Они вышли из машины, которую взяли напрокат. Всю дорогу они ехали с включенным кондиционером, и Джейн удивилась тому, как жарко было на улице. Тут же вспотев, она остановилась на дорожке и вдохнула густой воздух. Хотя москитов не было видно, она слышала их писк и, хлопнув себя по щеке, увидела на ладони свежую кровь. Жужжание насекомых было, пожалуй, единственным звуком, нарушавшим тишину. Ни шума транспорта, ни пения птиц; даже деревья замерли. По спине пробежали мурашки — но не от жары, а от инстинктивного желания покинуть это место. Хотелось забраться в машину, запереть все двери и уехать прочь. Ей совсем не хотелось заходить в дом.
— Ну, давай посмотрим, подходит ли ключ, который дал нам Уордлоу, — сказал Габриэль и направился к крыльцу.
Джейн неохотно поднялась следом за ним по скрипучим ступенькам, в щели которых уже пробивалась трава. На видеопленке Уордлоу был запечатлен зимний пейзаж, и двор казался голым. Сейчас перила увивал плющ, а крыльцо, словно желтый снег, покрывала пыльца.
У двери Габриэль остановился, хмуро глядя на то, что осталось от петель висячего замка.
— Давно не пользовались, — констатировал он, показывая на ржавчину.
Решетки на окнах. Висячий замок на двери. Это не защита от непрошеных гостей, подумала она; замок явно предназначался для того, чтобы держать взаперти обитателей дома.
Габриэль провернул ключ в замке и слегка толкнул дверь. Она подалась со скрипом, и наружу вырвался запах застарелой гари — последствие пожара, устроенного строителями. Можно вымыть дом, перекрасить стены, заменить шторы, ковры и мебель, но от зловония пожара не избавиться. Габриэль вошел внутрь.
Поколебавшись, вошла туда и Джейн. Удивилась при виде голых деревянных полов: видеопленка запечатлела уродливый зеленый ковер, который, видимо, сняли при уборке. Перила лестницы поражали высокохудожественной резьбой, а трехметровые потолки гостиной украшала лепнина — все эти детали остались без внимания видеокамеры. По потолку, словно темные тучи, плыли грязные потеки.
— У того, кто строил этот дом, определенно водились денежки, — заметил Габриэль.
Джейн подошла к окну и посмотрела сквозь решетку на деревья. День клонился к вечеру; еще час — и дневной свет погаснет.
— Должно быть, этот дом был очень красивым, когда его только построили, — предположила она. Но это было очень давно. До того, как в нем появились зеленые ковры и чугунные решетки. До того, как в нем пролилась кровь.
Они прошли в гостиную. Всю мебель уже вывезли. Цветастые обои хранили отпечаток прожитых лет — потеки, загнувшиеся уголки, желтоватый налет никотина. Миновав столовую, они остановились на кухне. Стола и стульев уже не было; остался лишь потертый, потрескавшийся и вздыбившийся по углам линолеум. Послеполуденное солнце косыми лучами заглядывало в зарешеченное окно. Здесь умерла та женщина, подумала Джейн. Она сидела в центре кухни, привязанная к стулу, подставив нежные пальцы безжалостному молотку. Пусть сейчас Джейн оглядывала опустевшую кухню, в памяти все равно всплывал образ, запечатленный на пленке. Образ, который, казалось, навеки поселился в этих стенах.
— Пойдем наверх, — предложил Габриэль.
Они покинули кухню и остановились у подножия лестницы. Глядя вверх, на площадку второго этажа, Джейн думала: «А здесь, на этих ступеньках, погибла еще одна несчастная. Женщина с темными волосами». Джейн взялась за дубовые перила и почувствовала, как запульсировало в кончиках пальцев. Ей не хотелось подниматься наверх. Но в ушах снова зазвучал шепот.
«Мила знает».
Я должна что-то увидеть там, наверху, подумала она. Голос ведь не зря направляет меня туда.
Габриэль уже поднимался по ступенькам. Джейн медленно двинулась следом за ним, глядя под ноги, неуклюже сжимая ладонью перила. И вдруг остановилась, уставившись на небольшой участок светлого дерева. Присев на корточки и коснувшись рукой ступеньки, она почувствовала, как холодок пробежал по ее шее. Если зашторить окна и распылить здесь люминол, этот кусочек дерева засветится ярко-зеленым. Как ни старались уборщики, очищая ступени, свидетельство чьей-то смерти все равно осталось там, где некогда пролилась кровь. Здесь она умерла, растянувшись на ступеньках, и этого места сейчас касалась Джейн.
Габриэль уже осматривал комнаты на втором этаже.
Она поднялась на лестничную площадку. Здесь запах дыма ощущался еще сильнее. Стены коридора украшали тускло-зеленые обои, пол был из темного дуба. Двери комнат оставили приоткрытыми, они пропускали в коридор полоски света. Джейн заглянула в первую же дверь — стены пустой комнаты были отмечены призрачными квадратами некогда висевших там картин. Это была типичная опустевшая комната в заброшенном доме, покинутом его обитателями. Она подошла к окну, приподняла оконную раму. Чугунные решетки были на месте и казались прочно приваренными. Не спасешься даже во время пожара, подумала она. Если и выпрыгнешь из окна, рухнешь с пятиметровой высоты прямо на голый гравий, и никакие кусты не смягчат падения.
— Джейн! — окликнул ее Габриэль.
Она устремилась на зов и, пройдя по коридору, оказалась в другой спальне.
Габриэль стоял, уставившись в открытый чулан.
— Здесь, — тихо произнес он.
Джейн подошла к мужу и, присев на корточки, коснулась рукой деревянного пола. Она не могла не вспомнить еще один кадр недавнего видео. Две женщины, обнявшиеся словно любовницы. Как долго они прятались здесь? Чулан был небольшой, и запах страха, должно быть, усиливал ощущение кромешной тьмы.
Она резко выпрямилась. Ей вдруг показалось, что в комнате слишком жарко и нечем дышать; она вышла в коридор, ноги онемели от сидения на корточках. «Это какой-то дом ужасов, — подумала она. — Если хорошенько прислушаться, можно даже услышать эхо криков».
В конце коридора оставалась еще одна комната — именно там и начался пожар. Джейн в нерешительности замерла на пороге, испытывая отвращение от стойкого запаха гари. Треснувшие окна были забиты фанерными листами, и в комнате было темно. Она достала из сумочки фонарик и посветила по сторонам. Пламя слизало обшивку со стен и потолка, оставив лишь обуглившийся брус. Она еще раз осветила фонариком встроенный шкаф с отсутствующей дверью. Внезапно луч выхватил какой-то овал на задней стенке шкафа, который быстро исчез. Нахмурившись, она снова направила туда свет фонаря.
И опять на стене замерцал яркий овал.
Она подошла ближе, чтобы осмотреть шкаф. Увидела отверстие, в которое без труда можно было просунуть палец. Дырка была круглой и ровной. Кто-то просверлил отверстие в стене между встроенным шкафом и спальней.
Над головой заскрипели балки. Она удивленно подняла взгляд. Габриэль уже был на чердаке.
Джейн вернулась в коридор. Дневной свет быстро угасал, наводняя дом серыми тенями.
— Эй! — крикнула она. — Где люк, ведущий на чердак?
— В другой спальне.
Она заметила веревочную лестницу и полезла наверх. Просунув голову в люк, она увидела луч фонарика Габриэля, прорезающий темноту чердака.
