– Все это очень занимательно, – Энди не мог сдержаться. – Но как насчет Черного Языка?
– Я еще не со всеми разобрался. Эрин, София, Марсело, вам неизвестно, что родители Ребекки Маколи здесь – остановились на курорте за перевалом. Получив микроточки и зная, где находится тело, Майкл пишет Маколи из тюрьмы и просит их удвоить сумму платежа. – В «Полном улете» Шивон Маколи открыла мне это, сказав: «Он снова хочет больше денег». Сам Майкл обмолвился в сушильне, мол, то, что у него есть, «стоит гораздо больше» трехсот тысяч фунтов, которые просил Алан. – Майкл планировал встретиться с Маколи за перевалом и продать им фотографии и тело их дочери. Вот зачем он привез его сюда. А тебя, Одри, он посвятил в свои планы, верно?
– Я предостерегала его, говорила, чтобы он лучше этого не делал, – подтвердила мою догадку Одри. – Но он не соглашался, и тогда я поехала к ним сама, чтобы предупредить.
– Простите… – Это снова был Энди, который не выказывал ни капли почтения к тому, как я нагнетаю обстановку в движении к развязке. – Но, Эрнест, эта гангстерская история с похищением произошла тридцать пять лет назад. И какое отношение она имеет к дурацкому пеплу?
– Хорошо. – Я поднял вверх руку. – Мне понятна твоя мысль. Давайте вернемся к Зеленым Ботинкам. Наш неопознанный труп или, по крайней мере, не опознанный большинством из нас… Люси, вообще-то, догадалась первая.
– Если ты намекаешь, что ее убили, так как она все поняла… – София рукой подперла голову и слегка покачала ею. – Мы знаем, что она упала… На ней не было никакого пепла, но у нее сломано несколько костей. Никаких признаков борьбы.
– Да. Спрыгнула она сама, – согласился я, вспоминая, как Люси сложила пистолет из пальцев, когда мы разговаривали на крыше: «Я бы лучше…» – Но вчера она говорила мне, что лучше сама наложит на себя руки, чем задохнется под пыткой Черного Языка. Люси бросилась с крыши, но только потому, что хотела избежать того, что вот-вот случилось бы. Я думаю, она пошла туда поискать что-нибудь в Google, перепроверить свои подозрения. Наш убийца испугался и нашел ее там, после того как мы все ушли из бара. Помните, какой страх был у нее на лице, когда она посмотрела на фотографию Зеленых Ботинок? Я тогда подумал, что она ужаснулась, увидев иллюстрацию того, что случилось с Майклом, особенно считая себя отчасти виноватой. Но я ошибался. Она испугалась, так как узнала его.
– Никто из нас раньше его не видел. Откуда же, черт возьми, Люси знала этого парня?!
Голос подал Энди. Он до сих пор ничего не понимал, тогда как остальные как будто постепенно начинали догадываться, однако еще морщили лбы, силясь осознать все в целом. Только у одного человека челюсти были плотно сжаты и лицо ничего не выражало, как у игрока в покер. С каждой фразой я как будто поворачивал ручку лебедки и стягивал веревкой его шею.
– Я не говорил, что она его знала. Я сказал, она его узнала. Люси встречалась с ним всего один раз, он выписал ей штраф за превышение скорости по пути сюда.
Пауза. Пусть осмыслят мои слова. Все стали вертеть головами, устремляя взгляды на человека, стоявшего в задней части комнаты.
– Кроуфорд, эти кровавые полосы на манжетах вашей форменной куртки, они появились не в то время, когда вы несли тело с горы. Они с внутренней стороны запястий. Такие пятна могут появиться только у того, кто хватался за свое горло. – Я изобразил, что цепляюсь за воображаемую пластиковую стяжку, сжавшую мне шею. – На вас куртка мертвого человека.
– Что это значит, черт возьми?! – спросил Кроуфорд.
Я многозначительно улыбнулся Джульетте, готовясь произнести следующую фразу, которую ничуть не приукрашиваю здесь и горжусь этим, а потом снова обратился к Кроуфорду:
– Я говорю, что даже Артур Конан Дойл верил в призраков. Не так ли, Джереми?
Мой брат
Глава 39
Джереми Каннингем, который теперь выглядел очень глупо (даже переодетый) в полицейской форме, запятнанной чужой кровью, едва заметно улыбнулся и слабо покачал головой. Он попытался что-то сказать – вероятно, «какая чушь», – но получилось, что он просто поперхнулся.
Одри выглядела такой же удивленной, как и все остальные. Она явно думала, что Саблезубые исполнили свои давнишние угрозы и убили ее сына. Джереми, как и Агата Кристи на книжной полке, скрывался под чужим именем – Дариус Кроуфорд, которое дал себе сам, играя роль неуклюжего провинциального копа. Другое прозвище, данное ему прессой, Черный Язык, отражало полную противоположность неуклюжести. Он записал на свой счет пять убийств и одно вынужденное самоубийство. Как я уже говорил, некоторые из нас добились очень высоких результатов.
Это не одно из правил Нокса, но вы не должны верить в чью-то смерть, пока не увидите тело.
Теперь я обращался напрямую к Джереми. Шоу в гостиной завершилось.
– Зеленые Ботинки наверняка был местный. Вот почему ты показал фотографию только нашей семье, но утаил от всех остальных, даже от Джульетты, под предлогом предотвращения паники, так как любой окрестный житель узнал бы его. И все работники курорта, которые проводили здесь в сезон по несколько месяцев. Приезд нового, незнакомого полицейского из города не мог вызвать подозрений, но своего сержанта они сразу узнали бы. Вот почему ты поспешил убрать его с глаз долой и спрятал в сарае. Ты снял с него куртку, но обувь оставил. Стальные накладки на носках ботинок – обычная деталь костюма полицейского, а на обуви трупа они были. Однако Эрин наступила тебе на ногу, когда вы бежали за фургоном, и ты вскрикнул от боли, значит на твоих ботинках накладок нет и ты не коп. Ты мог прикинуться кем угодно, правда, но, думаю, тебе хотелось быть кем-то, кто имел бы власть разделить нас. Вот и причина того, что ты использовал смерть сержанта как повод, чтобы отделить Майкла. Но ты нервничал, слишком нервничал, и каждый предпринятый тобой шаг для изображения обычной работы полицейского – опознание тела, недопущение паники – на самом деле был нужен тебе для сохранения маскировки. Поэтому, когда вопрос задавал кто-то из Каннингемов, ты показывал фотографию. Все выглядело так, будто ты действуешь по инструкции, хотя на самом деле ты проверял, узнаем мы мертвеца или нет. Вот почему ты так задергался, когда мы собрались вокруг тела. А я думал, тебя просто тошнит.
Но чего ты не ожидал, так это реакции Люси, а она опознала в мертвеце полицейского, который по пути сюда выписал ей штраф за превышение скорости. Мне показалось, она выбежала из комнаты со словами: «Вы же тут босс». А на самом деле Люси сказала: «Это ваш босс». В тот момент она еще и не думала обвинять тебя, просто размышляла вслух, но понимала: тут что-то не так. И загадку эту Люси не разгадала, пока не поднялась на крышу и не открыла в Google сайт полицейского управления Джиндабайна. Мы все разошлись по своим номерам, а ты последовал за ней. Она не хотела умирать, как Майкл, потому и прыгнула.
Про то, как ты сумел добраться сюда так быстро, ты тоже солгал. Сказал, что всю ночь сидел в засаде с радаром и ловил туристов, но это не могло быть правдой, ведь Люси обязательно бросила бы тебе упрек за выписанный штраф. Ни один полицейский так и не приехал, ты сказал, они все застряли в пути из-за заносов на дорогах, но почему же пассажирские автобусы добрались сюда, а полицейская машина нет, когда здесь произошло два убийства? Разумеется, сперва все это оставалось незамеченным. Ты вызывал доверие. К телу вели три дорожки следов, а от него только одна: достаточно для жертвы, прибывшего полицейского и скрывшегося с места преступления убийцы. Я подумал, что убийца сам сообщил о происшествии, до того как, – тут я использовал цитату, – «прибыл полицейский Кроуфорд», и его следы стали третьими. Я не ошибся. Убийца действительно сам сообщил о преступлении или, по крайней мере, изобразил, что сделал это. Потому как никто другой не обнаруживал тело, ты нашел его сам, это была часть твоего плана. Ты поднимался наверх дважды. Сперва с сержантом, когда завязал мешок ему на голову, отвел наверх умирать и забрал его куртку, а потом еще раз утром.
