– Я не сделала этого.
Белизариус почувствовал облегчение, совершенно непропорциональное мере взаимного доверия между ними. Общаясь с солдатами, он мог скрывать, что он не такой, как они, но ему действительно не хотелось, чтобы Иеканджика стала убийцей. Он шепотом пересказал ей все происшедшее, а затем она рассказала ему о странной встрече с капитаном Рудо. И они оба замолчали, осознавая случившееся. В отличие от полковника, Белизариус был в состоянии размышлять во множестве параллельных потоков, но сейчас это не помогло. Его мозг не мог уловить никакой закономерности во всем случившемся.
– Она дала разрешение на работы? – спросил он.
– Не знаю.
Выключили свет. Разговоры вокруг почти стихли.
Белизариус затаил дыхание.
– У вас есть план Б? – спросил он.
– Есть, несколько, но есть и причины, по которым это не план А.
– Она не такая, какой вы ее знаете.
– Да.
Белизариусу очень хотелось бы ее утешить, и себя заодно. Хотелось сказать, что отчасти это все само решится, что будущее ждет их, но эти доводы не выдерживали критики. Генерал-лейтенант Рудо помнила, как встретила их с Иеканджикой в прошлом. Если бы они не пустились в путешествие в прошлое, то, напротив, вызвали бы парадокс причинности. Но это лишь одна часть причинности, необходимая. Иеканджика и Белизариус могут погибнуть в прошлом, оба, и это не повлияет на поток событий.
– И когда мы перейдем к плану Б? – спросил он.
– Когда план А окончательно провалится, – ответила Иеканджика.
– Даже если б она принялась за дело сегодня же, потребовалось бы несколько дней, чтобы получить разрешения и всякие подписи, – добавила она, подумав.
Как бы иррационально это ни выглядело в контексте путешествия во времени, любые задержки казались угрожающими и ненужными. Белизариус не мог просто сидеть на месте, подобно тому, как остальные Homo quantus сидели в «Красном», «Синем» и «Зеленом» кораблях. Им необходимо, чтобы он не мешкал.
– Завтра поговорю с растительными разумами, – сказал он.
– Зачем? – хмурясь, спросила Иеканджика.
– Нам потребуется работать на поверхности. Вероятно, Экспедиционный Отряд – первые люди, повстречавшие настоящий инопланетный разум.
– Я читала доклады. Несмотря на поэтические рассуждения некоторых офицеров, эти растительные разумы совершенно не впечатляют. Ключевое слово – «растительные».
– Значит, нет никакого вреда в том, чтобы поговорить с ними.
Иеканджика поджала губы, пытаясь найти причину возразить, но не смогла. Пошла к своей койке, завернулась в одеяло и вскоре тихо захрапела. В установившейся тишине мозг Белизариуса выискивал успокаивающие закономерности в цветах льда на потолке.
32
Белизариус ослабил уровень увеличения зрительного импланта и повернулся лицом к светящемуся в небе коричневому карлику. Обычно карлики – неяркие и стабильные объекты, будто медленно остывающие угольки в небе, если смотреть на них в видимом спектре. Но даже с расстояния в более чем полмиллиона километров он ощущал узлы магнитного поля этого карлика миллиардами магнитосом в своем теле. Коричневые карлики редко вспыхивают, а даже когда делают это, вспышки чаще всего слабые. Однако время от времени вспышки этих угасающих звезд могут выбросить достаточно энергии. Например, чтобы оплавить огромную часть поверхности Ньянги. И все это случится очень скоро, заставив растительные разумы умолкнуть навсегда.
Всю ночь Святой Матфей тихонько копался в системных файлах хозяйственного управления и нашел там информацию об устройствах для перевода речи растительных разумов. Устройство разработали, изготовили, а затем забросили, когда в Экспедиционном Отряде поняли, что им нет никакой пользы с растительных разумов. Тем был присвоен настолько низкий приоритет, что устройства перевода хранились на складах с минимальным уровнем безопасности.
На складе уже было с полдюжины членов экипажей, которые начинали свою вахту и собирали необходимое оборудование. Белизариус дожидался своей очереди. Мимо него протиснулась Иеканджика. Оттолкнув в сторону одного из матросов, она потащила за собой Белизариуса под тихую ругань остальных. Святой Матфей открыл замок хранилища, на ходу подделав регистрационные данные и наряд на работу. Взяв два больших контейнера с устройствами перевода, они протолкались к выходу из хранилища.
Растительные разумы расположились большим стадом, где-то в три тысячи особей, по кругу с центром у врат времени. При свете, более слабом, чем в полнолуние, и издалека их медленные движения и покачивание листьев были едва различимы. Для человеческого глаза это походило на покачивание верхушки травы в ночном поле.
В Экспедиционном Отряде не мешали растительным разумам двигаться вокруг врат времени, поскольку они не представляли собой никакой угрозы. Медленно движущиеся, ужасающе хрупкие, такие, что один матрос с металлическим прутом в руках мог бы легко уничтожить все стадо. Однако в Службе военной безопасности нервно относились к вопросам, касающимся врат времени, поэтому никому из людей не было позволено к ним приближаться без соответствующего разрешения. Белизариус с Иеканджикой остановились у границы освещенной прожекторами зоны в пятидесяти метрах от стада.
Речь растительных разумов была странной. У них имелись фоторецепторы, однако обмен световыми или даже инфракрасными сигналами между собой, видимо, был слишком большим расходом энергии, который они не могли себе позволить. Разреженная атмосфера Ньянги плохо передавала звук, поэтому речь, подобная человеческой, тоже была невозможна. Электрических сигналов растительные разумы тоже не производили. Они переговаривались при помощи запахов.
По крайней мере, в разреженной атмосфере Ньянги запахи распространялись по прямой. Несколько месяцев назад специалистам Союза удалось расшифровать около тысячи отдельных запахов, составляющих язык растительных разумов. А устройства перевода преобразовывали логограммы, составленные из запахов образы, в человеческие слова. В Экспедиционном Отряде научились синтезировать идентичные запахи, испускаемые тысячами миниатюрных распылителей, и создали блоки рецепторов для восприятия «слов», отправляемых растительными разумами. Несмотря на весь свой примитивизм, устройства перевода выполнили главную задачу – дали понять Экспедиционному Отряду, что эти создания слишком чужды и примитивны, чтобы представлять какую-либо пользу в научном или военном плане.
– Вспышка, о которой упоминала Рудо… – сказал Белизариус, глядя на стального цвета облака верхних слоев атмосферы коричневого карлика. – Она же сильной будет, да?
– В записях относительно образцов льда есть указания о периодах, когда лед плавился на десятки и сотни метров в глубину, – ответила Иеканджика. – В том числе на протяжении периодов существования растительных разумов. Вся их раса неоднократно подвергалась полному расплавлению в истории их эволюции.
