Марен стиснула зубы.
– Когда-то продавали, но теперь нет.
– Ты темнее, чем я думала. – Кармелла подошла ближе, и Марен прижалась к борту грузовика.
«Ты тоже, – подумала она. – Гораздо темнее».
– Даже не ждите, я не собираюсь делать для вас никаких кошмаров, – сказала она, и Кармелла расхохоталась.
– Милая, мне не нужны кошмары. Я ловлю больше мух с помощью мёда.
Облегчения Марен как не бывало, стоило ей представить себе огромную банку мёда, кишащую мухами. Она подумала о спящих детях, ползающих по скульптурам, словно насекомые, и её желудок скрутило узлом.
– То есть другие делают за вас грязную работу, а потом и отвечают за содеянное? – уточнила она. – Так вы поступили с грабителями банков?
– О, да ты знаешь, кто я такая. – Кармелла слегка выпятила костлявую грудь. – Как только я получу всё, что мне нужно, они все снова сядут в свой маленький автобус и вернутся в свой маленький лагерь, а затем они все проснутся в своих кроватках, не помня, что когда-либо были здесь.
Марен сглотнула: её явно не включали в этот план.
– Зачем вам понадобились эти скульптуры?
Глаза Кармеллы метнули кинжалы в Айви, и та вздрогнула.
– Это не твоё дело, мышка.
«Поторопись, бабуля», – отчаянно взмолилась Марен, надеясь, что телепатия всё же существует и бабушка услышит её.
– Пора тебе присоединиться к твоему другу, – сказала Кармелла. Сунув руку в карман платья с леопардовым принтом, она вытащила бархатный мешочек на шнурке. Марен отпрянула ещё на шаг назад и упёрлась спиной в грузовик. Она угодила в ловушку.
– Посмотри на часы, – прошептала Айви.
– Что? – прошептала Марен.
Кармелла достала из бархатного мешочка щепотку какого-то вещества и поднесла к губам, а когда дунула, вылетело, искрясь, серебристое облачко.
– Нет! – Марен повернулась боком и оттолкнулась от грузовика, но облако закружилось и поглотило её. Прикрыв одной рукой рот, она другой попыталась разогнать туман. Увы, песчинки набились ей в ноздри, щекотали ей горло.
«Поторопись, бабуля!» – было её последней осознанной мыслью.
36
Марен снова была в музее, таращась на самую красивую, самую великолепную выставку скульптур в своей жизни. Потолок был на много миль выше, чем плывущие над головой розовые облака. Пол был вымощен золотой и серебряной мозаикой, и от мысков её обуви к огромной комковатой оранжевой сфере с половиной лица и похожими на щупальца отростками, которые мягко колыхались взад и вперёд, протянулась ослепительная радуга.
Джордж, подумала Марен, хотя и не могла вспомнить, откуда у скульптуры такое имя. Мыском левой ноги она проверила радугу. Та была твёрдая. С глупым смешком Марен встала на неё обеими ногами. Радуга покачнулась, упругая и как будто резиновая. Источая фруктовый аромат, её цвета кружились вокруг лодыжек Марен. Закинув жёлтую сумку через плечо, она взбежала вверх по радуге, а затем села и, соскользнув с другой стороны, приземлилась на Джорджа.
– Это восхитительно! – крикнула она какой-то девочке. Орудуя гаечным ключом, та откручивала болты, которыми Джордж крепился к полу.
Девочка кивнула и запела:
– Возьми меня на бейсбольный матч!
– Возьми меня поболеть за мяч, – подхватила Марен.
Слева от неё ребята копошились вокруг скульптуры-зонтика, который всё ещё медленно открывался и закрывался. Другая скульптура, тостер с паучьими лапками, лежала на спине, и экскурсанты отделяли его конечности. Но Марен неким образом знала: зонтик и тостер не входят в её обязанности. Джордж был единственным, над чем она горела желанием поработать.
«Посмотри на свои часы», – прошептал голос из самых глубин её разума.
«Мои часы?» – подумала Марен. Как странно. Она никогда не носила часов.
– Можешь мне помочь? – позвала одна из девочек. – Этот болт не поддаётся.
Марен спрыгнула и вытащила из сумки огромный гаечный ключ.
– Давай попробуем моим.
Она насадила гаечный ключ на болт. Они вдвоём схватились за длинную рукоятку, поднатужились и потянули. И пока она тянула, сердце Марен наполнило странное желание: единственное, чего ей хотелось на свете, – это освободить эту прекрасную скульптуру из тюрьмы.
«Посмотри на свои часы». Голос был до боли знакомым, но у Марен не получалось его опознать. Это какой-то друг? Или кто-то, с кем она недавно познакомилась?
С ржавым скрежетом болт вылетел из отверстия, а Марен с девочкой покатились назад и приземлились хохочущей кучей.
– Удивительно! – крикнула девочка. – Давай попробуем следующий!
– Вот это да, даже не верится! – согласилась Марен.
«Посмотри на свои часы», – продолжал нашёптывать ей на ухо голос.
– Я не ношу часов, – пробормотала она, но на всякий случай всё равно посмотрела на запястье. К её великому изумлению, часы там были. Золотая штуковина на пурпурном ремешке с переливающимся голубым циферблатом.
– Это же надо, – прошептала она, поднося часы ближе к глазам. Секундная стрелка вращалась в направлении, противоположном минутной, что явно было неправильно, но Марен не могла вспомнить почему. Она попыталась прочитать цифры, но они начинались с 7, затем перепрыгнули к 23, затем к 11, а цифра 8 то переходила в 18, то возвращалась обратно.
Затем она вспомнила советы Айви для осознанных сновидений. Это была проверка на реальность. И это были ненастоящие часы.
– Я сплю, – прошептала Марен.
– Что? – спросила её напарница, пытаясь открутить следующий болт.
Марен заморгала. Потолок тотчас вернулся к своей нормальной высоте, радуга исчезла, а пол стал просто белым. Скульптуры, грузовики, техника и экскурсанты остались.
– Я видела сон, – сказала она. – Ты всё ещё спишь.
Девочка рассмеялась.
– О чём ты говоришь?
Марен проверила свой карман. Её последнее антисонное противоядие исчезло.
– Я сейчас вернусь, – сказала она.
– Песочная Женщина видит всё! – крикнула девочка, когда Марен бросилась прочь и свернула в коридор.
Атриум был пуст, над головой плавно парили витражи с птицами. Не было ни детей из их лагеря, ни посетителей музея, ни обслуживающего персонала у турникетов и касс. Ни Анри, ни Лишты, ни Хэлли, чтобы спасти их. Ни Амоса. Марен замерла. Она забыла поискать на выставке Амоса.
Снаружи лучи солнца отражались от припаркованных машин, и Марен бочком подошла ближе. Может, лучше подождать там, подальше от Кармеллы и её коварных песчаных облаков? Например, можно спрятаться в лесу за парковкой, наблюдать за музеем и проследить за тем, чтобы Амос с другими детьми вернулся в автобус. Затем, когда все уедут, она выйдет на главную дорогу и остановит машину. Кто-то наверняка поможет двенадцатилетней девочке, потерявшейся в лесу.
