Это деньги семьи.
Ну вот, опять. Только на этот раз я наконец понял.
– Ты говоришь не о сумке. Ты думала, вы откапываете… – Все это ради карты с указанием места, где зарыты сокровища? – Погоди, что, по-твоему, вы откапывали?
– Незадолго до освобождения Майкл велел мне сообщить всем неверную дату его выхода из тюрьмы. Попросил меня нанять фургон, сказав, что нам нужно будет кое-что забрать, причем сделать это ночью. Мол, он знает, куда ехать, и ему после освобождения нужен один день для завершения всех дел. Ну я согласилась, а потом мы оказались на кладбище, я сказала ему, что не хочу заниматься такими вещами, а он ответил: ерунда, это всего лишь земля и дерево, и ему нужна моя помощь. Мы использовали стропы, блоки с роликами и мотор фургона, чтобы вытащить гроб из земли. Майкл открыл его, заглянул внутрь и заявил, что нам нужно забрать его с собой и привезти сюда. Мы подняли его в кузов фургона и поехали. Кажется, Майкл был очень доволен. Он вовсе не собирался умирать. Твой отец занимался грабежами, я сложила два и два и пришла к выводу, что в этом гробу спрятано что-то ценное. Я не знаю. Бриллианты? Мне и в голову не приходило, что мы откапываем труп, если тебе это не ясно. В противном случае я свалила бы куда подальше.
– Ты говорила, Майкл не объяснил тебе, что продавал ему Алан. Если ты согласилась выкапывать гроб, почему не спросила, что в нем?
– Я спросила. Майкл ответил, что мне лучше не знать, так безопаснее.
– Меня ты тоже не спросила.
– Такое ощущение, что все, кому известно, что там на самом деле, умирают или подходят очень близко к смерти, – уточнила Эрин. – Думаю, Майкл что-то нашел.
– И может быть, все это звенья одной цепи. Допустим, Зеленые Ботинки – это никто. Его убили, чтобы показать: Черный Язык или тот, кто им притворяется, здесь. Может, бедняга просто подвернулся под руку. Что, если главной мишенью с самого начала был Майкл?
– Получается, любому, кто знает, что в этом гробу, угрожает опасность.
На то же намекал Марсело. Но он не знал, что в фургоне находится гроб, а Эрин не знала, что в гробу. Если следовать их логике, то я, которому известно больше всех, буду следующей жертвой Черного Языка.
– Если это так, ты должна сказать мне кое-что еще. Нам ни к чему обманывать друг друга. Мы были женаты четыре года, и ты всегда вздрагивала при мысли о том, чтобы поцеловаться на людях. Но вы с Майклом… Это какая-то бессмыслица. – Я помолчал, надеясь, что Эрин догадается, о чем я, не вынуждая меня произнести это вслух, что подтвердило бы мои догадки относительно них.
– Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь. Неужели сейчас подходящий момент, чтобы копаться в наших интимных проблемах?
– На крыльце, перед тем как Кроуфорд увел Майкла, ты что-то достала из заднего кармана его джинсов. Что это было?
Мне с самого начала показалось странным, что Эрин на глазах у всех обняла Майкла, но я посчитал, что меня это задело из-за ревности, а она хотела подразнить меня. Как это происходило, я видел еще раз: рука Эрин в заднем кармане джинсов Майкла на кадре с погодной камеры в кабинете у Джульетты, и меня снова неприятно поразил этот жест, несвойственный моей бывшей жене. В сушильне Майкл хотел что-то показать мне, прежде чем отдал ключи от фургона, но не смог найти эту вещь. Ревность высветила для меня столь мелкую деталь. Я знал свою жену. Она не была склонна к публичному выражению своей привязанности.
Наверху Эрин чем-то зашуршала, потом нечто легкое приземлилось на подушку рядом с моей головой. Я стал шарить рукой в темноте, и наконец пальцы мои сомкнулись вокруг небольшого пластикового предмета. По форме он напоминал крышку от бутылки, но немного больше и глубже, вроде стеклянной стопки. Я поднял эту штуку над собой. Лунного света, пробивавшегося сквозь облака, было достаточно, чтобы она постепенно обрела четкую форму. Одна сторона блеснула. Отразила свет. Гладкий пластик, может быть, даже стекло.
– Ты же умный, правда, – сказала Эрин.
Я вспомнил стопку, которая скатилась с приборной панели, когда Майкл выезжал задним ходом с моей подъездной дорожки. Тогда меня больше занимало то, что находилось на заднем сиденье, но теперь я понял, что держу в руке тот же самый предмет. И это не стопка, а ювелирный глазок. Широкий конец усеченного конуса вставляют в глазницу, а в узкий вправлена линза, через которую смотрят. (Редактор сделал полезную заметку: это называется лупа, так что отныне я буду изображать из себя образованного человека и пользоваться подсказанным словом.)
Эта штука, очевидно, показалась копам безобидной, и ее не изъяли в качестве улики, но для Майкла она представляла особую ценность, раз он потрудился выудить ее из-под сиденья машины до ареста, взял с собой в тюрьму и сдал на хранение вместе с другими личными вещами, которые ему вернули при освобождении.
– Почему ты вытащила у него эту штуку? – спросил я.
– Раскинь мозгами, Эрн. Я думала, мы выкопали что-то ценное. Не знаю, может, бриллианты? Золотые слитки? Что могут украсть и спрятать в гробу? Зачем Майклу эта штука, если не для проверки чего-то подобного? Алан перепродавал краденые драгоценности, так? Разве не ясно, о чем тут могла идти речь? И я вытащила ее, потому что… ну… – Эрин смущенно откашлялась, – потому что Майкл не говорил мне всего об этом гробе, и я хотела заглянуть в него сама. На случай, если семейный уик-энд закончится не так, как я рассчитывала. С Люси.
– Ты чувствовала, что не вполне доверяешь Майклу? Один раз солгавший врет всегда? – Я заострил на этом внимание для повышения самооценки, прекрасно понимая, как это мелко.
Таблетки Кэтрин, должно быть, развязали мне язык. В нормальном состоянии я никогда бы себе такого не позволил.
– Может, отчасти и так, – призналась Эрин тем низким, стыдливым голосом, который люди используют, когда признаются в чем-то. – Он долго не решался сказать Люси о нас и при этом знал, что я не могу сказать тебе, пока он не объяснится с ней. Я умоляла его заплатить за нее долги, чтобы мы могли разойтись по-хорошему и начать с чистого листа. Когда он наконец послал ей документы о разводе, то, по-моему, сделал это только потому, что не переставал злиться на тебя. Этот уик-энд обострил все мои сомнения. Меня как будто выставили на витрину.
– Значит, ты вытащила у Майкла лупу, полагая, что он не сможет лишить тебя мнимых сокровищ, спрятанных в гробу, каковы бы они ни были, если потеряет возможность узнать их ценность, пока не спустится с горы.
– Звучит немного параноидально, когда формулируешь это в таких выражениях, – отозвалась Эрин. – Но потом он отдал ключи от фургона тебе, а не мне. А я понимала, если ты окажешься там не один, София и Кроуфорд тоже увидят, что там, и тогда все обо всем узнают. Про тебя мне было известно, что ты, по крайней мере, никому не рассказал про сумку с деньгами, и я решила, ты и о содержимом гроба будешь молчать, что бы в нем ни лежало. Поэтому я настояла, чтобы ты забрался в кузов один. – Я услышал, как Эрин втянула в себя воздух сквозь зубы. Она делала так, когда тревожилась из-за чего-нибудь и не могла уснуть. В таких случаях я гладил ее по плечу, чтобы она знала: я рядом и все будет хорошо. Удивительно, но моя рука невольно потянулась к пустому месту на диване рядом со мной. Мышечная память. – Очевидно, я ошиблась, и в гробу было что-то совсем другое. – Эрин выжидательно помолчала, но я не попался на эту удочку. – И теперь у меня появилась новая теория. Думаю, он хотел проверить твои деньги.
