Я промолчала.
– Поэтому в суде их не примут. Прости. Но если кто-то из девушек решит выдвинуть обвинения, я буду представлять их интересы и постараюсь прижать этих типов. Причем безвозмездно. То есть деньги с них брать не стану.
– Отлично! – сказала я, прекрасно зная, что значит слово «безвозмездно».
– Супер! И… черт! Мне надо быть в суде через полчаса. Когда появятся желающие, позвони, договоримся о встрече. О’кей? Раскатаем этих парней в лепешку!
[138]
Кэролайн повесила трубку.
Мама с корзиной, полной белья, заглянула в спальню.
– Ну что? Она готова взяться?
– Вроде бы да. Она такая… пылкая. Даже немного пугает.
– То есть у тебя новый образец для подражания? – улыбнулась мама.
– Очень смешно!
Я бросила в нее носок.
Итак, мне предстояло найти добровольцев, готовых выдвинуть обвинения. Первым делом я написала Шеннон – в конце концов, это она меня наняла. После того как оба сообщения остались без ответа, я занервничала и решила позвонить Келси. Если кто и жаждет мести, хоть слегка и запоздалой, то это они. Сначала я написала Хоффман. Та отозвалась:
ХОФФМАН: С чего тебе верить, когда ты нас кинула?
Видимо, она до сих пор злилась из-за операции «Полный провал»
[139].
МАРГО: Ты права. Можно мне извиниться? Давай к «Нику»?
ХОФФМАН: Ладно.
ХОФФМАН: Чагг тоже придет.
На следующий день, заказав фирменное блюдо «Ника» – это когда на тарелку кладут все, что есть в меню
[140], и щедро заливают «вечерним» соусом
[141], я извинилась перед Келси за сорванный план. Попыталась списать все на Сэмми, который своим признанием выбил меня из колеи, однако Чагг не поверила.
– Это не оправдание. Ты не можешь дать попятную только потому, что в деле замешан твой друг. Марго, так не поступают.
– Знаю. Мне правда очень жаль. Просто… я в тот момент растерялась, ясно? Сэмми в какой-то степени был моим единственным другом. – Я уронила плечи, и Келси немного потеряли запал. – Да, я согласна, это не оправдание. И его я не оправдываю. Но в чем был наш план? Мы хотели тайком испортить компьютеры и удалить сайт с сервера. Так? Но если работать втихую, то парни не получат по заслугам. Выходит, им все сойдет с рук?
Келси кивнули. Я обмакнула луковое колечко в соус и продолжила:
– Я говорила с юристом, которая специализируется на подобного рода исках. Она готова взяться за дело и очень хочет прижать этих уродов, как она их назвала. Всех, включая Сэмми. Но ей нужно, чтобы кто-то из девочек выдвинул обвинения.
Повисла долгая тишина.
– Я знаю, что прошу слишком много, – сказала я. – Юрист говорит, дело затянется надолго.
– Надолго – это на сколько? – спросила Хоффман.
– На несколько месяцев как минимум. Те, кто согласится, должны будут ездить на допросы в полицию, не говоря уж о том, чтобы давать показания в суде.
– А если никто не захочет? – уточнила Чагг.
– Тогда все. Дело закрыто. Нельзя наказать преступника, если нет пострадавших. Поэтому…
Я закинула в рот палочку жареного картофеля.
Чагг хотела спросить что-то еще, но Хоффман ее перебила.
– А, к черту все! Я готова.
– Не хочу никого заставлять, – сказала я, убедившись, что она смотрит мне в глаза. – На суде из вас вытянут всю душу. У родителей Пи-Боя немерено денег, а у Кайла отец адвокат.
– Да пропади они пропадом со своими деньгами. Мне плевать.
Чагг деликатно напомнила:
– Когда все началось, ты больше всего на свете боялась, что о тебе узнают.
– Помню. – Хоффман пожала плечами. – Только теперь от стыда осталась одна злость.
Я радостно закивала. Чагг глотнула для храбрости шипучки и сказала:
– Тогда я с вами. У меня, правда, там всего одна фотография, причем не самая позорная. Но если могу чем-то помочь, то я готова.
Прежде чем разойтись, я дала им шанс передумать. Обе Келси и бровью не повели. Они были сыты по горло и жаждали крови. Я расплатилась по счету.
Заручившись их поддержкой, я не без надежды написала в чат «Ярость».
МАРГО: Кто-нибудь хочет поговорить с адвокатом?
Я вкратце описала ситуацию. Поначалу никто не откликнулся. Чат в Ватсапе впервые на моей памяти затих, совсем как беседа по экономике (где было всего три сообщения со ссылками на учебники по теории займов). Потом написала Татьяна Альварес.
ТАТЬЯНА: Готова.
Понемногу, один за другим, посыпались ответы. Как я и думала, разные.
ДЖЕСС: Нет. Простите, девочки, я не могу.
МИШЕЛЬ: Мне надо подумать. Сразу не решишь.
ЭББИ: Я про эту адвокатшу слышала. Она крутая. Я с вами.
ТАЙРА: Спасибо, но я пас.
САРА: Ни за что. Иначе мама узнает. Слишком опасно, я не могу.
Еще несколько человек сказали, что с нами, но вскоре передумали. (Я их не виню. Речь об обычных школьницах, которые впервые в жизни столкнулись с реальным миром. Они выстояли, что само по себе нелегко.)
К концу недели набралось девять человек, готовых выдвинуть обвинения. Девушки рискнули репутацией, чтобы раз и навсегда покончить со «Шлюшками Рузвельта».
Однако Шеннон до сих пор не дала о себе знать. Она не отвечала на сообщения и звонки. Я начинала нервничать. Если она не захочет предать ситуацию огласке, то не факт, что я имею право делать это без нее.
* * *
В последнюю неделю занятий Шеннон наконец откликнулась и согласилась встретиться в «Гринбауме». Я предложила ей на выбор ячменную булочку или маффин.
– Я не голодна. Спасибо.
Со времен нашей последней встречи Шеннон стала выглядеть еще хуже. Она похудела. Под глазами залегли усталые тени. Что же будет дальше?
Я нервно съела обе булочки, вкратце обрисовывая ситуацию. Рассказала про Кэролайн, про добровольцев из чата, готовых подать заявление, и про то, что, по моему мнению, это будет лучшим выходом.
