Понимая всю абсурдность своего «безупречного» разоблачения, я теперь уже сама не сдерживаюсь и усмехаюсь. Как-то истерично, совсем как в ту ночь, когда окна порывом ветра начали распахиваться, а ветер за окном завывать, причудливо складываясь в
(..теперь я почти уверена, что тогда я все-таки успела расслышать слово. и не просто слово, а это было именно это слово.
Rege…)
непонятные слова, но все-таки это уже какое-то проявление веселья.
– Значит, я прощен за «не за что» и вновь вхож в ваш круг доверия, мадмуазель? – дурачливо уточняет Лео.
– Да, мистер. С возвращением.
– Что ж, раз так, то не помешало бы и вам извиниться. А то это я вас сейчас вычеркну из своего круга доверия – усмехнувшись, добавляет – или по крайней мере из списка своих адекватных знакомых.
Я дурачливо толкаю его в плечо, мы оба смеемся, я толкаю его вновь и вновь, и вскоре Лео начинает кричать, что если я разбушуюсь не на шутку, то еще немного и мы слетим в кювет. Мы смеемся до колик в животе, точно ненормальные – совсем неподходяще ситуации.
После чего я уже от А до Я рассказываю Лео все, что не успела раньше. И про то, что услышала ночью в разговоре Влада с Ноэ, и целиком пересказываю ему наш разговор с хозяином замка с утра. После чего друг делает поразительное заключение:
– А почему ты вообще паришься на счет этого? Ну.. что нас выгнали? Да, то что ты лишилась картин, конечно, погано.. но в остальном.. ты наконец свободна от любых обязательств. Можешь делать что хочешь, ехать куда хочешь. Весь этот дурдом закончился, а этот псих, который, теперь уже совершенно очевидно творил какую-то хрень, наконец-то от тебя отвязался.
– В том-то и дело – хмурюсь я – это он сказал, что порвал договор. Но сама я этого не видела.
– Но и картин ты не взяла – напоминает Лео – так что даже если договор действителен, то картины все еще у него, и он никак к тебе не прикопается.
– Да.. наверное в этом все и дело.
– В картинах? – проницательно догадывается он.
– Да.
– Ты на них здорово помешалась, я это заметил.
Бросаю на него недовольный взгляд, и он тут же поясняет:
–Не в том смысле, что головой двинулась. Хотя.. думаю, это можно в какой-то степени назвать одержимостью. Но просто.. они тебе стали очень ценны, я заметил. И мне кажется, заметил это не только я, учитывая, как с их помощью манипулировал тобой все это время Влад.
– Да, они мне дороги – соглашаюсь я – но ты вряд ли сможешь представить насколько.
Конечно, я ведь не могу рассказать тебе, что с их помощью я перемещаюсь на шестьсот лет назад и узнаю историю Влада Дракулы, а так же всех остальных. Что я уже привязалась к ним, точно к каким-то старым знакомым, и что еще, что тоже не дает мне все-таки покоя..
Все эта троица до жути чертовски идентично похожа на нас внешне.
Конечно, это совпадение, но именно это совпадение заставило меня так быстро проникнуться к этим троим.. Глядя на Лале, я будто бы наблюдаю за собой со стороны. В каком-то комичном и странном месте и времени, но за собой. А любую беду Аслана переживаю близко к сердцу, потому что мне кажется, что происходит она не с османским мальчишкой, а с нашим Лео.
А Влад.. А за Владом я не могу наблюдать равнодушно хотя бы по той причине, что знаю, кем этот юноша из прошлого станет в будущем и как от его личности останется одна лишь фамилия, что будет внушать всем страх и ужас даже шесть веков спустя.
Да, я не могу этого всего рассказать Лео, поэтому в ответ слышу:
– Почему, я понимаю насколько, Джен. Это твоя работа, по которой ты сходишь с ума. И я это даже уважаю. Ты очень преданно и ответственно подходишь к своему делу, а тут такая реликвия.. полотна, с ликом людей, которых тогда нельзя было изображать.. еще и картины тех времен, что тематически интересны твоей сестре, с которой ты настолько упорно пытаешься найти общий язык, что даже свой отпуск потратила именно на эту страну и этот маршрут.. – легкая снисходительная усмешка – хоть и пустила по щелчку это все в урну. Но Милли все равно в восторге, я же вижу. Да, вы не побродили по захоронениям древнего монстра, зато она наслушалась много других жутких бредней и сидит от них в восторге. А в первый день так коцнулась головой, что даже какое-то время была убеждена, что видела страшного вампира. А учитывая, как она по ним фанатеет – согласись, это воспоминаний на десять лет вперед? Пусть это лишь и последствие удара.
Он вздыхает и добавляет уже серьезно:
– Я правда понимаю, как ценны тебе эти картины. И поверь, я бы сделал все, что только можно, чтобы они стали твоими. Действительно стали твоими, и ты смогла бы над ними работать сколько душе угодно. Но Влад.. так ты бы никогда не смогла стать их хозяйкой. Он просто сунул сыр в мышеловку и водил ею по полу, заставляя тебя, точно мышку, бегать за этим сыром, глубоко убежденной, что когда ты наконец к нему подберешься, то сможешь схватить и убежать. А на деле – с самого начала не было никакой возможности завладеть сыром. Ведь едва бы ты его коснулась – мышеловка захлопнулась.
Я молча смотрю вперед, наблюдая, как сегодня мы уже без труда покидаем Холодный Лес не попав ни в туман, ни слыша шепоты, и ни слетая с дороги.
Понимаю, что Лео целиком и полностью прав.
Наверное, я поняла это еще раньше – именно поэтому и оставила полотна в замке, не взирая на какие-либо условные разрешения.
Если бы договор был такой же «словесный», как и разрешение забрать их с собой – тогда да. Но вот когда условия прописаны вполне-таки обычными чернилами, с вполне-таки вразумительными подписями всех участников.. а разрешение дано чисто на слух, утром, даже без присутствия каких-либо на то сторонних свидетелей в пустынном холле его собственного замка..
Да, слишком уж ненадежное «разрывание обязательств».
– Ты прав – говорю я Лео спустя такую долгую паузу, что это становится очень сложно отнести на счет ответа, но он меня понимает – наверное, не стоило и с самого начала браться за эту сомнительную работу. Ноэ ведь прав..
– Ноэ? – Лео тут же хмурится – что он тебе говорил? В чем прав?
Меня даже несколько забавит такая резкая враждебность к Локиду, хотя тот и правда «оторви и выброси» в каком-то роде.
– Ну, вчера. Когда он пришел ко мне вечером, он нес много всякой ерунды, реально не стоящей. Но было одно,
(..почему ты вот так взяла и уехала с владом в его замок? неужели совсем страшно не было?..)
(.. так ли охотно другая девушка подчинилась бы обстоятельствам и поехала за ним?..)
что запомнилось, потому что заставило меня над этим задуматься. Я ведь действительно слишком быстро подчинилась обстоятельствам. Хотя.. они, мягко говоря, с самого начала были очень странными. Да, я подписала договор и все такое.. но на чистоту, села бы я так просто в Америке в машину к какому-то типу, который бы стал тыкать в меня какой-то бумажкой с моей подписью? Да я первым бы делом начала обзванивать друзей с юристами, узнавать, насколько можно оспорить данный договор, что для этого надо и так далее. Но здесь мне показалось самым адекватным подчиниться обстоятельствам, позволив себе думать, что у меня просто не осталось совершенно никакого выхода. Просто взять и сесть в машину к чужому человеку. Поехать с этим совершенно чужим человеком в его мрачный замок за городом. И даже умудриться там прожить какое-то время, несмотря на то, что этот чужой человек день ото дня творил хрень все большую предыдущей. Хотя мне с самого начала не стоило даже в машину к нему садится. Локид прав – я слишком быстро подчинилась этим сомнительным обстоятельствам. Слишком быстро пошла на поводу у течения, хотя это совсем не в моем характере.
