– Как ты уже знаешь, Ида, мода живет будущим. Модельеры готовят свои коллекции загодя. В сентябре показывают весенне-летние коллекции, а в феврале – для сезона «осень-зима». Теперь ты понимаешь, почему я торопила Карла с приездом? Он смотрит вперед, его коллекции опережают сегодняшние как минимум на два сезона! – воскликнула Карла, как только они с Идой остались наедине. С момента подписания контракта минуло несколько часов, и Карла с помощницей вернулись к работе.
Ида кивнула. Ей показалось, что между немецким модельером и сестрами Фенди пробежала искорка, которая в будущем обещает перерасти в длительное сотрудничество. Карл тотчас же перешел со всеми на «ты», в кругу сестер вел себя по-свойски, словно был членом семьи.
Карла Фенди присела за письменный стол, где несколькими часами ранее Карл набросал несколько эскизов. Не обнаружив на столе бумаг, Карла нахмурилась.
– Куда запропастились наброски Карла? – обратилась она к Иде.
Та, рассмеявшись, ответила:
– Я свернула их трубочкой и выкинула.
– Что?
– Они там, – проговорила Ида, указав на мусорную корзину.
Карла округлила глаза:
– Когда ты только успела? Черт, а я куда в этот момент смотрела? – буркнула Карла, переворачивая корзину вверх дном. – Их нужно найти… Все, что он выбрасывает, можно доработать и пустить в дело, – пояснила она, покраснев от смущения.
Ида подошла к Карле и опустилась на корточки. Вдвоем они принялись перебирать и аккуратно разворачивать смятые бумажные шарики.
– Нам нужно трансформировать эти замыслы в нечто, что превзойдет его ожидания. Только так мы сможем его удержать, – пробормотала Карла скорее самой себе, чем Иде.
– Насколько я поняла, его единственное условие – свобода действий.
– Ох, Ида! Да кто поймет этих гениев? – рассмеялась Карла.
– По его словам, гений – это ты, – ответила та с улыбкой.
– Если бы… Послушай, отнеси эти наброски в мастерскую, и пусть их хорошенько отгладят. Нужно предупредить его, чтобы впредь ничего не выбрасывал.
Взяв в руки эскизы, Ида окинула их беглым взглядом:
– Прости, что вмешиваюсь… Но они какие-то «дерганые»…
– Да, верно. Эскизы схематичны, но с правильными пропорциями, поэтому их можно смело использовать. Ты же видела, он зарисовывал их прямо при нас.
– Еще я заметила, что он комкал и выбрасывал набросок, если ему что-то не нравилось или когда ваша реакция не совпадала с его ожиданиями.
Карла кивнула.
– Поступим так. Пусть он их выбрасывает… Да, знаю, минуту назад я говорила, чтобы он ничего не выбрасывал. Однако перед его приходом хорошенько вытряхивай мусорную корзину, а после ухода собирай все до последнего клочка даже с пола, разглаживай и складывай в папку. Каждый день!
Ида закатила глаза:
– Ох уж этот безумный мир!
3
Монте-Карло,
14 марта 1983 года
– Да-да, я все быстренько сделаю… А сейчас пойдемте развеемся! – воскликнул Карл. – Я приглашаю вас в казино…
– Карл, мы выиграли тендер на пошив женской формы для римской дорожно-патрульной службы несколько месяцев назад! – возразила Карла. – Мы ждем твоих эскизов уже не первую неделю…
– Поэтому и нагрянули без предупреждения, – закончила фразу Анна.
– Я всегда вам рад, – ответил Карл, сопроводив свои слова нетерпеливым жестом. – Очень хорошо, что вы приехали. Кроме того, вчера вечером вы практически спасли мне жизнь.
Ошарашенные Анна с Карлой молча уставились на него. Они уже давно привыкли к чудачествам Карла: к бесконечным опозданиям; к тому, что приходится подбирать, разглаживать и складывать в папку выброшенные в корзину эскизы; к тому, что он лично отбирает моделей для показов, объясняя это тем, что некоторые лица его вдохновляют и заставляют лучше работать, и к тому, что он так и не прислал дизайн формы инспекторов ДПС. Дескать, на него не снизошло вдохновение, заявил он сестрам Фенди вскоре после того, как те выиграли муниципальный подряд.
Последнее обстоятельство и привело отчаявшихся Анну, Карлу и Альду в апартаменты Лагерфельда. Другого способа убедить его взяться за форму ДПС попросту не существовало.
– В каком смысле мы спасли тебе жизнь? – поинтересовалась Альда.
– Одна дотошная журналистка брала у меня интервью для местного канала… Сплошная мука. То, что она делала это через силу, читалось у нее на лице.
– Недостаток профессионализма, – прокомментировала Анна.
– Нет, моя дорогая! – возразил Карл, упав на диван. – Думаю, ее заставили. Она была вся на нервах и без конца подгоняла съемочную группу, лишь бы побыстрее убраться отсюда. В общем, вела себя так, будто ее оторвали от любимой работы и заставили заниматься чем-то другим.
Намек не остался незамеченным. Карла рассмеялась:
– Мы все поняли, Кайзер Карл. Но раз уж мы здесь, давайте поработаем.
– Раз уж вы здесь, давайте развлечемся. Жизнь-то одна, – заметил Карл.
– Ты прав. Хочу в казино! – воскликнула Анна. – Давайте отвлечемся хоть на пару часов, раз уж мы приехали в Монте-Карло.
Карл поднялся и подошел к Анне.
– Золотые слова, дорогуша, – сказал он, сжав ее ладонь в своих руках. – А куда делась твоя ассистентка? – спросил он Карлу.
Застигнутая врасплох этим вопросом, та нахмурила брови:
– Ты имеешь в виду Иду Де Санктис?
– Да, ту девушку с добрыми глазами, которая следует за тобой тенью, – ответил он. – Странно, что она не с вами.
– Ида ушла в декрет со вторым ребенком… Сейчас мне помогает ее сестра Джулия, помнишь? Она не раз участвовала в наших показах.
– Красотка Джулия… Не знал, что они с Идой сестры, они такие разные… Джулия с ее копной шелковистых волос и стройной, не лишенной округлых линий фигуркой – просто находка для подиума. Шубы сидят на ней, как на богине.
– Джулия – вылитая бабушка, та в свое время была музой известного художника… Не помню его фамилии, – сказала Анна.
– Джон Уильям Годвард. Он, между прочим, дедушка Джулии, – добавила Альда.
Карл усмехнулся:
– Интуиция подсказывает мне, что скоро ты переключишься с аксессуаров на художников, – пошутил он.
После учебы в Лондоне под чутким руководством матери юная Альда начала трудиться на семейном предприятии. Однако, работая бок о бок с Карлом, вскоре она поняла, что ее истинное призвание – искусство. Тонкий знаток картин, коллекционер и просто обаятельный мужчина, Карл всячески поощрял ее художественные устремления.
– В один прекрасный день ты поймешь, что слишком долго задвигала искусство на задний план, и решишь начать все с чистого листа, – произнес он.
