Как бы то ни было, а вокруг наверняка находились сотни людей: был пик сезона, и мы приехали на курорт для искателей острых ощущений, которых не отпугнет какой-то жалкий ветер со льдом. Но где же они все?
Ответ я узнал, когда Гэвин открыл дверь.
Рев бури был ничто в сравнении с шумом, который оглушил нас, когда мы переступили порог. Орала какая-то электронная музыка, глаза слепили мигающие огни, басы сотрясали стены мерными глухими ударами. Кружащийся луч прожектора выхватывал из темноты извивающиеся тела, на шеях и запястьях которых висели светящиеся браслеты. На платформе, окруженной зелеными лазерами, вскинув руку в воздух, скакал какой-то человек. Столы и стулья были сдвинуты к стенам, центр зала расчищен для танцев. Мы с порога ввалились в самую гущу этой дикой вакханалии.
Гэвин продирался сквозь толпу, мы старались не отставать. Было жарко, давно я так не парился, в воздухе стоял тяжелый запах пота. Танцующие неотрывно смотрели друг на друга. Энди был ошеломлен, зачарован обилием плоти и фантастичностью костюмов. Люди были в лыжных очках и нижнем белье, длинных шортах и куртках, в полотенцах вместо накидок, шлемах, перчатках и завязанных на голове футболках. Одна женщина обрядилась в гавайскую цветочную гирлянду, бикини и гигантское разноцветное сомбреро. Моя кухонная прихватка прекрасно дополнила бы ее костюм.
Мне едва не снесли голову шестеро мужиков топлес, пившие залпом с лыжи, на которую были приклеены шесть стопок. Толпа сгущалась у бара. Вздутые до небес цены в меню были наскоро перечеркнуты толстым черным маркером и написаны заново, рядом стояла табличка: «ОПЛАТА НАЛИЧНЫМИ». Гэвин добрался до какой-то двери и открыл ее для нас. Мы просочились в коридор. Последние несколько шагов мне пришлось тащить Энди за собой.
– Господи Исусе, Гэв! – выдохнула Джульетта, с облегчением прислоняясь к стене. Пол трясся от басов, но, по крайней мере, дышать было легче. – Это выходит за всякие границы.
– Полное безумие! – В глазах Энди горел огонек затравленной юности. – Мы выбрали не тот курорт! Жаль, что Кэтрин не с нами, интересно, что сказала бы она.
– Началось с малого. Один парень привез свою диджейскую установку и спросил, можно ли ее настроить. У нас тут и раньше выступали разные группы, так что я сказал: «Конечно». Думал, гости немного повеселятся, пока не закончится пурга. Но по мере того, как усиливалась метель снаружи, веселье внутри тоже нарастало и превратилось в настоящую оргию. – Гэвин пожал плечами. – Люди развлекаются. Ничего плохого.
– Мы в «Небесном приюте» не можем получить помощь, – осторожно заметила Джульетта. – Если что-нибудь случится, кто поможет тебе?
– У вас два трупа и один человек пропал, а сколько вы провели вечеринок? – оглянувшись назад, бросил Гэвин, который уже вел нас дальше по коридору. – Слушайте, я не могу это прекратить. Все зашло слишком далеко. Если отрублю электричество, они начнут петь хором. Закрою бар, они разнесут все мои холодильники и растащат содержимое. Как только погода наладится и люди снова смогут выйти наружу, они сами разойдутся. Мне нужно только дождаться, когда народ выдохнется. – Он хохотнул. – Хотя пожилую пару жаль. Могу поспорить, они предпочли бы остановиться где-нибудь за перевалом.
– Могу поспорить, наценки в баре тебе не повредят.
– Не умирать же мне с голоду. – Гэвин улыбнулся.
Мы пробирались по внутренностям отеля. Как я уже отметил, это была полная противоположность «Небесному приюту» – нечто более близкое к университетскому общежитию, чем к отелю. Местами отдыха здесь служили общие кухни вместо библиотек и телевизоры с плоским экраном вместо каминов. Нержавеющая сталь была в изобилии. Кабинет Гэвина не отличался особой изысканностью: часть пространства занимал бильярдный стол с длинным порезом на сукне и кольцами для бутылок по дубовому борту, тут же находились стол для работы с гораздо более дорогим, чем у Джульетты, компьютером и двумя мониторами и пробковая доска с картой окрестностей формата А3, включая территорию «Небесного приюта», а также всевозможными картинками погоды и видов местности со спутников. Гэвин обошел вокруг стола и склонился над каким-то небольшим черным шкафчиком, который я сперва принял за сейф, однако оказалось, что это холодильник. Хозяин кабинета достал оттуда несколько бутылок пива «Корона», зажав их между пальцами, и предложил нам, как будто он был Эдвардом Руки-ножницы. Энди быстро взял одну, а я покачал головой.
– Мы спешим, Гэвин. – Джульетта отмахнулась от бутылки.
Энди, поняв, что мы оба отказались, неловко держал в руке свою, видимо считая, что, если начнет пить, это будет предательством.
Гэвин развел руками:
– Знаю, знаю. – Он нажал на несколько клавиш на компьютере, и монитор ожил. На экране был толстый слой пыли.
Гэвин несколько раз щелкнул мышкой и жестом подозвал нас с Энди, мол, идите взгляните. Там была таблица. На секунду мне показалось, что тетя Кэтрин пригласила и его на воссоединение, но я приписал это ПТТР – посттравматическому табличному расстройству.
– Вот список номеров, – сказал мне Гэвин. – Вы интересовались. Пять минут? – Последняя фраза была обращена к Джульетте, он хотел завладеть ее вниманием, а нам с Энди, чтобы чем-то нас занять, предлагал свой компьютер, как подсовывают видеоигру ребенку. – Тебе это будет нелишним.
– Я уже говорила. Дело не в деньгах. – Джульетта подошла к двери и распахнула ее. – Давай поговорим не здесь.
Гэвин засиял улыбкой. Энди сдался и виновато отхлебнул глоток пива.
Я повернулся к экрану компьютера. В отличие от всего остального в «Полном улете», таблица была составлена довольно толково. Одна колонка называлась «Список номеров», а другая – «Заполнение номеров». Меня тянуло просмотреть все, но шанс воспользоваться Интернетом был слишком большим искушением, и я открыл браузер.
Если бы Рональд Нокс родился на сто лет позже, я уверен, его одиннадцатая заповедь запретила бы ссылки на поиск в Google. Но что тут скажешь: он давно умер, а я пытался не последовать за ним. Чем больше информации, тем лучше.
Я понимаю, чтение загугленных новостей – это не та высокая драма, ради которой люди читают книги. Избавлю вас от подробностей и не стану описывать, как я кликал по ссылкам и прокручивал страницы, выданные в ответ на запросы: «Черный Язык» и «жертвы Черного Языка», и я терпеть не могу, когда новостные заметки дословно перепечатывают в книгах. Заметьте, на дворе двадцать первый век, а я не пользовался Интернетом уже два дня, так что простите мне некоторые отступления от основной темы поиска. Вот что я узнал.
•Подтвердились слова Люси и Софии. Пепел, удушье – это древнеперсидская пытка. Как и говорила Люси, информация легкодоступна. С ней мог ознакомиться любой и скопировать.
• Вообще, как только я начинал вводить «Чер…», Google автоматически подставлял из истории поисковых запросов «Черный Язык». Гэвин тоже искал эту информацию, значит слухи распространились несколько шире, чем я думал.
• Убийства, о которых сообщалось в новостях, далеко отстояли друг от друга по времени: первое произошло три года назад (после смерти Алана), а второе спустя восемнадцать месяцев.
