В конечном счете ценность кросс-тренинга состоит в том, что он содержит в себе свежие возможности с точки зрения новизны, трудности и роста, то есть всего того, что, как мы видели, необходимо для развития знаний и навыков до уровня истинного мастерства. И если мы посмотрим на тренировочные программы настоящих профессионалов в своей сфере деятельности, таких как Майкл Фелпс, Стив Керр и Билли Джин Кинг, то увидим, что отличает их одна главная черта, а именно неустанная тяга к трудностям в прошлом, настоящем и будущем.
Они знают, что никакой прогресс невозможен без трудностей и что мастерство не является целью пути. Это их образ жизни.
Глава 7
Как разговаривать с экспертами
Поздней осенью 2001 года небывалый ажиотаж в Голливуде вызывали не билеты на какую-то гламурную кинопремьеру или церемонию вручения наград, а приватные десятидневные курсы актерского мастерства от Марлона Брандо, которого журнал Time назвал актером столетия.
Из известных людей в числе присутствовавших были замечены Леонардо Ди Каприо, Шон Пенн, Вупи Голдберг, Робин Уильямс… Каждую минуту у подъезда останавливался лимузин, из которого выходила очередная знаменитость.
Они пришли поучиться у легенды. Ведь поделиться с ними секретами мастерства решил сам «крестный отец», один из наиболее успешных актеров своего поколения и популяризатор актерского метода. О том, с каким трепетным волнением собравшиеся ожидали начала симпозиума, вспоминал актер Эдвард Джеймс Олмос: «Брандо никогда прежде не проводил подобных семинаров, поэтому все готовились к тому, что его выступление станет своего рода завещанием, обращенным к актерскому сообществу».
Сам Брандо для такого случая нанял съемочную бригаду. На основе этого курса он собирался создать документальный фильм, который можно было бы продать школам актерского мастерства. Даже режиссера пригласил.
Когда наступил нужный момент, Брандо подал сигнал и заработали камеры. Семинар начался.
О том, что произошло дальше, никто из присутствовавших там не забудет.
Вот что писала об этом газета Hollywood Reporter:
Двери распахнулись, и в зал вошел 78-летний Брандо в белом парике, с накрашенными глазами, в черном платье с гигантским лифом и оранжевом шарфе. Держа в руке розу, он прошел через весь зал, сел в кресло, стоявшее, подобно трону, на устроенной наскоро сцене, и начал демонстративно красить губы помадой.
«Я в бешенстве! В бешенстве!» — воскликнул Брандо голосом пожилой женщины. Затем последовал импровизированный монолог, продолжавшийся минут десять, после чего актер повернулся спиной к залу, задрал платье и показал собравшимся голый зад.
И это было только начало.
На протяжении десяти дней мэтр устраивал разные действа: то режиссировал импровизированные сцены с участием самоанских борцов и труппы лилипутов, то пригласил с улицы бомжа, которого пытался обучать основам актерского мастерства, то попросил некоторых из присутствующих раздеться догола перед остальными.
Потом слушатели сами выполняли импровизации на заданные темы, а Брандо подвергал их критическому разбору. В своих отзывах он был совершенно беспощаден. Если ему не нравилось то, что он видел, Брандо даже не желал досматривать сцену до конца. Он выходил из себя и громогласно выражал свое неприятие: «Вранье! Не верю!»
Поначалу многие из собравшихся полагали, что все заранее продумано, что это демонстрация метода, доведенного до крайности. Вот как объяснял странное появление Брандо перед слушателями в первый день семинара Эдвард Джеймс Олмос: «Этим он подчеркивал фундаментальные азы актерского мастерства, которые состоят в том, что профессионал должен быть готов показать свою задницу, опозориться. Если ты не готов, тогда проваливай к чертям».
Все это, может быть, и правда. Вот только это не уберегло публику от чувства разочарования, которое с каждым днем семинара только нарастало. Уже через трое суток часть слушателей отказалась от дальнейшего участия в нем, назвав происходящее «цирком». И с каждым днем число участников продолжало убывать. Даже режиссер ушел.
Хотя этот потерпевший фиаско курс актерского мастерства от Марлона Брандо явно выделялся своими странностями, сама история далека от того, чтобы назвать ее уникальной. Эксперты редко оказываются хорошими учителями.
Мы склонны предполагать, что настоящие мастера как никто понимают, какие именно качества и навыки позволяют им подняться над толпой, и умеют передать это понимание другим людям.
Подобные предположения не имеют ничего общего с действительностью. Если бы это было правдой, то лучшими тренерами были бы бывшие суперзвезды профессионального спорта, такие как Мэджик Джонсон или Айзея Томас, если говорить о баскетболе. Они оба являются чемпионами НБА, оба пробовали себя на тренерском поприще, и оба испытали разочарование. То же самое можно наблюдать в хоккее: Уэйн Гретцки провел четыре провальных сезона в качестве главного тренера Phoenix Coyotes, после чего окончательно ушел из спорта и нашел себя в виноделии. В бейсболе самым успешным коучем прошлого столетия оказался вовсе не лучший отбивающий Тай Кобб, а Тони Ла Русса, которого нельзя было назвать даже посредственным игроком: его средняя результативность отбивания за карьеру составила 0,199, что наполовину ниже среднего показателя по лиге.
И это касается не только спорта. Если говорить о высшем образовании, то у преподавателей университетов есть две главные обязанности: проводить качественные исследования и обучать студентов. Многие родители, казалось бы, вполне разумно предполагают, что лучшие ученые, которые благодаря своим выдающимся публикациям смогли получить работу в наиболее престижных высших учебных заведениях, одновременно являются и лучшими преподавателями. Однако такое предположение лишено каких-либо оснований. Совсем наоборот, результаты исследований указывают на то, что выбирать наставника на основе его научных достижений почти так же разумно, как выбирать врача в зависимости от его гастрономических пристрастий.
В Review of Education Research были опубликованы результаты масштабного исследования с участием более чем полумиллиона преподавателей вузов, где анализировалась корреляция между их научной деятельностью и той оценкой, которую выставляли им как преподавателям их студенты. И каков вывод? Корреляция оказалась практически нулевой. Более того, есть свидетельства в пользу того, что студенты лучше усваивают материал, когда их обучают не штатные преподаватели, получившие должность благодаря своей научной работе, а почасовики, которые (пока еще) не смогли закрепиться в штате на постоянной основе.
По правде говоря, тому, что успехи в научной и преподавательской деятельности не идут рука об руку, удивляться не приходится. Все-таки делать и объяснять сделанное — разные вещи, для выполнения которых требуются разные наборы навыков.
Многим из нас каждый день приходится завязывать шнурки на обуви. Но, несмотря на этот факт, предложение написать пошаговую инструкцию по завязыванию шнурков отпугнет большинство из нас. Чтобы стать успешным автором такого руководства, нужно обладать определенной писательской сноровкой, иметь богатый словарный запас и основательно понимать, как у человека происходит процесс становления тех или иных моторных навыков. И сколько бы вы ни завязывали шнурки по утрам, само это действие никак не поможет вам приобрести названные качества.
