Прикрыв глаза и сохраняя сонное выражение лица, Марен кивнула. Напряжение в челюстях и плечах немного ослабло. Теперь она знала: Талия на её стороне и в автобусе есть ответственный взрослый, который в нужный момент будет знать, как поступить.
– Как только начались случаи лунатизма, я попыталась отследить, с кем это происходило и какие сны они видели, – возобновила свой рассказ Талия. – Я даже сделала карту. Но чёткой закономерности не заметила. Некоторые дети принимали тот или иной сон и ходили во сне, а другие, принимавшие тот же самый, – нет.
– Думаю, второй этап был пробой, чтобы убедиться, что всё, что она сделала со снами, сработало? – предположила Марен.
– Тсс, она смотрит в зеркало.
Талия откинулась на спинку сиденья, и Марен слегка качнулась, затем прислонилась головой к окну и захрапела. Подражая остальным детям, Амос забормотал про экскурсию:
– …такой классный день… не могу дождаться начала демонтажа!
– Что-что? – прошептала Марен себе под нос.
– Понятия не имею, – ответил Амос. – Это то, что только что сказал парень, сидящий через проход.
– Всё ясно, – сказала Талия, и Марен пожалела, что ей не пришло в голову надеть зеркальные солнцезащитные очки, как у Талии, чтобы незаметно открывать глаза. Как жаль, что у неё нет зеркальных очков. Они очень круто смотрелись на Талии, как и всё остальное.
– Как вы думаете, почему все говорят о демонтаже? – спросила Марен. – Это как-то связано с уроком декоративно-прикладного искусства? Или со взломом кода или сваркой?
– Честно говоря, понятия не имею, – ответила Талия. – Есть несколько кусочков пазла, для которых я ещё не нашла места. Но, думаю, скоро найду.
Марен подтолкнула жёлтую сумку к своим ногам, и та лязгнула. Анри вскрикнул. Она шикнула на него, чтобы он молчал, но никто не обратил на него внимания. Интересно, что они все видят во сне?
– Твой мобильник что-нибудь ловит? – спросил Амос, украдкой глядя на свой телефон, лежащий у него на коленях. Марен тоже вытащила телефон и покачала головой.
– Такое чувство, что мы уходим всё дальше и дальше от цивилизации.
– Этого я и боюсь, – сказала Талия. – Похоже, долина Зелёный Дол – мёртвая зона для сотового сигнала. Пора завершать эту экскурсию, пока события не приняли опасный оборот.
– Какой у вас план? – спросил Амос.
– Хочу, словно во сне, пройти по проходу, дать Кармелле её собственное средство и взять под свой контроль автобус, – ответила Талия. Марен слегка приоткрыла глаза и увидела между её пальцами крошечный белый пакетик. – Теперь у меня есть доказательства того, что она пытается похитить полный автобус детей, и я намерена поехать прямиком в полицию и всё рассказать.
– Вам нужна помощь? – спросил Амос, не в силах усидеть на одном месте.
– Если вы готовы мне помочь, – сказала Талия. – Например, связать её. У меня в сумочке верёвка. – Она похлопала по большой чёрной сумке на сиденье рядом с собой.
– Конечно, мы готовы, – сказал Амос, и Марен поддакнула. Пора положить конец этому безумию.
– Хорошо, – сказала Талия. – Я пойду первой, а вы двое подождите, пока я не доберусь до неё. Не хочу, чтобы она догадалась.
– Понятно, – сказала Марен.
– Мы принесём вашу сумку, – сказал Амос.
– Отлично. – Покачиваясь и тихо напевая, Талия поднялась с кресла. – Давайте сделаем это.
Проходя мимо, она уронила сумочку Амосу на колени. Марен не сводила глаз с Талии, которая словно во сне шла по проходу, и её сердце отбивало барабанную дробь. Спящие дети снова запели, и никто из них не обращал на неё внимания, но Кармелла наблюдала за ней в зеркало. Конечно, будучи моложе, Талия могла одолеть старуху, но, к сожалению, эта старуха сидела за рулём автобуса. И была опасной преступницей. Автобус набирал скорость.
Марен повесила рюкзак на грудь и обхватила руками. Что бы ни случилось, она не бросит Анри.
– CHAUSETTES SALES!
[49] – крикнул приглушённый птичий голос, когда Марен и Амос соскользнули со своих мест.
– Всё будет хорошо, у нас всё будет хорошо, – прошептала она скорее себе, чем попугаю.
Спустя минуту, которая показалась им вечностью, Талия дошла до водительского места и низко наклонилась, чтобы поговорить с Кармеллой.
– Сейчас! – сказала Марен.
Изображая спящих, они медленно двинулись по проходу. Марен не было слышно, что говорила Талия, но Кармелла смотрела прямо перед собой. Автобус помчался быстрее, мотор рокотал, пейзаж за окном мгновенно менялся.
– Надеюсь, Талия не устроит дорожную аварию, – пробормотал Амос через плечо.
– Я уверена, она знает, что делает, – сказала Марен, хотя была совсем не уверена. Она почти не знала Талию и понятия не имела, строила та твёрдые планы или привыкла действовать по наитию.
Лицо Кармеллы в зеркале заднего вида потемнело. Старуха нажала на газ, и все качнулись назад. Кармелла резко крутанула руль, и все качнулись вбок. Марен тихонько вскрикнула.
– Пойдём, – сказал Амос и бегом бросился по проходу.
Увы, перед ним возникла чья-то нога в пижамных штанах. Амос споткнулся и запахал носом на полу. Марен попыталась перепрыгнуть через него, но кто-то схватил её за руку. Она обернулась и увидела спасателя Эвана. Тот сидел с широко открытыми глазами. Его рот скривился в усмешке.
– Я знала, что ты мне не понравишься, – прошептала Марен, когда кто-то схватил её за другое запястье. В следующий миг Эван оказался позади неё. Его рука зажала ей рот, и что-то похожее на бумагу коснулось её языка. Она попыталась выплюнуть, но у неё не получилось. Рот наполнила сосновая горечь. К глазам подкатились слезы. Она дрыгала ногами, пытаясь крикнуть Амосу, но две девочки прижали его к полу и сунули ему в рот какой-то пакетик.
Марен едва не вырвало. Не только она, Хэлли и Амос притворялись отдыхающими. Заговор был намного масштабнее, чем она представляла себе. Автобус снова вильнул, и несколько спящих детей упали со своих мест. Марен надеялась, что это собьёт с неё Эвана, но он держался крепко. Все цвета слились воедино, как вода, пролившаяся на рисунок, сделанный мелками. С последним судорожным вдохом она врезала Эвану локтем в грудь. Тот крякнул, и они полетели назад, но, увы, было слишком поздно. В её глазах потемнело.
32
Марен, судорожно вздохнув, села. Она сопротивлялась, затем упала, и вот теперь они с Амосом вернулись на свои места. Автобус был другим. Или он всегда был таким? Её сиденье было таким… упругим. Она посмотрела вниз и обнаружила, что сидит на розовой блестящей надувной кушетке. Все сиденья в автобусе были блестящими надувными кушетками. Пол был раскрашен радужными полосками, с потолка свисал серпантин, усыпанный всевозможными сладостями.
