– Может, она корова-тиранка, потому что ты не слушаешься? – парировал Амос.
– Довольно! – Марен сердито посмотрела в темноту. – Я знаю, тебе небезразлична наша семья, и ты должен лететь прямо сейчас. Если с Хэлли случится что-то плохое, лети сразу сюда. Понял?
Анри обиженно вскрикнул, но, не высказав больше никаких грубостей, растворился в ночи.
Марен вздохнула:
– Лучше бы бабуля завела собаку!
– А мне он нравится, – сказал Амос. – Пока не какает на меня.
– Ты просто понятия не имеешь… – возразила Марен. – Ладно, давай начнём звонить.
Амос дёрнул входную дверь, но та была заперта. Марен попыталась открыть окно, но оно не открылось. Никакого другого окна не было, как не было и чёрного хода.
– Может, нам вломиться туда? – спросил Амос.
Марен пожала плечами.
– Думаю, да. К тому времени когда Келвин и Мелвин узнают, что случилось, многие родители уже будут на пути сюда.
С хитрющей ухмылкой Амос вытащил из рюкзака ржавый молоток.
– Что ты намерен сделать? – спросила Марен.
– Разбить окно. – Амос стукнул молотком по ближайшему стеклу и разбил его.
29
– Ладно, перефразирую свой вопрос, – сказала Марен, осторожно ступая по осколкам стекла, усеивающим землю. – Где ты взял молоток? И для чего?
– Нашёл в лодочном домике, – ответил Амос. – Наверное, раньше им пользовались для ремонта лодок, но я подумал, что он может пригодиться.
– Ты хочешь сказать, он пригодится для того, чтобы калечить опасных преступников? – спросила Марен.
– Или вломиться в первый попавшийся домик.
Несмотря на свою обычную кривую ухмылку, Амос выглядел в глазах Марен иначе. Он как будто стал старше и чуточку опаснее, что одновременно пугало и восхищало. Вытащив из сумки запасную футболку и обернув ею руку, Амос смахнул с подоконника битое стекло.
– Хочешь пойти первой?
Если честно, Марен этого вовсе не хотела, но она также не хотела показаться трусихой и поэтому кивнула. Амос подсадил её на подоконник.
– Остерегайся стекла на той стороне, – предупредил он.
Марен осторожно протиснулась в окно и приземлилась внутри домика. Прежде чем Амос неуклюже проскользнул внутрь, она ногой оттолкнула самые большие осколки стекла.
В офисе было затхло, а от слабого запаха старой пишущей машинки тоска по дому охватила Марен. На столе стоял допотопный компьютер с монитором в форме коробки. Слева от него был ещё более древний телефон с наборным диском. Марен взяла чёрную трубку, но было трудно сказать, каким концом её прикладывать к уху.
– Конец с проводом – это та часть, в которую ты говоришь, – сказал Амос, открывая нижний ящик картотечного шкафа. Марен робко повертела трубку и приложила к уху. В наушнике не было ни звука.
– Классная штука, – сказала она, вращая диск. Когда она отпустила его, тот издал приятный тикающий звук и вернулся на место. Амос бросил на стол стопку папок и открыл верхнюю.
– Итак, начнём с Элизабет Ааронсон. Хочешь, я наберу номер?
– Нет, я сама. – Марен снова крутанула диск. – Просто покажи мне, как это делается.
– Хорошо. Если ты хочешь набрать пятёрку, ты просовываешь палец в пятую дырочку, а затем тянешь диск вниз, к этой серебряной штуке. – Амос продемонстрировал, как это делается. – А затем отпускаешь.
Телефон снова издал приятный тикающий звук, и Марен попробовала набрать для практики шесть, семь и ноль.
– Поняла, – сказала она. – Какой номер у её родителей?
Амос зачитал последовательность цифр. Марен набрала их одну за другой и внимательно прислушалась к трубке.
– Когда он звонит, то тоже как обычный телефон, верно? – уточнила она.
– Да, точно так же.
Амос отложил папку Элизабет и открыл следующую.
– Сколько времени это займёт? – спросила Марен.
– Не знаю, примерно как на обычном телефоне?
– Хм, – сказала Марен, всё ещё ожидая.
– Ты слышала гудок, когда взяла трубку? – спросил Амос.
– Не могу сказать, – пролепетала Марен.
Амос взял у неё трубку.
– Разве у вас в магазине снов нет стационарного телефона?
– Есть. – Марен почувствовала, как её лицо заливает краска стыда. Разумеется, она знала, как работают стационарные телефоны. Просто она предположила, что в этом телефоне всё по-другому.
Амос поднёс трубку к уху и несколько раз постучал по маленьким рычажкам, на которых она лежала.
– Отлично, – пробормотал он. – Он мёртв.
– Ты уверен? – спросила Марен. – Может, он просто не подключён к розетке? Где шнур?
Следуя за проводом, торчащим из задней части телефона, Амос залез под стол.
– Он подключён к розетке, – сказал он.
– Облом. Даже дважды облом, – сказала Марен. – Что может быть хуже двойного облома?
– Облом в квадрате? – предположил Амос.
Марен поморщилась, но согласилась.
– Ты прав. Давай проверим, есть ли другой телефон.
Они с Амосом бросились по коридору и обнаружили грязную прихожую, ванную, облицованную зелёной плиткой, и кухню, пропахшую старым кофе и нафталином, но нигде не было телефона.
– Где-то в этом лагере должен быть телефон, – сказала Марен, прижимаясь к кухонной стойке. – Учитывая, что здесь нет сотового сигнала, на случай чрезвычайной ситуации им нужен хотя бы один стационарный телефон.
– Может, он в медпункте? – Амос наугад открывал шкафы, пока не нашёл заплесневелую коробку печенья.
– Но там медсёстры, – возразила Марен. – Мы не можем просто прийти с кучей папок и на пару часов занять телефон. Да не ешь это печенье! Ему на вид уже сто лет.
– Готов поспорить, у директоров с хорьковыми мордочками в коттедже есть телефон, – сказал Амос, вытаскивая полупустую упаковку печенья и принюхиваясь.
– Эти директора с мордочками бешеных сурков, – добавила Марен. – И я серьёзно. Не ешь его.
– Эй! – раздался из офиса шипящий шёпот. – Марен!
Марен вбежала в офис и обнаружила у окна Хэлли. Ей в глаза капала стекавшая со лба вода, а сами они блестели маниакальным блеском.
– Вы не поверите, что я только что видела.
Схватив сестру за мокрые, скользкие руки, Марен затащила её в комнату, где они обе чуть не повалились на стол.
