– Несколько сантиметров между людьми – это много или мало?
Я немного теряюсь, потому дергаю плечами:
– Сложно сказать. Наверное.. зависит от людей, между которыми измеряется расстояние.
– Согласен.. – кивает Влад.
И лицо его, будто бы, на глазах становится все более изнуренным, истерзанным каким-то неизвестным, но въедливым недугом:
– Совсем недавно мне казалось, что несколько сантиметров это бесконечно много.
Он внимательно смотрит на меня:
– Но щедрым дается, у жадных отнимается.. – тяжелый вздох – я был слишком жадным. И сантиметры превратились в километры.
Зачем это мне говорит?
Только если…
(..ты такая красивая, дженна..)
если речь каким-то безумным образом не ведется обо мне.
– Горькие уроки усваиваются лучше всего. Поэтому, когда километры вдруг сжимаются до.. –он опускает глаза, словно пытаясь вычислить по полу то расстояние, что разделяет нас сейчас – .. до пары метров, то ты принимаешь это как ценный дар.
Легкая, измученный улыбка едва трогает краешки его губ:
– Дар, за который безмерно благодарен.
Чувствую, что вряд ли у нас получится дальше находится в одной комнате, учитывая его странные изменения в настроении. Как-то смешанно (больше в замешательстве) улыбнувшись, я быстро скручиваю полотно и поднимаюсь с кресла.
Улыбка на его лице тут же гаснет, возвращая уставшее выражение:
– Уже уходишь?
– Да.. знаешь.. если работа не идет, лучше и не пытаться.
– Дженна..
Он чуть поворачивается следом, когда я проношусь, точно ураган, едва не роняя свои принадлежности, мимо него к двери. Чувство такта заставляет меня с большой неохотой остановиться и обернуться на зов:
– Да?
– Я просто хочу, чтобы ты знала.. если я когда-то вдруг вел себя некорректно.. это ни в коем случае не оттого, что я плохо к тебе отношусь. Нет, я очень хорошо к тебе отношусь..
Он стопорится, словно хочет что-то сказать, но не знает как именно:
– Одной из немногих, к кому действительно хорошо отношусь.
– Да? – подозрительно изгибаю бровь – не сочти за грубость, но учитывая твои действия, звучит это все достаточно странно. Если тебе не трудно, может тогда объяснишь, почему ты «так по-особенному» ко мне вдруг стал относиться? Думаю, это бы многое упростило. И даже, возможно, что-то бы прояснило..
– Вдруг? – теперь выражение лица становится крайне утомленным и каким-то обреченным – нет, Дженна, я..
Но договорить ему не дает дверь.
Кто-то по-хозяйски распахивает ее так резко и с таким грохотом, что я вскрикиваю от неожиданности.
Впрочем, тот, кто ее открыл, ошарашивается не меньше, даже дернувшись назад.
– Дженна.. ты вернулась!?
Ноэ.
-7-
– Дженна.. ты вернулась!?
Уголки его губ, будто бы машинально, управляемые какими-то механизмами – тянутся вверх, но при этом основная часть рта остается неподвижной, потому получается лишь какая-та жуткая гримаса. Верхняя часть лица при этом, будто отделенная прозрачной пленкой, вообще остается в том же беспокойном изумлении. Натянутая улыбка никак не касается настороженных глаз.
Но вот мгновение – и будто бы по заказу его улыбка растягивается теперь уже в совершенно естественной и приятной манере, глаза привычно сверкают лукавым благодушием, и Локид чуть склоняет голову, доведя баритон до совершенства:
– Что ж.. рад видеть.
– Конечно рад – язвлю, раздраженная его таким несвоевременным появлением (совсем как Лео днем ранее уже в нашем с ним разговоре во дворе) – ждал же меня.
Влад непонимающе хмурится, переведя взгляд на друга, и я поясняю:
– Ну, Ноэ провожал меня и сказал «до скорой встречи». Вот я скоро и вернулась.
Чуть прищурив глаза, Локид заливисто смеется, будто старой, но оттого не теряющей своей прелести, шутке:
– Да, разумеется..
Оглядывает нас с Владом цепким взглядом, ловящим каждую деталь, после чего с довольной улыбочкой добавляет:
– Ждал. Но не так, как некоторые.
Лицо Влада темнеет, а меж бровей появляется знакомая расщелина.
Локид же, как всегда, делает вид, будто бы не замечает изменившегося с его появлением настроения в комнате и вновь обращается ко мне своим тягучим бархатистым голосом:
– Решила ознакомиться с местной литературой? Только жаль тут все без перевода, да?
Улыбка превращается в насмешливой оскал, и я одариваю его самым неприязненным из возможных взглядов, но он и его успешно игнорирует, продолжая:
– Ну, впрочем, находясь в Румынии несложно найти того, кто тебе переведет, не так ли? Иногда достаточно оглянуться.. Такая романтика, не правда ли? Он читает, а она слушает, ведомая им по дальним тропинкам истории..
На последнем слове он как-то по-особенному сверкает на меня взглядом, после чего невинно вскидывает брови:
– Такие маленькие радости, доступные каждому.. без денег и замков.
Лицо Влада за секунду становится таким, что я невольно отступаю от него на шаг. Будто лицо разъяренного зверя. Но вспышка, как быстро пришла – так моментально и уходит. Точно возгорание потушили внутри, пока оно не успело вырваться наружу.
Однако, Локид успевает заметить это и улыбается еще шире, будто и вознамерившись нарочно вывести друга из себя:
– Да.. но многим это кажется слишком скучным, не правда ли? Хочется страстей, страданий.
Он делает шаг ко мне, и мне приходится в ответ сделать шаг назад для сохранения дистанции. Однако, позади меня оказывается стеллаж, потому отступить не получается и при каждом сказанном слове я вновь чувствую тот знакомый пряно-мятный аромат его дыхания:
– Читала, например, красавицу и чудовище? Совсем ведь другое дело. Она – красавица, он – чудовище. И конечно же – саркастичный мелодичный смешок – только она может его спасти. Жаль только, что происходит так только в сказках. Ты вот веришь в сказки, Дженна?
Наконец, я умудряюсь, все еще держа кучу всего для работы, увильнуть вправо и вернуть расстояние между нами. Пристально продолжая наблюдать за каждым моим движением, он добавляет, не дожидаясь ответа:
– В жизни же девушки, которые думают, что смогут изменить чудовище – потом сильно об этом жалеют..
Но один инструмент все-таки выскальзывает из моих рук и падает на пол. Пытаясь вовремя его словить, я в итоге роняю и полотно.. но проворная рука идеально-персикового оттенка успевает раньше меня. Ловко свернув пойманное полотно отверенными движениями иллюзиониста, Локид с лукавой улыбочкой передает мне картину обратно.
