Что за бред? Сэмми не пьет спиртного. И не играет в подобные игры. Не говоря уж о том, чтобы играть в них вусмерть пьяным.
– Сэмми, хватит нести чушь, пора идти. И еще… нам надо поцеловаться. Прямо сейчас.
Сэмми вдруг притих.
– Я-я-ясно…
– Отлично. Иди сюда!
Я схватила его за руку – жесткую и липкую, – затащила в прихожую, но он замер как вкопанный.
– Подожди. – Сэмми совершенно протрезвел. Он снял бейсболку и почесал в затылке. – А это… зачем? Ты хочешь отомстить Эйвери?
Тот смотрел на нас со второго этажа. Чего-то ждал. Своей очереди на потрахушки? Вместе с Клэр? Ну и ладно. К черту их обоих. Не буду его жалеть. У Эйвери все отлично.
Я уставилась на Сэмми. Может, сдаться и рассказать ему правду? Вдруг теперь, когда дело затянулось, Шеннон смилуется и отменит свое правило «не смей никому говорить»? Но… я не могла нарушить слова! У меня есть принципы. Пусть про них никто не знает – зато знаю я. Именно принципы и отличают меня от людей вроде Криса Хайнца. Я решила соврать.
– Ага. Пусть побесится и поревнует, – монотонно пробурчала я, будто отвечая заученный урок. – Тебе какая разница? Или ты не хочешь поцеловаться с девушкой перед колледжем? Ну же! Давай! Будет весело!
Сэмми вытащил руку и попятился.
– Нет, спасибо. Обойдусь.
Он медленно вышел на улицу.
– Сэмми! Постой…
– Не. Я так не хочу. Слишком стремно. Извини.
Он едва ли не бегом, чудом не уронив бочонок с пивом, вернулся к полюбившемуся столику для пиво-понга. Одним глазом Сэмми косил на меня со странной смесью ужаса и жалости. Наверное, его можно понять. Целоваться с Сэмми – все равно что с родным братом. Или любимой мягкой игрушкой
[101].
М-да, проблема…
Я снова огляделась. Сэмми отпал, но мне по-прежнему был нужен доброволец, чтобы попасть в комнату Криса. В углу я заметила Кори и Рэя – те пьяно обменивались пинками в тени холодильника. Я успела неплохо изучить Кори (и, соответственно, Рэя), чтобы понять: эти двое те еще гады. Целоваться с кем-то из них будет мерзко, но я заставила себя подумать о всеобщем благе: о Шеннон, двух Келси, Эбби, Саре, Джесс… Они на меня рассчитывают. Я как никогда близко подобралась к разгадке. Надо смириться и вытерпеть лобызания с пьяным придурком.
– Эй, парни, парни, парни!.. – Я, спотыкаясь, побрела к ним, постаравшись упасть в крепкие мужские руки. – Мне тут пришла в голову одна бредовая идея…
Я притворилась, будто спьяну потеряла ход мыслей.
– А, вспомнила! – заплетая языком, крикнула я. – Я загадываю число; кто угадает как можно ближе, тот и победил. А? Что скажете?
Я с размаху ударила их ладонями в грудь. Оба качнулись, чудом не опрокинув холодильник. Кори рыгнул, еле разлепив глаза. Офигеть…
– Ну что, готовы?
– Готовы! – гаркнул Рэй.
Кори молча шатался, стараясь не грохнуться и не блевануть.
– Ну-у, давайте!
– Двадцать пять! – заявил Рэй, поднимая, как в школе, руку.
Я уставилась на Кори. Тот силился ответить.
– Ф-ф-фсе… – выдавил он.
– Ответ два! Кори победил!
Я решила, с ним будет проще. Он наверняка отрубится, не успев войти в комнату. Если выбрать Рэя, его и впрямь придется целовать, задыхаясь от перегара.
– Но… стой-ка! Он ведь не… – взмолился Рэй.
– Он сказал «все»! Ну… ты понял… клевая стратегия.
Я схватила Кори за руку и поволокла в сторону – наверное, впервые за весь вечер разлучая с приятелем. На первой же ступеньке тот споткнулся. Эй, мальчик мой, пойдем в кроватку, а там можешь и бай-бай.
В конце концов он встал на ноги, и я потащила его по коридору в сторону нужной комнаты. Пьяные лапищи легли мне на талию, облапали живот, задницу, грудь. Кори жарко запыхтел в шею.
Поэтому я и звала с собой Сэмми. С любым другим парнем дело может зайти слишком далеко. Особенно когда тот пьян.
Я схватила Кори за руки и поволокла перед собой по коридору, как ребенка, которого учат ходить.
– Постой, не спеши… Все хорошие мальчишки… скоро сделают делишки…
Да, в любовных воркованиях я не сильна. Получился детский стишок. Но Кори, кажется, понравилось. Он закивал. Мы обогнули очередь и направились в комнату Криса.
Джон Пфайфер успел обзавестись бейсбольной битой, которой загонял людей в туалет. Когда мы проходили мимо, он выставил ее на манер полицейской дубинки, перегораживая проход.
– Эй, эй, эй! Вы куда собрались?
– На потрахушки. А ты чем занимаешься? Зачем тебе бита?
– Крис поставил меня надзирателем, – гордо заявил тот, поглаживая биту.
Надзирателем? Боже, где Крис находит себе приятелей? Они все как на подбор – будто из Стэнфордского тюремного эксперимента
[102].
– Нам Крис разрешил занять его комнату. Так что…
Я хотела отодвинуть Джона в сторону. Тот не двинулся с места.
– Это Крис так сказал? Вам двоим?
– Он сказал, нам можно без очереди, потому что я сделала за него домашку по математике.
Опять приходится врать.
– Ну же, чувак. Не обламывай кайф, – добавил Кори.
Видимо, аргумент был убедительным. Джон опустил биту.
Я затащила Кори в комнату и пихнула на кровать. Он с тяжелым стуком упал на матрас. Я хотела сесть на него сверху, но не отважилась и просто погладила по волосам.
– Включу музыку.
Я встала и подошла к компьютеру Криса. Надеюсь, мне хватит времени, чтобы взломать его жесткий диск с помощью FAST-D?
– Т-ты… куда? – пролепетал Кори.
Я плюхнулась на стул Криса и подключила жесткий диск к ноутбуку. Пока программа грузилась, я проверила стол – нет ли каких-то явных улик? Нашла карандаши, несколько пустых картриджей для вейпа и зарядку от айфона. Черт. Скачав все содержимое, я отключила устройство, спрятала в кармане, оглянулась и обнаружила, что… в комнате царит полная тишина. Я так сосредоточилась на деле, что не заметила, как Кори вырубился. Надо хоть иногда глядеть по сторонам…
По комнате вдруг разнесся грохот: «Бам! Бам! Бам!». Я подпрыгнула.
– Эй, вы всё? Тут и другие хотят перепихнуться!
Джон. Он очень серьезно отнесся к своим обязанностям надзирателя по потрахушкам.
