В воздухе образовался клубок из переплетенных рук и ног, ступни мелькали во всех направлениях — экипаж пытался покинуть модуль. Николай и Лютер, первыми протиснувшись через люк, проникли в жилой отсек. Когда Эмма схватилась за ручку люка, она услышала скрежет разрываемого металла, грохот алюминия, деформирующегося от столкновения двух тяжелых объектов.
Космическая станция задрожала, и в последовавшей тряске Эмма заметила, что стены модуля разлетаются в стороны, ноутбук Григгса вращается в воздухе, а прямо перед ней мелькнуло блестевшее от пота перепуганное лицо Дианы.
Свет погас. В темноте замигали красные предупредительные огни.
Завыла сирена.
14
Руководитель полета шаттла Рэнди Карпентер наблюдал за катастрофой на главном экране.
В то мгновение, когда космический корабль столкнулся с МКС, он ощутил такой реальный удар, словно ему и вправду дали кулаком под дых, он даже прижал руки к груди.
Несколько секунд в зале управления полетом стояла полная тишина. Все в потрясении смотрели на главный экран. На нем высвечивалась карта мира с траекторией полета шаттла. Справа, на дисплее ПСС,
[33]
застыли «Дискавери» и МКС, изображенные в виде каркасных моделей. Шаттл, словно смятая игрушка, слился с силуэтом МКС. Карпентер почувствовал, как его легкие расширились; он понял, что от ужаса он перестал дышать.
В зале начался хаос.
— Полет, у нас нет связи, — услышал Карпентер голос Капкома. — «Дискавери» не отвечает.
— Полет, мы до сих пор получаем поток данных от СОТР…
[34]
— Полет, давление внутри корабля в норме. Утечки кислорода нет…
— Что с МКС? — рявкнул Карпентер. — Есть связь с МКС?
— Служба полетных операций пытается их вызвать. Давление внутри станции падает…
— Сколько?
— Семьсот десять… шестьсот девяносто. Черт, давление падает быстро!
«Пробоина в оболочке станции!» — подумал Карпентер. Но эту проблему ему не решить, ею должны заняться соседи по залу — отдел полетных операций.
Неожиданно в канал связи ворвался голос инженера по силовым установкам:
— Полет, вижу включение РСУ. Заработали двигатели эф-два-у, эф-три-у и эф-один-у. Кто-то управляет кораблем.
Карпентер быстро повернул голову. Изображение на дисплее ПСС по-прежнему не двигалось, новая картинка не появилась. Но, по данным Пропа, управляющие двигатели «Дискавери» действительно заработали. И это было не случайное зажигание — экипаж пытался увести корабль от МКС. Но, пока не восстановится связь, астронавты ничего не смогут сообщить о себе. Не смогут подтвердить, что они живы.
Мертвый кипаж в шаттле на орбите… Самый ужасный из всех возможных сценариев, и Карпентер больше всего боялся именно этого. Хьюстон мог управлять большинством маневров корабля командами с земли, но посадить его без помощи экипажа невозможно. Для того чтобы привести в действие систему орбитального маневрирования и дать двигателям команду на сход с орбиты, на борту должен быть хотя бы один дееспособный человек. Далее нужно развернуть датчики воздушных сигналов и выпустить шасси для посадки, но и это может сделать только человек на борту. Если за пультом управления шаттлом не будет сидеть человек, «Дискавери» останется на орбите и, превратившись в безмолвный корабль-призрак, примется наматывать виток за витком вокруг планеты, пока через несколько месяцев орбита не уменьшится и он не понесется метеором на Землю. Этот кошмар на какие-то секунды овладел сознанием Карпентера, а между тем в зале управления полетом медленно нарастала паника. Карпентер уже не мог позволить себе думать о космической станции, экипаж которой, возможно, прямо сейчас мучительно умирал от декомпрессии. Его внимание было приковано к «Дискавери» — к астронавтам, чьи шансы на выживание таяли с каждой секундой молчания.
Вдруг они услышали голос. Слабый, дрожащий.
— Центр, это «Дискавери». Хьюстон. Хьюстон…
— Это Хьюитт! — крикнул Капком. — «Дискавери», прием!
— …сильное отклонение… не смогли избежать столкновения. Структурные повреждения корабля минимальны.
— «Дискавери», нам нужно изображение МКС.
— Не могу развернуть антенну Ku-диапазона… полетела вся телевизионная система…
— Степень повреждения станции?
— Удар снес ферму солнечных батарей. Вероятно, мы пробили дыру в оболочке МКС…
Карпентеру стало совсем нехорошо. Экипаж МКС до сих пор не вышел на связь. Подтверждения, что они живы, не было.
— Каково состояние вашего экипажа? — спросил Капком.
— Киттредж почти не реагирует… Ударился головой о кормовую панель управления… Экипаж на средней палубе… Я ничего о них не знаю…
— Как ваше состояние, Хьюитт?
— Стараюсь… о боже, голова… — Затем послышалось что-то вроде всхлипа, и Джилл произнесла: — Оно живое.
— Повторите.
— Оно плавает вокруг… то, что вытекло из мешка с телом. Оно двигается вокруг меня. Оно внутри меня. Я вижу, как оно двигается у меня под кожей, оно живое.
Холодок пополз по позвоночнику Карпентера. Галлюцинации. Травма головы. Они теряют Хьюитт, теряют единственный шанс на безопасную посадку корабля.
— Полет, приближается момент включения двигателя, — предупредил Фидо. — Мы не можем пропустить его.
— Передайте ей, чтобы начинала сход с орбиты, — приказал Карпентер.
— «Дискавери», — произнес Капком, — начинайте подготовку запуска ВСУ.
Ответа не последовало.
— «Дискавери»! — воскликнул Капком. — Вы можете пропустить фазу зажигания!
Секунды казались минутами, мышцы Карпентера напряглись, нервы натянулись, как провода. Он с облегчением вздохнул, когда Хьюитт наконец ответила:
— Экипаж на средней палубе готов к посадке. Они оба без сознания. Я пристегнула их. Но не могу надеть на Киттреджа костюм для старта и посадки…
— К черту костюм! — рявкнул Карпентер. — Не пропусти эту фазу. Сажай птичку!
— «Дискавери», рекомендуем безотлагательно приступить к подготовке запуска ВСУ и продолжить сход с орбиты.
Оператор услышал нервный болезненный всхлип. Затем Хьюитт произнесла:
— Голова… не могу сфокусироваться…
— Вас понял, Хьюитт. — Голос Капкома стал более мягким, почти успокаивающим. — Послушай, Джилл. Мы знаем, что ты сейчас одна в кресле командира. Знаем, что тебе больно. В режиме автоматической посадки мы будем направлять тебя до самого конца, пока не остановятся колеса. Только оставайся на связи.
