Ким Чен Ын оказался восприимчивым. Это стало предельно ясно на следующий день, когда официальные северокорейские газеты на первых полосах опубликовали фотографии с прогулки Кима по Сингапуру, в том числе по «лодке» на верхушках небоскребов.
Следом телевидение КНДР показало сенсационный 42-минутный документальный фильм «Эпохальная встреча, открывающая новую эру в истории Северной Кореи и Соединенных Штатов», рассказывающий обо всех моментах поездки. Что самое удивительное, в идеологическом фильме показывали, насколько красив, великолепен и удивителен Сингапур – от роскошного президентского номера Кима в отеле St. Regis до уникальных, изумляющих зданий, построенных в этом городе. Показывали, как кортеж Кима проезжает по главной торговой улице Сингапура мимо бутиков Rolex и Prada и как Ким гуляет по роскошной набережной. «Великий Товарищ Вождь сказал, – звучал закадровый голос, – что отныне мы будем перенимать у Сингапура его ценные знания и опыт в разных сферах жизни».
Один из пхеньянских экономистов после саммита заявил, что если удастся снять санкции и улучшить политический климат, то Северная Корея сможет повторить опыт таких стран, как Сингапур и Швейцария, «обладающих небольшой территорией и скудными ресурсами, но с максимальной выгодой использующих свое географическое положение»
[169]. Этот экономист, очевидно, никогда не был ни в Сингапуре, ни в Швейцарии и, похоже, не понимал, насколько маловероятно в обозримом будущем предсказанное им развитие событий. Для этого имелись еще кое-какие, так сказать, препятствия: например, отсутствие демократии и верховенства закона.
Ким Чен Ын сообщал миру, но прежде всего собственному народу, что желает такого и для Северной Кореи. Максимально ясно за всю историю своего правления вождь дал понять, что не хочет быть мрачным корейским Сталиным. Он хочет быть диктатором-модернизатором – типа тех, что процветали в других азиатских странах.
⁂
И вот настал великий день – день, когда он встретится лицом к лицу с заклятым врагом. Ставки для Ким Чен Ына были неслыханно высоки – как в политическом смысле, так и в плане безопасности. Диктатор-параноик живет в постоянном страхе за свою жизнь.
Утром Ким Чен Ын вышел из отеля и отправился на саммит в сопровождении более чем 40 агентов службы безопасности лидера КНДР. В это элитное подразделение отбирают жестко, только лучших солдат, которые проходят серию тестов: на здоровье, личные качества, физические параметры, внешний вид, а главное – семейную историю. Те, кому доверят охранять Блистательного Товарища, должны иметь безупречную характеристику и происходить только из самых верных режиму кругов. Один бывший телохранитель писал, что попасть в личную охрану вождя «труднее, чем пролезть в игольное ушко»
[170]. Тем, кого принимают, гарантирована безбедная жизнь. Ким Чен Ыну совсем не нужно, чтобы за ним по пятам ходили недовольные люди с оружием.
Двенадцать из его гвардейцев ненадолго стали звездами интернета, когда кто-то заснял, как они трусят рядом с лимузином вождя – в черных костюмах по сингапурской жаре. Этот ролик словно бы отразил всю абсурдность северокорейского вождизма.
Идею такого живого щита Ким заимствовал у Клинта Иствуда. В детстве будущий диктатор видел фильм «На линии огня», где Иствуд играет спецагента, охраняющего Джона Кеннеди и оказывающегося свидетелем его убийства. В фильме герой Иствуда и еще несколько телохранителей бегут за машиной президента
[171].
Сам автомобиль вождя тоже непрост. По Сингапуру Ким катался в лимузине «мерседес-майбах-пуллман-гард S 600». Модель с салоном длиной 6,4 м вышла на рынок менее чем за год до визита. Стоит она недешево: $1,6 млн.
Mercedes рекламирует эту «эксклюзивно-штучную модель» как машину для «глав государств и других лиц, подвергающихся риску». Здесь «просторная и стильная лаунж-зона в задней части салона», но Кима, вне всяких сомнений, в первую очередь подкупила надежная защита. Автомобиль полностью бронирован и может выдержать автоматную очередь; дно взрывоупорное, так что ему не страшны взрывные устройства, а стальная штора за задними сиденьями защищает головы пассажиров от всего, что может влететь через окно. Из-за всей этой оснастки машина весит пять тонн. Двери у нее настолько тяжелые, что открываются и закрываются отдельными моторами.
Пожав друг другу руки на камеры, два правителя отправились на переговоры один на один, а точнее, два на два, поскольку обоих сопровождали переводчики. Начиная беседу, Ким Чен Ын сказал Дональду Трампу по-английски: «Рад видеть вас, мистер президент». Я опросила примерно дюжину англо– и немецкоязычных чиновников, которые раньше встречались с Ким Чен Ыном: приветствовал ли он их на их родных языках? Нет, не приветствовал, но для Трампа он дал себе труд это сделать.
Встреча длилась пять часов, и Ким за это время показал, что прекрасно знает, как обращаться с президентом США. В отель он вошел первым, в соответствии с корейской традицией уважения к старшим. Трамп более чем вдвое старше Кима, значит, его статус выше и ему входить последним. В корейском языке есть несколько уровней вежливости, и Ким Чен Ын обращался к Трампу только в самой уважительной форме, зная, что американский президент это оценит. Переводчик Трампа объяснил ему, что северокорейский вождь использует самые почтительные выражения.
Ким Чен Ын научился потакать пресловутому самолюбию Трампа. За несколько недель до саммита он послал в Белый дом своего помощника Ким Ён Чхоля с письмом – да не с простым, а в таком огромном конверте, что это уже смахивало на клоунаду. Белый дом опубликовал фотографии Трампа, который держал, усмехаясь, это послание; в интернете письмо сравнили с гигантским банковским чеком, вручаемым победителям телеигр.
На встрече Ким не волновался. Был дружелюбен. Шутил. Показывал, что умеет производить впечатление и что это впечатление ему небезразлично. Хотел выглядеть любезным.
Американский президент представил северокорейского правителя своей команде тоже весьма светским тоном. Намекая на былые заявления Трампа, будто тот сможет раскусить его за минуту, Ким спросил, каковы его впечатления. Трамп ответил, что считает своего визави сильным, умным и достойным доверия человека. В тот же миг Ким Чен Ын обратился к пентагонскому «ястребу» Джону Болтону, советнику Трампа по национальной безопасности, который за несколько месяцев до этого опубликовал статью, где юридически обосновал необходимость военного удара по Северной Корее
[172].
У Болтона с Северной Кореей давняя взаимная неприязнь. Когда он работал в администрации Джорджа Буша – младшего, пхеньянская пропаганда именовала его «человеческим отребьем» и «кровопийцей». Болтон в ответ придумал анекдот, который любил рассказывать: «Как понять, что северные корейцы врут? У них губы шевелятся».
