– Смотря, что ты имеешь ввиду под этим определением – отвечает он спустя продолжительную паузу – «монстр»?
– Ну..
Но раньше, чем я отвечу, Влад добавляет:
– Есть много историй о вполне человеческих злодеяний Влада III, о его жестокости и множестве жертв. Говорят, освободившись из османского плена, он только что и жил войнами и местью,
(..если месть сжигает дочиста, значит я сгорю заживо! но и они – все они – сгорят вместе со мной!..)
убивая столько, что мог искупаться в их крови..
– Но если капнуть чуть глубже – возражаю я, решив не показаться такой уж невежественной – то можно обнаружить, что все это преувеличено. И он лишь защищал свой народ доступными ему способами.
На озадаченный взгляд Влада жму плечами:
– Я ведь сюда из-за сестры приехала. Она сходит с ума по Дракуле. Я изучила немного его историю.. точнее достаточно много, если честно.
Он как-то задумчиво кивает, будто бы уже уйдя далеко в свои мысли. И лишь значительно позже, оказавшись в своей комнате, я понимаю, что он так прямо и не ответил на мой вопрос – верит ли в мистическое прошлое своего дальнего предка или же нет.
Молчание затягивается, а его задернутый дымкой взор говорит о том, что Влад уже давно и очень далеко ушел в свои размышления. Решив покинуть комнату как можно тактичнее, я прерываю его размышления:
– Спасибо, что сказал мне правду. Хоть я и сама догадывалась – но я ценю, что ты держишь свое слово.
Он смотрит на меня каким-то взглядом, в котором мелькает потаенная горечь от моих слов и будто бы хочет сказать что-то … но спустя томительную паузу отвечает лишь невразумительное:
– Знаешь, есть одна румынская баллада, называется «Мастер Маноле». Она рассказывает об архитекторе, который очень хотел построить лучший в мире собор. Но для этого ему пришлось принести страшную жертву – замуровать живого человека в стену у основания.
Жду продолжения и какого-то логичного вывода, к чему он вообще мне это рассказал, но Влад замолкает и вновь повисает гнетущая тишина. Только теперь добавляется еще и неловкость.
– Ладно – натянуто улыбаюсь и делаю шаг к выходу – извини еще раз, что обвинила. Мне правда жаль и..
– Не бери в голову – с легкой улыбкой повторяет он мне, совсем как Милли – вместо неиссякаемых извинений мне было бы намного приятнее, если бы ты согласилась все же, чтобы я тебе перевел что-нибудь из библиотеки. Я замечал там тебя уже дважды, и мне даже становится неловко, что все книги на румынском, а перевести могу только я.. А я..
Он будто не договаривает очевидную фразу «а я тот, кого ты захочешь слушать в последнюю очередь». Однако, сейчас осадок от собственной вины перед ним, плюс некоторое расположение за откровенность и правду.. заставляет меня пожать плечами:
– А почему нет?
Возвращаюсь назад с того шага, что уже успела сделать к двери. Конечно, эти его баллады без окончания немного странные.. но от меня же не убудет, если я соглашусь на его небольшую просьбу?
– Я бы с удовольствием послушала что-нибудь их того же сборника, из которого ты рассказал мне ту легенду. Как ее.. – щелкаю пальцами – Мистер Маноле, вот. Заснуть все равно не скоро грозит после произошедшего. А вот сказки вслух всегда успокаивают.. располагают ко сну.
Мне кажется, или на его лице проступает слишком уж очевидное облегчение от моего ответа? Нет сомнений, он был уверен, что я все-таки откажусь.
– Чудесно – легкая улыбка трогает уголки его губ – тогда можно подняться в библиотеку и взять нужную книгу.
– И там же почитать – подхватываю я.
Уж лучше сразу обозначить границы моей благодарности, что бы мы в итоге не разогнались до чтений «в его комнате», «кабинете» или «пледе под луной».
– Конечно – невозмутимо соглашается – как пожелаешь. Идем.
Но уже направляясь к выходу, замечаю на полу поднос с чаем, который сама же принесла:
– Черт.. чай, наверное, уже остыл. А..
– Ерунда, забудь – отмахивается Влад.
Привычным галантным жестом открывает мне дверь, пропуская вперед:
– В нем больше нет надобности – и уже гораздо тише, будто бы говоря себе самому, добавляет – мне уже не холодно.
-5-
Пока мы поднимаемся из той странной залы в уже знакомую мне библиотеку – не встречаем ни в холлах, ни в коридорах не единого человека. Очевидно, я пробыла в зале гораздо больше времени, чем казалось, и уже все – включая Милли с ее котами, и Лео – после этого происшествия в лесу успели лечь и благополучно заснуть.
Завидую людям, которые, увидев труп, уже через час могут видеть пятый сон в своей кровати.
Наконец, достигаем знакомой двери, которую Влад вновь открывает передо мной. И вновь множество стеллаже й, приятный запах старины, смешанных с запахом летнего-теплого дождя.
В углу, как всегда, покоится несколько кресел, приглушенное теплое освещение озаряет в равной степени все укрома этого большого помещения. Я озадаченно оглядываюсь, так как не знаю, на каком именно стеллаже надо искать нужную книгу.
Но Влад лишь с улыбкой указывает мне на кресла, а сам устремляется в глубь стеллажей. Пока я успеваю выбрать то, которое мне нравится (хотя они все одинаковые) – он уже успевает вернуться, держа в руках какой-то увесистый старенький томик.
– Выглядит оптимистично – смеюсь – будем читать до следующего столетия?
Он усмехается:
– Вполне бы согласился на такой исход.
Влад тянет за левый рукав свой пиджак, очевидно, намереваясь его снять, и я решаю помочь с книгой. Зачем ее держать, усложняя задачу? И тянусь к ней, ловко перехватив из его рук. Однако замечаю, как на то мгновение, когда наши пальцы невольно соприкоснулись – дернулось его лицо. Точно от электрического разряда.
Но произошло это так быстро, что решаю, будто мне показалось.
Без книги в руках Влад справляется с пиджаком гораздо быстрее и, повесив его на свое кресло, чуть закатывает рукава темной рубашки. Будто бы готовить собирается, а не читать, честное слово. Пока он это делает, я рассматриваю обложку книги – но все опять (и снова) по-румынски, потому кроме картинок ничего понять не могу.
Наконец, он заканчивает и, сев в кресло подле меня, протягивает руку, чтобы перехватить книгу обратно. Однако теперь, чтобы проверить наверняка и понять, показалось или нет, я нарочно пытаюсь задеть его кожу. Хотя, надо отдать должное, он так ловко и усиленно избегает контакта, беря книгу из моих рук, что сделать это оказывается достаточно сложно.
Но когда, все же, удается – я вновь замечаю, как искажается на мгновение его лицо.
Нет.
Точно не показалось!
– Тебе больно меня касаться? – непонимающе изгибаю бровь – я же вижу, как меняется твое лицо. И это совсем не какие-то приятные ощущения.
