшей (благо они отлипли друг от друга глотнуть воздуха):
– Привет. Что за очередь?
Мне ответили громким хохотом. Парень впереди обернулся. (Это оказался Исаак Оливер, я ходила с ним на статистику.)
– В комнату для потрахушек.
Они с Крейгом Лейтоном опять принялись страстно лобызаться.
Я выглянула на первый этаж. Гости веселились, оживленно болтали и обсуждали костюмы. Некоторые оделись как Ванесса Блэк – та певичка, которая в прошлом месяце чуть не померла от передоза и отправилась на реабилитацию. (Ха-ха! Вот что бывает, когда талант встречается с психотропными веществами.) Выбор был очевиден: девушки получили повод нацепить тесные черные брюки и крохотный топик – то есть показать себя во всей красе. В одном углу я заметила разом пятерых Ванесс, которые хихикали с темным жнецом, немного похожим издали на Сэмми. Стоп. Сэмми? Какого еще Сэмми? Он что, пришел на вечеринку? Зачем? Ладно бейсболка, но Сэмми на моей памяти никогда не ходил на подобные сборища – разве что на свадьбу двоюродной сестры, и то его заставила мать.
Я хотела спуститься, проверить, он ли это, но вовремя сдержалась. Гляну потом – надо убедиться, что его не опоили. Сперва – работа!
Я зашагала по коридору, ловко огибая парочки, которые ждали своей очереди, чтобы уединиться в комнате родителей Криса или его сестры. Отдельная очередь выстроилась в туалет. Первым стоял Джон Пфайфер, который назначил себя привратником:
– Не смейте трахаться в туалете! Людям надо где-то писать!
В конце коридора виднелась четвертая дверь, перед которой никого не было. Должно быть, там спальня Криса. Дверь была приоткрыта, и, несмотря на гремящие снизу басы и гулкие разговоры со всех сторон, я могла расслышать голоса.
Там спорили, причем довольно жарко. Я осторожно шагнула вперед и потянула на себя дверь. Внутри сидели все трое: Крис, Кайл и Пи-Бой. Кайл яростно печатал за компьютером, Пи-Бой заглядывал ему через плечо, Крис валялся на кровати и тряс шарик для гадания,
[100] изредка подкидывая его в воздух на манер бейсбольного мяча. Не буду говорить, что у них были за костюмы, скажу только, что они оказались не просто стебными, а откровенно пошлыми.
