Императорский поезд двигался на север в обратном направлении. Позади была Таврида и бескрайние херсонские степи. Словно венец путешествия по всему южному краю, под Полтавой должны были состояться большие воинские маневры. По задумке Потемкина на огромном поле перед высокими гостями должна была быть воспроизведена знаменитая Полтавская битва с имитацией всех передвижений шведских и русских войск. Количество задействованных воинских подразделений тут было гораздо больше, чем в маневрах под Кременчугом. Здесь, наряду с театрализованным действом, войска должны были продемонстрировать маневрирование на поле боя, тактические приемы и общую слаженность.
Глава 4. Полтавские маневры, или «Больше дыма и огня!»
– Алексей, твой батальон будет занимать вот этот редут, – указывал подполковнику его место в общей дислокации Кутузов. – Ваша задача – стрелять беспрестанно вхолостую по подходящим колоннам «шведов», затем чуть отступить с валов вовнутрь редута и уже потом поддержать штыковую атаку гренадеров полковника Левашова. Палите как можно чаще, залпами и вхолостую. Пусть от вашего редута грохот беспрестанный с клубами порохового дыма исходит! Трибуны свиты государыни как раз напротив этих укреплений стоят, вот вы и произведите впечатление на всех присутствующих. И вот еще что, – и генерал, видно, выбирая, как правильно начать разговор, сделал паузу и ковырнул сапогом кочку. – Тут, Алексей, ко мне один прусский полковник подходил, тот, что ныне в свите в качестве королевского посланника состоит. Просил он меня за него перед тобой слово замолвить. Небось, догадываешься, о ком речь?
– Полковник, барон Корф, – кивнул Алексей.
– Точно, он самый, – хмыкнул Михаил Илларионович. – Самому-то ему крайне неудобно к тебе обращаться, вот он теперь через меня это и делает. Про ваше состязание в искусстве стрельбы уже все наслышаны, и он прилюдно признал свое поражение. Просит вот теперь снизойти до его просьбы. Штуцер этот, который ты у него выиграл в честном поединке, он бы очень хотел обратно выкупить. Вещь эта, говорит, семейная, а уж ты это должен понимать. Я бы все же, Алексей, рекомендовал тебе согласиться и удовлетворить просьбу барона, – посоветовал Кутузов. – Сам же понимаешь: лицо, приближенное ко двору, и все такое. Кстати, он сказал, что готов заплатить выкуп за штуцер как за три новых и оценил это в сто наших рублей.
«Ах ты жлоб!» – подумал Лешка, усмехнувшись.
– Дешево же он его ценит, ваше превосходительство, – покачал он головой. – За такие деньги даже и наши обычные в Туле не купишь, уж я-то знаю, о чем сейчас говорю. А тут вещь, можно сказать, элитная, прекрасного прусского мастера работа, произведение искусства, а не простое ружье. Думаю, было бы даже унизительно и для самого барона оценивать так вот мелко свое оружие. Я считаю, что самое правильное – это приравнять его штуцер к десяти нашим. Но так уж и быть, Михаил Илларионович, только исключительно из-за вашего ходатайства, пять обычных штуцеров – и пусть он забирает свой.
– Ну ты и купчина, Егоров, – со смехом проговорил генерал. – Эко ловко все завернул и про баронскую честь не забыл вставить, так что не отвертится, я думаю, теперь этот пруссак. Для многих здесь присутствующих будет весьма интересно узнать продолжение всей этой вашей истории. Ведь на слуху это дело сейчас. Всем же о чем-то было нужно в такой вот долгой поездке сплетничать. Все это так, только вот где же он их сейчас найдет-то, эти самые штуцера, а, Егоров?
– Ну а это уже, ваше превосходительство, его личные трудности, – пожал тот плечами в ответ. – Все-таки не простой же он пехотный полковник, а ведь еще и барон, как вы сами сказали, «лицо, приближенное ко двору, и все такое»?
– А-ха-ха-ха! – в голос смеялся Кутузов. – Ну ты и плут, Лешка! – погрозил он пальцем егерю. – Ладно, я ему все передам, вот пускай он сам их здесь и ищет. Я полагаю, что теперь-то ему назад уже пути точно нет.
– Ваше превосходительство, Михаил Илларионович, у меня к вам просьба будет. – Алексей виновато посмотрел на генерала. – Вы уж извините, что я с ней к вам сейчас обращаюсь, проще было бы через Генриха Фридриховича все это сделать, но сами знаете, что его здесь нет и что у него какая-то особая миссия.
– Да говори уже, не тяни, Егоров, – подбодрил Кутузов. – Чего нужно?
– Я перед поездкой на юг, сразу же после Кременчугских маневров, рапорт о положении на Бугской линии и под Очаковым с дальнейшими прогнозами передал для главы военной коллегии, – пояснил Алексей. – К начальнику канцелярии недавно обратился, чтобы узнать его дальнейший ход, так погнали меня. Разговаривать вообще не хотят. Даже не пояснили, что с ним там стало и рассмотрели ли его вообще. Вы же там вращаетесь в верхах, может быть, сможете узнать его судьбу?
– Да легко, – кивнул Кутузов. – Сегодня же уточню за ужином, мое место как раз подле вице-президента коллегии Валентина Платоновича Мусина-Пушкина. А он человек покладистый, думаю, что сможет мне по нему все пояснить.
* * *
Войска начали занимать свои места на поле Полтавской битвы еще затемно. Слышался глухой топот тысяч ног, позвякивание оружие и негромкая перебранка командиров.
– Егеря отдельного особого батальона Бугского корпуса? – спросил стоящий у огромного сереющего в темноте земляного редута офицер-распорядитель. – Вам сюда, занимайте свои места на этих валах. Выстраивайтесь там в шеренги и по сигналу готовьтесь открыть частую стрельбу. Сначала вам надлежит бить залпами, а при приближении неприятеля вы ударите россыпным боем и уже потом отходите. Как только гренадерский полк Левашова пойдет из глубины редута в штыки, так и вы поддержите его тоже. Больше дыма и огня, подполковник, больше шума, не забывайте, что на вас смотрит сама императрица!
Волкодавы забрались на верх земляных валов и рассредоточились там в три длинные и густые шеренги.
– Можете пока отдыхать, братцы, – разрешил им командир. – До начала сражения еще часа три, даже четыре есть. Разрешаю присесть, нечего тут навытяжку стоять. Сухари вон погрызите, коли позавтракать в лагере не смогли. Только никуда со своего места не отходить, вокруг гвардейские караулы и патрули, не хватало еще им в руки попасться.
– Да это вряд ли, ваше высокоблагородие! – усмехнулся Лужин, подкручивая свой черный ус. – Уж мы-то, чай, никак не попадемся этим парадным шаркунам. Водицы бы вот нам принести, мало ее совсем запасли, а ну как ждать долго придется? Да и сухарики бы ей смочить.
Алексей подумал и решительно махнул рукой.
– Только чтобы быстро. И ты, Федор, как сержант, за самого главного. Из каждой роты забирай по пять солдат, и единой колонной идете к реке с флягами. Полчаса времени вам на все про все!
Два десятка под предводительством старшего унтер-офицера потопали к речке, а перед подполковником стоял уже навытяжку очередной проситель.
– Ваше высокоблагородие, у наших пионеров пять зарядов без начинки лежит за плечами, – объяснял непонимающему командиру совершенно очевидное главный оружейник батальона. – Ну, вот и чего они их без толку всю дорогу-то таскали? Ну, вон же господин охфицер, который нас сюды выставлял, сам ведь вам сказал, чтобы больше дыма и огня здесь было. Дескать, надобно государыне императрице угодить. Всего-то пять зарядов, ваше высокоблагородие, а с дымными шашками у нас такая красотища получится!
