– Похоже, я не лучший секретный агент. – Амос провёл рукой по волосам, и те встали дыбом на его голове – Но, после того как они ушли, я пробрался внутрь и нашёл кабинет с большим шкафом для документов. Я просмотрел все ящики, но в основном это были папки с информацией о детях, справочники и прочее. Компьютер не включался. В коридоре была ещё одна комната, но она была заперта. Интересно, есть ли…
– Погоди, – сказала Марен. – Там были регистрационные бланки вроде тех, которые заполняли наши родители?
– Думаю, да.
– Ты тоже видел там телефон? Стационарный?
– Видел, – подтвердил Амос. – Такая старомодная штуковина с наборным диском, но я знаю, как по нему звонить.
– Здорово! – разбросав вокруг себя песок, Марен вскочила. – В этих бланках наверняка указаны их номера телефонов. Мы можем вернуться туда сегодня вечером и позвонить всем родителям. Сказать им, что произошла чрезвычайная ситуация, и им нужно немедленно забрать детей из лагеря.
– Круто! – сказал Амос. – Что за чрезвычайная ситуация? Ты собираешься рассказать им о лунатизме?
Марен постучала ногой.
– Не знаю, насколько это срочно. Некоторые из них могут не осознавать серьёзность ситуации. Думаю, нам лучше солгать, а потом, когда они приедут, мы разберёмся с этим.
– Как именно мы будем с этим разбираться? – спросила Хэлли.
Марен пожала плечами.
– Мы что-нибудь придумаем.
– Без обид, но в прошлый раз, когда мы взялись разруливать ситуацию, имея лишь расплывчатый план, нас похитили.
Амос бросил кусочек своего батончика с мюсли подошедшей к нему утке.
– Не надо! Им это вредно есть! Она заболеет! – Марен отобрала у него остатки батончика, затем остановилась и задумалась. – Кстати, говоря о болезнях, может, мы завтра утром подложим что-нибудь в еду в кафетерии, чтобы всех вытошнило?
– Фу, звучит супермерзко, – сказала Хэлли.
– Да, и даже довольно подло, – согласилась Марен. Она терпеть не могла рвоту. – Так что, по-вашему, нам следует делать?
– Хм, – сказала Хэлли, глядя на озеро, но Амос вскочил и напугал уток.
– Мы скажем им, что в лесу возле лагеря прячется беглый каторжник! Нет, сбежавший убийца с топором! – Глаза Амоса заблестели. – Мы скажем, что это ещё не попало в новости, но скоро попадёт, и полиция требует, чтобы все немедленно отправились по домам. Никто не позволит своему ребёнку оставаться в лагере, где бродит убийца. Это как «Фильм ужасов номер 101».
– Да-а-а. – Кожу на голове Марен покалывало от совершенства этого плана. – Мы проникнем сегодня вечером, когда все лягут спать, и позвоним. Как насчёт полуночи?
– BONJOUR, CROTTE DE NEZ!
[26] – раздался визгливый голос прямо за спиной Марен, и она подпрыгнула на целых три фута.
– Анри… ты видел… бабулю? – спросила Марен, тяжело дыша от внезапного испуга. Анри осмотрел пустую обёртку батончика Амоса и подскочил к своей подружке-утке.
– GUTEN TAG!
[27] – крикнул он. Утка в ответ крякнула.
– Бабулю, Анри, – повторила Марен. – Ну, седую старушку, которую ты любишь? Ту, что даёт тебе сухарики? Ты видел её?
Попугай наклонил голову.
– БА-БУ-ЛЮ? ALLONS-Y!
[28] – Анри подпрыгнул, захлопал крыльями, разбежался, устремился к деревьям и исчез из вида.
– Уфф, – сказала Марен. – Не знаю даже, почему я вообще ожидаю, что он меня послушает.
– Нет. – Хэлли вскочила. – Он сказал: «Пойдёмте». Он хочет, чтобы мы последовали за ним.
25
Казалось, что они продирались сквозь кусты, заросли ежевики и болотистую грязь как минимум полчаса, и Марен могла поклясться, что они в третий раз только что миновали один и тот же валун.
– Анри, ты водишь нас по кругу? – крикнула она.
– ALLEZ LES VACHES!
[29] – крикнул Анри откуда-то сверху.
– У кого-нибудь из вас сегодня было занятие прикладного искусства? – спросила Марен, стряхивая со лба комара. – Учительница заставила нас разбирать копии скульптур Клео Монклер, а затем Кармелла оценила, насколько хорошо мы справились.
– Как они посмели? – Хэлли отцепила от рубашки колючую зелёную ветку. – У меня был семинар по программированию, но, вместо того чтобы учиться программировать, мы учились взламывать кодовые замки.
– Да, это даже более странно, – согласилась Марен.
– Ты думаешь, это странно? – тяжело дыша, спросил Амос, когда наконец догнал их. – У меня работал виртуальный кран.
– Виртуальное что? – не поняла Хэлли.
– Кран, – сказал Амос. – Ну, вы знаете, такие высокие механизмы на строительных площадках, которые поднимают тяжёлые грузы. У нас не было настоящих кранов, и мы делали всё в виртуальной реальности.
Марен обернулась через плечо, чтобы убедиться, что Амос не шутит. Но нет, его лицо было серьёзным.
– Как всё это связано друг с другом… ой!
Она налетела прямо на Хэлли, которая застыла на краю поляны. В центре её стояла выцветшая красная палатка. Марен не узнала палатку: она могла принадлежать как Лиште, так и любому случайному туристу или бездомному, живущему в лесу. Или сбежавшему убийце с топором. Анри вылетел на поляну и приземлился перед палаткой.
– Анри, ты уверен, что это… – прошептала Марен, её сердце бешено колотилось.
– BONJOUR, BONJOUR!
[30] – закричал попугай. – МАРЕН ПАРТРИДЖ – ТРУСИХА И ОБМАНЩИЦА!
Застёжка-молния на палатке скользнула вверх, и Марен и Хэлли прижались друг к дружке. Но через пару секунд наружу выглянуло лицо Лишты.
– Привет, Анри, – произнесла она. – Что ты сказал о Марен?
– Он сказал, что она трусиха и обманщица, – сообщила Хэлли, выходя на поляну.
Лишта слегка вздрогнула, но затем лучезарно улыбнулась обеим внучкам и их другу и вылезла из палатки.
– Вас привела сюда моя прелестная птичка? – спросила она.
– Не знаю насчёт прелестных, – сказала Марен. – Но да, он нас сюда привёл, что весьма любезно с его стороны, так что, – она мысленно простонала, – спасибо, Анри.
– BARBE SALE D’UN BUCHERON!
[31] – крикнул Анри. Он умудрился где-то найти солёный крекер и теперь крошил его клювом.
