Обычная причина недовольства диктатором – деньги. По словам Буэно де Мескита, жадный клептократ обычно теряет власть, когда его сторонники понимают, что он больше не может покрывать их делишки. Стоило иранскому шаху Резе Пехлеви заболеть, как все его приверженцы отвернулись. Филиппинские военные тоже решили, что стареющий диктатор Маркос уже не в состоянии их прикрывать.
Но те диктаторы, которым удается обойти опасности первых двух лет, чаще всего мирно умирают от старости.
Придя к власти, Ким Чен Ын сразу повел себя так, что стал главным макиавеллианцем нашего времени. Никто не мог быть уверен в завтрашнем дне, даже те, кто поддерживал нового вождя в переходный период, – и в особенности те, кто поддерживал его тогда.
В числе первых исчез вице-маршал Ли Ён Хо – один из тех, кто стоял у гроба Ким Чен Ира. Он был начальником Генерального штаба Корейской народной армии, и это он обеспечил ее верность при передаче власти третьему поколению Кимов. Это его не спасло. В середине 2012 г. Ли официально освободили от всех должностей: как было объявлено, по состоянию здоровья. Разведка Южной Кореи считает, что его отправили в один из лагерей на севере страны. По другой версии, Ли казнили. Так или иначе, больше его никто не видел. Ретушеры стерли его лицо со всех официальных фотографий, его имя удалили из всех документов. Он перестал существовать, как будто его и не было.
Та же участь постигла генерала Хён Ён Чхоля, которого после отстранения Ли назначили на пост, эквивалентный в государственной системе КНДР министру обороны. В начале 2016 г. исчез и Хён: сообщалось, что он казнен за измену и неподчинение. По сведениям южнокорейской разведки, одно из множества приписываемых ему преступлений состояло в том, что он заснул во время выступления Ким Чен Ына. Однако его устранили не тайно, а публично расстреляли из крупнокалиберных пулеметов – при таком способе казни от человека остаются лишь ошметки
[99]. С этого момента государственные чиновники наверняка стараются на совещаниях держать глаза широко раскрытыми.
Иногда бесследно пропавшие спустя месяцы или годы возвращались с поджатым хвостом. Неизвестно, что происходило с ними во время отсутствия, но все они превращались в преданных последователей молодого владыки.
Чхве Рён Хэ, которого часто называли вторым человеком в Северной Корее, сняли с должности в аппарате Трудовой партии. Сообщалось, что его на несколько месяцев отправили на перевоспитание в колхоз. Однако потом он, видимо, сумел вернуть себе доверие вождя и в 2016 г. получил даже более высокий пост.
Самая впечатляющая чистка прошла в конце 2013 г. Вывели из игры еще одного из тех, кто нес гроб Ким Чен Ира, и сделано это было еще более демонстративно.
Чан Сон Тхэк был мужем тети Ким Чен Ына по отцу. Чан и сестра Ким Чен Ира Ким Гён Хи полюбили друг друга в студенчестве, когда оба учились в Университете имени Ким Ир Сена
[100]. На Великого Вождя молодой выскочка произвел явно не лучшее впечатление, но дочь настояла на своем и вышла замуж за общительного парня.
Они были влиятельной семьей в государстве: оба – ближайшие советники Ким Чен Ира. Чан отвечал за все экономические проекты, курировал все – от горнодобычи до строительства. Он постоянно ездил от государства в зарубежные командировки, закупая оборудование и материалы для строительства и товары, которые хотел Ким Чен Ир, и даже получил прозвище «выездной Ким Чен Ир»
[101]. Он также сыграл решающую роль в передаче власти Ким Чен Ыну. После смерти Ким Чен Ира все увидели, насколько высокое место в иерархии занимает Чан: он сопровождал катафалк с гробом вождя, шагая за спиной Ким Чен Ына. Это был настоящий седой кардинал режима, хотя и закрашивал седину.
Те, кто знал его лично, рассказывали, какой он был обаятельный человек. Чан считался красавцем, любил выпить, поиграть в карты и попеть караоке. Это был делец, притом успешный. Он притягивал людей. Дядя Чан не был ангелом. Изящно выражаясь, он был ловеласом, а менее изящно – половым хищником. По слухам, он лично проводил «кастинг» девушек в пресловутую «бригаду удовольствий» Ким Чен Ира, настоящий гарем вождя.
Темперамент Чана и его длинный язык не раз грозили ему неприятностями. Однажды в 1990-е гг. на званом обеде Чан дерзнул заявить, что государственная политика неверна, ведь народ голодает. Ким Чен Ир пришел в ярость и швырнул в зятя серебряное кольцо для салфеток. Жена Чана постаралась загладить скандал, и Чан не только извинился, но и спел для вождя
[102].
В 2004 г. его отправили в лагерь на перевоспитание: Ким Чен Ир узнал, что Чан устраивает разгульные вечеринки для высоких чиновников. Такие веселые пирушки с разнообразными удовольствиями дозволялись только самому вождю.
Были и другие сложности. По слухам, сестра Ким Чен Ира, жена Чана, была буйной алкоголичкой, а их дочь Гём Сон в 2006 г. покончила с собой в Париже. Там она училась и, как сообщалось, приняла смертельную дозу снотворного, когда родители не позволили ей выйти замуж за парня, который им не нравился. Тело Гём Сон нашли в ее доме горничная и шофер
[103]. Ирония судьбы в том, что когда-то ее отец и мать сами поженились против воли отца невесты, Ким Ир Сена.
Но Чан был политиком-бойцом. С ухудшением здоровья Ким Чен Ира он получал все более важные посты. В 2010 г. стал заместителем председателя Государственного комитета обороны, то есть одним из первых людей в государстве. Все были уверены, что, когда власть от Ким Чен Ира перейдет к молодому и неопытному Ким Чен Ыну, Чан станет для него кем-то вроде регента или наставника. Пусть в его жилах и не текла пэктусанская кровь, женитьба на сестре Ким Чен Ира делала его самым близким к семье человеком.
И главное: Чан отвечал за самое важное во внешней политике – за экономические отношения с Китаем, соседом и благодетелем КНДР. Взаимоотношения этих стран когда-то описывались словами «близки, словно губы и зубы», но после того, как Китай взялся рьяно строить капитализм, два государства стали похожи на родственников жениха и невесты на свадьбе, неуклюже пытающихся найти общие темы для разговора. И все же после развала СССР Китай остался единственным экономическим покровителем и политическим союзником Северной Кореи. К тому же при общей границе 1416 км КНР оставалась основными воротами во внешний мир.
Под руководством Чана Северная Корея пыталась развивать на своей территории особые экономические зоны – такие же, как учрежденные несколькими десятилетиями ранее китайским реформатором Дэн Сяопином. Эти зоны были для коммунистического режима безопасным окном в капитализм, позволявшим впустить инвестиции и свободную торговлю, но в строго контролируемых рамках. Если экономика в зонах будет успешно развиваться, можно разрешить и дальнейшее распространение капитализма. Если же режим останется недоволен, зоны можно просто ликвидировать. Китай уже довольно давно пытался вывести Северную Корею на этот путь. В 2006 г. на экскурсии по высокотехнологичным компаниям в южнокитайском городе Шэньчжэне Ким Чен Ир как будто проявил некоторый интерес.
