– У тебя такой вид, будто ты не выспалась, – дерзнул заметить я.
На улице я думал, что бледность Софии вызвана холодом и шоком от вида мертвеца, но в гостинице моя сестра выглядела по-настоящему разбитой. Это было видно по ее осунувшемуся лицу, слышалось в стуке кофейной кружки, отражалось в дрожании рук. Я вспомнил жест Энди – бульк-бульк – и язвительные слова Кэтрин.
– Правда? – София мигом вскинула на меня бровь. – Так мы будем разбираться?
– Просто расскажи мне о прошлой ночи. Ну, ради алиби, что ли. А то я не знаю толком, с чего начать, – делано небрежным тоном проговорил я, стараясь не выдать своего любопытства.
София вздохнула, мазнула пальцем по пенке на кофе и слизнула ее, но не ответила.
Я прибег к мольбе:
– Ну помоги мне, по крайней мере, попрактиковаться.
– Вот последовательность событий: папа позвонил и сказал, что обед отменяется, потому что Одри плохо себя чувствует. Я поела здесь – взяла разных закусок из бара, потому что не перевариваю столовые и, честно говоря, немного набралась жидкого куража перед разговором с тобой. А после нашей встречи пошла к себе. Тебе нужны объяснения? Утро выдалось просто адское, вот почему я и выгляжу так дерьмово. Кстати, спасибо за предположение, что, если у женщины слегка потрепанный вид, она должна быть убийцей. Могу напомнить тебе, что я здесь единственная, включая полицейского Кроуфорда, кто повел речь об убийстве? И еще важнее, тебе известно, что я пошла прямиком в свою комнату, так как ты позвонил мне, едва я успела войти в дверь. Ты – мое алиби, чучело.
– Похоже на то, – сказал я, обдумывая слова сестры. Если вы не пропустили краткое резюме, то поймете: мне в голову вот-вот придет, что кто-то, вероятно, охотится за деньгами, так и случилось. – Просто скажи мне, кому ты должна?
Тут София выпрямила спину и огляделась.
– Не говори об этом так громко, – прошипела она. – К чему ты клонишь, черт тебя подери?!
– Деньги, которые ты просила. Вероятно, они нужны тебе, чтобы выплатить долг.
– Эрни, послушай, мне они больше не нужны. Если ты намерен так унижать меня. Не стоило и просить тебя. Я выживу.
– Зачем тебе пятьдесят тысяч долларов, если ты никому не должна?
– Я никому не должна. – София ясно давала понять своим тоном, что больше повторять не собирается. – Мы можем сменить тему?
– Прошлой ночью кто-то был в твоем шале, – сказал я.
София прищурила глаза и скривилась, будто взяла в рот тухлятину. Я удивил ее. Не знаю только чем: открытием, что кто-то побывал в ее шале, или тем, что мне об этом известно.
– Пока ты была у меня, – объяснил я, – помнишь, зазвонил телефон? Звонок был из твоего шале. Я понял это по тому, что, когда перезвонил, трубку взяла ты. Вероятно, кто-то что-то искал и случайно нажал на кнопку быстрого набора.
– Под кем-то ты подразумеваешь Зеленые Ботинки? Думаешь, он проник в мою комнату? Искал деньги?
– У меня создалось такое впечатление.
– Что я, защищаясь, убила коллектора?
– Или кто-то убил его, чтобы защитить тебя.
София на мгновение задумалась. Не будучи детективом, я плохо разбирался, вызвана ли эта пауза обидой или необходимостью оценить ситуацию. Слегка склонив голову набок, София сказала:
– Прежде чем я отвечу на это непристойное обвинение: ты уже решил?
– Ты о де… – Вспомнив ее шипение, я умолк. – У меня пока не было…
– Значит, не решил?
– Нет.
– А если узнаешь, что моей жизни угрожает опасность, это поможет тебе решиться? – Она побарабанила пальцами по столу.
Я накрыл ладонью руку Софии, чтобы успокоить ее, и со всей солидностью, на какую способен, а у меня ее немного, сказал:
– Тебе что-то угрожает?
Подняв взгляд на сестру, я заметил, что она сдерживает улыбку, но в конце концов позволила ей расползтись по лицу.
– Да ладно! Ты послушай себя! Коллекторы? Которые выколачивают долги для шайки бандитов? У нас в Австралии вообще есть мафия? Думаю, в тебе срабатывают расовые предрассудки, потому что я из Южной Америки. – Она комично сморщила нос.
– Это скорее картель, чем шайка, – сказал я, – и наркокурьер – это не сборщик долгов. Если мы подбираем тебе амплуа.
– Ну что ж, в таком случае надень на меня кандалы. – Она, ухмыльнувшись, протянула ко мне запястья.
– Прости. Я устал. Это не оправдание, но я здесь плохо соображаю.
– Я тебе помогу. Мне ясно, это выглядит довольно хитроумным: я прошу у тебя денег, и буквально на следующее утро обнаруживают тело замерзшего мужчины по прозвищу Зеленые Ботинки. Слушай, я просила у тебя денег, потому что их полная сумка, и я не думаю, что Майкл заслужил такое богатство, и да, они помогли бы мне уладить одно дело. Но это личное. Можем мы, пожалуйста, поговорить о чем-нибудь другом?
– Тебе могут не понравиться другие темы для разговора, которые у меня есть. – (Это вызвало у Софии смешок. Снова друзья.) – Ты же не станешь притворяться, что интересуешься, как я спал и понравился ли мне подкаст, который я слушал по пути сюда, ответ на оба вопроса: так себе. Или ты предпочитаешь выбор между Черным Языком и Чем-Нибудь Другим?
– По сути, это не так уж важно. – Говоря это, София постукивала ложечкой по чашке; возможно, ритм ударов отвлекал ее от воспоминаний. Это больше походило на наигранную небрежность, чем на проявление нервозности. – Я и раньше теряла пациентов.
Значит, разговор пойдет о Чем-Нибудь Другом.
– И не думай, что мне это давалось легко, ничего подобного. Было хреново. Каждый раз. Но хирургия – дело сложное. У нас есть удивительные технологии и лучшие лекарственные средства, но риск остается, даже во время очень незначительных процедур. Закупорка сосудов может произойти даже при переломе руки, ты это знал?
– Это и случилось?
– Слушай, я человек. Выполняю свою работу. Иногда все складывается удачно, иногда нет.
– Ты совершила ошибку? Ты замечательный хирург, София. Марсело доверил тебе свое плечо, а ему оно необходимо, чтобы драматически стучать кулаком по столу в суде. Это все равно что делать операцию на голосовых связках оперной певице.
– Ну ты преувеличиваешь, я думаю. А папа… Ты знаешь, он любит все контролировать. – (Ложечка застучала снова.) – Я много раз прокручивала это в голове. И могу честно сказать: нет, никакой ошибки я не совершила. Я принимала верные решения в тот момент. Если бы сегодня мне пришлось повторить операцию, я все сделала бы так же. Проверка подтвердит мою правоту. Дело лишь в том, что причастные к этому люди вроде как связаны с администрацией больницы, вот все и тянется. И кое-кто начал трепать языком.
София покосилась на Кэтрин. Не могу сказать, показалось мне или нет, но та быстро отвела от нас глаза, будто взгляд Софии – это белый бильярдный шар, рикошетом врезавшийся в ее черный. Кэтрин не имела отношения к медицине, и ее точно нельзя было бы описать как человека, обладающего влиянием. Я оглядел остальных своих родственничков. Энди раздобыл где-то колоду карт (или они у него всегда при себе для любительских карточных фокусов, я бы не стал исключать такую возможность) и раскладывал пасьянс. На другом конце бара сидела Люси, зажав в губах сигарету. Прежде чем вы назовете меня лжецом по поводу ее последней сигареты, скажу, что к ней подошел официант и сказал, что ей придется выйти на улицу. Она с тоской посмотрела на залепленное снегом окно, которое стонало в своей раме, и сунула сигарету в карман.
