Странно было слышать такое. Люси – бывшая жена его приемного сына, но я знал, что политика Марсело в отношении дефисов в фамилиях отличалась от моей. Кроме того, если тёрки с законом – обычай Каннингемов, то Люси с легкостью его подхватила, так что, думаю, она действительно стала одной из нас.
– Я ценю, что ты приехал, – сказала Джульетта, – но мы не можем ее оставить. Провези нас по округе. С меня причитается.
– По стаканчику?
– По стаканчику. «Уистлер».
Воспоминание о предположительно бурно проведенной ночи так возбудило Гэвина, что очки у него изменили цвет.
– Ладно, тогда кто едет со мной?
– Я поеду.
Энди, как я подозревал, вызвался потому, что феромоны, не смытые с тела в год между окончанием школы и поступлением в институт, смешались у него с сожалениями о былом мужчины средних лет, и передвижение в пространстве он ассоциировал с принесением пользы, а может, просто хотел прокатиться на этой здоровенной грохочущей колымаге.
Эрин легонько стукнула меня. Кто-то из нас должен поехать.
– Я тоже, – вызвался я.
Гэвин как будто только сейчас меня заметил и протянул мне перчатку «Норт фейс» для приветствия. Я с извиняющимся видом поднял свою кухонную прихватку и уклонился от рукопожатия.
– Отличная варежка, чувак! – сказал Рекламный Щит.
Кроуфорд собрался было последовать за волонтерами, но Джульетта преградила ему путь:
– Вы должны остаться здесь и держать все под контролем. Эрин, Марсело, помогите Кэтрин и Одри обыскать, что осталось. София, – Джульетта окинула ее взглядом с головы до ног, – честно говоря, тебе, наверное, лучше прилечь. – (Та благодарно кивнула.) – Гэв, я тоже поеду и взгляну на документы. Я знаю. – (Должно быть, она заметила, как засветились его глаза.) – Не рассчитывай на многое. Только взгляну. Эрнест и Энди, забирайтесь.
Меня впечатлило, что Джульетта запомнила все наши имена, и я сказал ей об этом. Она пожала плечами и ответила, мол, если список будет и дальше сокращаться, у нее с этим вообще не будет проблем. Это вызвало у меня улыбку, впрочем довольно мрачную. Я понял, что рад ее компании.
Гэвин обошел свою зверскую машину сзади и открыл дверцу. Мы взобрались по лесенке из трех ступенек, а он залез на место водителя. Едва ли эту штуку можно было считать транспортом для перевозки людей: вместо задних сидений в ней вдоль бортов были приделаны длинные стальные скамейки. Внутри стоял ледяной холод, не хуже, чем в морозильной камере, он сковал меня железной хваткой так, что ребра затрещали. Все пропахло топливом. Пол сотрясался от горлового рычания мотора. Гэвин деловито ворочал рычагом переключения передач, толстым, как сук дерева.
Сперва мы медленно ползли между зданиями, но затем Гэв направил свой автотанк в гору, и нас заболтало внутри. Я схватился за стальной поручень над окном и попытался выглянуть в заросшее инеем окно. Гэвин был прав, мы могли сбить Люси прежде, чем увидим. А учитывая гигантский размер колес нашего танка, было сомнительно, что вообще заметим, как переехали ее. Шел сильный снег, следы заметало быстро.
Пока мы ехали, я вынул из кармана GPS Марсело. Он работал от солнечной батареи и включился легко, так как немного заряда в нем еще сохранилось. Я просмотрел в меню список последних маршрутов. Загрузилась какая-то очень простая карта. «Небесный приют» даже не был на ней отмечен; только маленькая стрелочка стояла посреди пустой территории. Я уменьшал масштаб карты, пока не увидел ближайшую дорогу. Зеленая линия начиналась у таблички «Пиво!», находившейся, казалось, в тысяче километров и десятке лет отсюда. Она вела к Джиндабайну, а дальше – я в недоумении почесал подбородок – снова поднималась в гору на другой стороне долины. Поездка идеальной U-образной формы занимала, по подсчетам навигационной системы, пятьдесят минут в одну сторону. Судя по картинкам с погодной камеры Джульетты, я знал, что Марсело отсутствовал шесть часов. Отсюда вопрос: что он делал на курорте «Полный улет» остальные четыре часа?
– Это бесполезно! – прокричал Энди через пятнадцать минут.
Мы были примерно на середине подъема. Я видел маленькое световое гало – прожектор на верхней площадке подъемника и больше ничего. Тут не было ни деревьев, ни скал. Никто ему не ответил. Тогда Энди постучал Джульетте по плечу и произнес:
– Я говорю, это бесполезно. Снег так валит, что не видно никаких следов. Нужно просто сойти с ума, чтобы отправиться сюда в такую погоду.
– Мы должны попытаться! – крикнула ему в ответ Джульетта. Это было все равно что разговаривать в грузовом отсеке самолета. – С низа долины кажется, что подъемник находится ближе, чем на самом деле, а горный склон выглядит менее крутым. Может быть, она не смогла завести машину и решила, что поднимется туда пешком. Она поняла бы, насколько это трудно, только оказавшись на полпути вверх.
– Или вышла на дорогу и попыталась поймать машину, – добавил я.
– Вот именно.
– Но зачем ей уходить… – Особенно грубый толчок автотанка не дал Энди договорить, он осекся, а потом закончил фразу: – Уходить, когда на улице такая метель?
– Может, ей было страшно, – предположил я.
Энди кивнул:
– Она выглядела потрясенной, когда София показала ей фотографию.
Я думал, ее потрясло столь прямое столкновение со смертью, но Энди был прав. Люси сильно расстроилась и сразу ушла. Что, если это была угроза со стороны Софии? На глазах у всех нас так мог поступить только очень уверенный в себе человек, но я уже знал, что Черный Язык не испытывает недостатка в этом качестве. Но какого рода эта угроза: «Я знаю о твоих проделках» или «Я приду за тобой»?
Энди думал о том же.
– Даже если что-то ее напугало, зачем идти сюда?
– Она думала, что сможет. – Голос Джульетты прозвучал мрачно, было ясно, что она сама себе не верит.
Но для чего тогда мы здесь?
– В такую погоду? – Энди покачал головой. – Это было бы самоубийством!
Тут Джульетта на мгновение встретилась со мной взглядом, после чего опустила глаза. Я понял, о чем она думает, почему ей кажется вероятным выход Люси на улицу в пургу, хотя это представляло для нее смертельную угрозу. Вспомнилось, как Люси в баре искала, на кого бы взвалить вину, прежде чем ей показали фотографию Зеленых Ботинок, и как поспешно она ушла после этого. Может быть, ее напугала София. В конце концов, единственным, что связывало две смерти, был метод, и Эрин верно заметила: modus operandi Черного Языка легко изучить и воспроизвести. Мне было доподлинно известно, что Люси читала об этом в Google. Именно она рассказала мне о первых жертвах. И она была обижена на Майкла сильнее, чем многие из нас. Может быть, его приезд с Эрин стал для нее последней каплей.
Я взглянул на Джульетту, она мрачно смотрела в заиндевелое окно.
Мы не искали Люси, мы выслеживали ее.
