Куда занятнее оказалась его реакция на известие, что Марго тоже собирается прийти к нам. Это разозлило и смутило его намного сильнее, чем любые слова Вулфа. Ноэль заявил, что не верит, будто мать могла ей рассказать, причем эту фразу ему пришлось выдавливать сквозь зубы. По всей видимости, он испытывал к сестре чувства, которые никак нельзя было назвать братской любовью. Вулф было стал расспрашивать о Дине Атли и ее отношениях с Ральфом Перселлом, Фростом и Марго, но ответы получал совершенно невнятные. Ноэль, очевидно, опасался того, что после беседы с его сестрой Вулф примет сторону Марго. Он даже вызвался привести Ральфа сегодня вечером и Эндрю Фроста утром. Когда Фриц сообщил, что обед подан, Ноэль потащился за Вулфом в столовую, и мне пришлось взять его за рукав и направить к входной двери.
Проводив посетителя, я обнаружил, что Вулф отодвинул стул от обеденного стола, но садиться не спешит.
– Любопытное дельце, – проворчал он. – Сплошные несообразности. Эта женщина пунктуальна?
– Вряд ли. – Я отодвинул свой стул. – Мне она пунктуальной не показалась.
– Поглядим. Как нальешь себе кофе, садись за телефон и разыщи Сола, Фреда и Орри. Жду их у себя утром в восемь, а с тобой увидимся в кабинете в девять.
Фриц подал фаршированные раковины моллюсков. Вулф уселся и взялся за вилку с ложкой. Он не мог сесть раньше, чем даст мне указания, потому что иначе вышло бы, что мы говорим о делах за едой, а запрет на такие разговоры был самым нерушимым среди наших домашних правил. Накладывая себе моллюсков, я задержал дыхание: если вы почувствуете аромат этого блюда, в котором фарш моллюсков смешан с луком-шалотом, шнитт-луком, кервелем, грибами, толчеными сухарями, хересом и белым сухим вином, то поневоле возьмете столько, что не останется места для утенка, жаренного в сидре под испанским соусом, приготовленным совместно Вулфом и Фрицем без моркови и петрушки и с добавлением анчоусов. За едой я размышлял о том, что нам стоит как можно скорее отыскать хотя бы следы этого полумиллиона долларов, ведь Сол, Фред и Орри обходятся в двадцать пять долларов в час плюс накладные расходы.
Не знаю, с чего вдруг Вулф проникся уверенностью, будто мне достаточно разок взглянуть на женщину и услышать, как она разговаривает, в особенности если этой женщине меньше тридцати, чтобы ответить ему на любые вопросы на ее счет. Но он точно в этом уверен, а мои замечания вроде той недавней фразы, что Марго Теддер не слишком пунктуальна, убеждают его в собственной правоте. Она и вправду опоздала на двадцать пять минут. Конечно, приди Марго вовремя, я бы сказал, что она, видно, совсем поиздержалась. Когда ты заслужил репутацию или она к тебе приклеилась, от нее уже не отделаться.
Слухи уверяли, что Марго вечно задирает нос и смотрит на всех свысока. Ее манеры, когда она вошла в наш старый особняк из бурого песчаника, подтвердили эти слухи. Мне она кивнула, словно дворецкому, хотя в их доме на Пятой авеню дворецкого я не заметил, а когда я провел ее в кабинет, она остановилась перед большим ковром на полу, внимательно его оглядела и спросила у Вулфа:
– Это кавказский?
– Нет, – ответил он, – ширванский.
– Вряд ли вы хорошо разбираетесь в коврах. Ваш?
– Как сказать. Я получил его в тридцать втором в Каире. Это подарок от человека, которому я оказал услугу. Подозреваю, что сам он украл этот ковер где-то в Кандагаре. Следовательно, если он раздобыл его незаконным путем, я не могу утверждать, что ковер по праву мой. Если мое владение будет оспорено наследником какого-нибудь кандагарского принца, его женами или наложницами, я, конечно, буду упирать на обстоятельства приобретения, но случай спорный. Впрочем, по истечении определенного времени законность владения перестает оспариваться. К примеру, дед был бандитом и некоторые его подвиги наверняка выглядели сомнительно. Но если потомок какой-либо из его жертв попробует отнять меховую накидку, которую я ношу, над ним лишь посмеются. Я рад, что вы оценили качество ковра, хотя только невежественные люди решили бы, что он кавказский. У кавказских длинный ворс. Вы, должно быть, Марго Теддер? Я Ниро Вулф. – Он указал на красное кожаное кресло. – Присаживайтесь и рассказывайте.
Она раскрыла было рот, закрыла, снова раскрыла. С Вулфом не так-то просто общаться, особенно когда он пристально на тебя смотрит.
– Я уже все сказала по телефону.
– Прошу, мисс Теддер, садитесь. Я предпочитаю, чтобы глаза собеседника были вровень с моими.
Она покосилась на меня. Бедняжка! Садиться она не желала, чтобы не показалось, будто она подчиняется чужому приказу, но и стоять было бы глупо. В качестве компромисса она выбрала одно из желтых кресел в торце моего стола. Как я уже говорил, по ее походке можно было подумать, что бедра у нее в гипсе, но, когда села, она стала выглядеть куда привлекательнее.
– Я пришла не для того, чтобы выслушивать лекцию о правах владения от частного сыщика. Вам известно, что меня сюда привело. Моя мать заплатила вам шестьдесят тысяч долларов ни за что. Вы лишь разместили объявление в газете. За эти деньги вы должны помочь мне отыскать выкуп, уплаченный моей матерью похитителю. Больше десяти процентов получается.
Вулф хмыкнул:
– Двенадцать, если быть точным. Сумма кажется разумной. И что мне надлежит сделать? У вас есть конкретные пожелания?
– Разумеется, нет. Это уже ваше дело. Займитесь тем, чем положено заниматься детективам.
– Могу я рассчитывать на ваше сотрудничество?
Она нахмурилась, вздернула подбородок:
– В чем именно?
Вулф смотрел на нее безмятежно. Раз поставил на место, нет смысла и дальше строить из себя блюстителя манер.
– Будет зависеть от обстоятельств. Примем гипотезу, что… Вы знаете, что такое гипотеза?
– Вы мне дерзите.
– А вы не провоцируйте. Сами же не узнали ширванский ковер. Так вот, о гипотезах. Если я приму ваше предложение, то начну с того, что задам вам несколько вопросов. К примеру, о ваших отношениях с Диной Атли.
Она изумленно уставилась на него:
– А какое отношение это имеет к розыску денег?
– Так я и думал, – кивнул он. – Вы судите предубежденно. Ожидаете, что я поставлю свои мозги, заодно с глазами и ногами мистера Гудвина, против усилий орды официальных дознавателей, которые прочесывают местность и заглядывают под каждый камень. Пф! Это было бы нелепо. Я намерен применить иной подход. Наилучшим – единственно возможным – способом будет изучить историю Дины Атли. Вы знаете, что мы с мистером Гудвином подозревали ее в причастности к похищению. Вы слышали, как ваша мать обсуждала это с мистером Гудвином в среду днем. Теперь мы установили данный факт наверняка. Поэтому…
– Что значит «установили»? Вы так решили, потому что она была там и ее убили?
– Отчасти да, но имеются и другие факты. Она приходила сюда днем во вторник. Следовательно, у нее была связь минимум с одним из похитителей, и я намерен разузнать о ней все возможное. Насколько хорошо вы были знакомы?
