При этом телохранители Ким Чен Нама ежеминутно боялись, как бы с мальчиком не случилось дурного. Двоюродную сестру посадили в один класс с ним, невзирая на то, что она на пять лет старше. Сняли квартиру на пятом этаже напротив здания школы, чтобы постоянно наблюдать, что там происходит, ходили за ним по пятам на школьных экскурсиях.
«Семья» пробыла в Женеве всего два года, и Ли Су Ён, которого в швейцарские годы звали Ли Чхоль, решил, что детям оставаться там опасно. Вернулись в Москву, где дети поступили во французскую школу, чтобы не утратить уровень владения языком, приобретенный в Женеве.
Между тем дипломат Ли почуял, что ветер при дворе меняется, и поспешил примкнуть к другой семье вождя. Получив назначение послом в Швейцарию, он поселился в Берне, где и оставался все школьные годы Ким Чен Ына. Ли не просчитался. При Ким Чен Ыне его дела пошли в гору: в 2014 г. он стал министром иностранных дел и еще больше вырос по партийной линии.
Тайная же семья Ким Чен Нама на несколько лет задержалась в Москве. Потом они вернулись в Женеву, где Нам Ок поступила в университет, а Чен Нам оканчивал школу. В то время он уже называл себя просто Ли (вариант произношения его псевдонима, фамилии Ри) и выдавал себя за сына северокорейского посла. Никто не обращал на него особого внимания. В этом плавильном котле дипломатических детишек, как позже и в бернской школе у Ким Чен Ына, все были приезжими и каждый говорил на нескольких языках. Кроме того, европейские ребята не видели разницы между Северной и Южной Кореями.
Ким Чен Нам влился в компанию золотой молодежи, кочевавшей по ночным клубам. В ней были богатые арабы, наследники империи Хилтона и дети «французского Синатры» Шарля Азнавура.
Ким Чен Наму никогда не нравилось подчиняться, рассказывал Энтони Саакян, швейцарский бизнесмен, школьный товарищ Чен Нама. «Правил он не признавал. Не сказать, чтобы он был анархистом, но занятия прогуливал часто и водить машину начал до того, как получил права».
Кое-что в «Ли» было необычным. По Женеве он ездил на громадном седане «мерседес-600», автомобиле, популярном у диктаторов. «В то время нам хотелось только одного – водить, так что мы сильно увлекались. Забивали на школу и ехали куда-нибудь пить кофе», – рассказывал Саакян.
«Ли» сопровождали паранойя и привилегии, секретность и конспирация. Но он умел радоваться юности и жизни европейца, катался с друзьями на лыжах, покупал выпивку по фальшивому удостоверению личности, носился на «мерсе».
Все это закончилось в 1989 г., когда Ким Чен Наму исполнилось 18. В Пхеньяне его ждала жизнь, непохожая на его бесшабашную европейскую юность. Школьным друзьям в Женеве Чен Нам жаловался, что «жизнь во дворце» тягостна. «Там у него было все, чего он только мог пожелать, но он впал в черную депрессию», – рассказал мне другой школьный друг Ким Чен Нама.
Для него все сильно изменилось к худшему: он обнаружил, что любовь, которую отец прежде изливал на него, теперь достается новой семье, где подрастали два мальчика, Чен Чхоль и Чен Ын. Младшему в тот момент было пять. Теперь отец почти не бывал в доме, где жила его первая семья. И там все дышало ревностью. Его обитатели твердо верили, что та, другая женщина, мать Ким Чен Ына, – коварная ведьма, наущающая Ким Чен Ира против прежней семьи. Они гадали, не толстуха ли она (вряд ли, ведь она танцовщица), и насмешливо именовали японской полукровкой. Ее прозвали Панчико – презрительная кличка, составленная из двух слов: «шнобель» и «патинко» – вид игорного бизнеса, которым в Японии заправляют корейцы
[143].
В начале 1990-х гг. Нам Ок (как и японскому суши-повару) стало ясно, что Ким Чен Ир благоволит своему младшему сыну, Ким Чен Ыну.
Отвергнутый отцом, запертый во дворце и не представляющий, какая жизнь ему уготована, Первый Сын сделался невыносимым, вспоминала потом Нам Ок. Он принялся убегать по вечерам в город, напиваться и ночевать неизвестно где. Хуже того, он не стеснялся показываться на людях. Так он отвергал установленные отцом правила, приоткрывал дверь в частную жизнь Дорогого Вождя. «Чем больше времени [Ким Чен Ир] проводил с другой семьей, тем неуживчивее становился брат, – писала Нам Ок в мемуарах, которые так и не вышли в свет. – И папе было проще оставаться на той половине».
По сравнению с народом Северной Кореи, который стоял на пороге голода, Чен Нам и Нам Ок жили в ослепительной роскоши, но их не оставляло чувство, будто они заключены в «комфортабельную тюрьму» и заключение это пожизненное. Так что предложение отца жениться, родить ребенка и тогда уже ехать из Северной Кореи, куда захочет, Ким Чен Нам принял с радостью. В 1995 г. он женился, у него родился сын Хан Соль, затем дочь Сор Хи. Семья переехала в Макао, где заняла две виллы в престижном закрытом районе.
После этого Ким Чен Нам сошелся с другой женщиной из Северной Кореи и прижил еще троих детей. Эта семья поселилась в закрытом районе для знати в Пекине. В 2011 г., утверждают знавшие его люди, Ким Чен Нам родил еще одного ребенка от третьей женщины. Сын своего отца.
⁂
Даже после скандального побега в 2001 г. в токийский Диснейленд и высылки из Японии под объективами видеокамер (а может быть, именно из-за них) Ким Чен Нам был предметом восхищения. Единственный член северокорейской правящей семьи, живущий в свободном мире и притом узнаваемый.
В южнокорейской прессе множество экспертов, перебежчиков и официальных лиц с безосновательной уверенностью рассуждали о роли Ким Чен Нама в системе чучхейской власти. Его считали высокопоставленным военным. Или партийным бонзой. Или шефом Корейского компьютерного центра в Пхеньяне – организации с бюджетом полмиллиарда долларов, ведающей компьютерными взломами. Писали также, что младшие братья сговорились устранить соперника и спланировали убийство Ким Чен Нама во время его пребывания в Австрии в конце 2002 г. Через два года поползли слухи про новое покушение, на этот раз в Китае. Потом про еще одно. И еще одно.
После гибели Ким Чен Нама глава южнокорейской разведки сообщил парламенту, что Ким Чен Нам связывался с младшим братом, умоляя пощадить его. «Нам некуда бежать и негде скрыться. Единственным выходом для нас остается суицид», – якобы написал он
[144].
Также сообщалось, что Ким Чен Нам во хмелю вел долгие телефонные разговоры с теткой, сестрой Ким Чен Ира, о плачевной ситуации в стране. Другие наблюдатели считали, что Ким Чен Ир отправил старшего сына в свободный мир, чтобы увидеть, на что тот способен. Известия о том, что Ким Чен Нам вернулся в Пхеньян и работает в Административно-организационном отделе Центрального Комитета Трудовой партии Кореи, поступали еще в 2007 г.
Жизнь Ким Чен Нама до сих пор по большей части остается тайной. Известно лишь, что он жил, избегая публичности, и водил компанию с игроками, гангстерами и шпионами. Живя за пределами Северной Кореи, он все же сохранял определенные связи с тамошним режимом. Он пользовался многими именами, среди которых, например, Ким Чхоль, имел несколько паспортов, в том числе два северокорейских и один португальский. Его бывший деловой партнер сообщил, что у Чен Нама был и китайский паспорт. Кроме корейского языка он владел китайским, мог общаться на японском, английском, французском и русском.
