Пребывающие в грузовом отсеке «Расчетного риска» врата времени стали собором для недавно родившихся в этом мире Homo quantus, и они (возможно, вполне уместно) чем-то напоминали пещеры с наскальными рисунками. В прошлом две «червоточины» столкнулись и переплелись между собой. Интерференция между их горловинами развернула семь измерений пространства, в нормальном пространстве-времени свернутые так, что их невозможно обнаружить. В одиннадцатимерном пространстве физика работала совершенно иначе.
В первом путешествии через это чуждое и странное пространство Белизариуса спасало то, что он в тот момент не был существом, наделенным сознанием. Большую его часть он был объектом из плоти, которым управлял его безличный квантовый интеллект. На кратком последнем этапе, когда он и объективный интеллект нашли способ сосуществовать одновременно, большая часть восприятия органов чувств шла через квантовый интеллект. Белизариус мог воспринимать лишь то, что видел глазами.
Сейчас он пытался сфокусировать взгляд на зловещих всполохах лилового и светло-голубого света, исходящих из измерений, которые его мозг не мог смоделировать. Перспектива искажалась так, будто между ним и туманным серым пейзажем, покрытым пятнами отдельных цветов, проплывают невидимые линзы. Внутри шлема звучали странные звуки, тело пронизывали фантомные ощущения. Электромагнитные поля барабанили по магнитосомам, заключенным в клетках мышц его рук и ног, создавая смутное ощущение безбрежности многомерного пространства-времени внутри врат, такого, какое глаза просто не в состоянии воспринять. Его пронзило ощущение ничтожности, такое сильное, что даже чувство вины перед Homo quantus сначала ослабло, а затем и вовсе исчезло. Мировые проблемы и даже инстинкт самосохранения развеивались по ветру, дувшему в этом храме космологии.
Самый точный из его органов чувств, магнитный, едва ощущался им. Часть мозга, внутри которого работал безличный квантовый интеллект, перехватывала основной поток информации о магнитных полях. Белизариус воспринимал безграничный мир вокруг лишь мельком, но даже такое восприятие, в процессе сосуществования двух интеллектов, было тем, что создававшие Homo quantus генетики никогда и не думали делать.
Квантовый интеллект выдавал ему навигационную информацию. Белизариус следовал его указаниям, будто программа-водитель беспилотного дрона, посланного за покупками. Шестьсот метров вперед. Полная остановка. Поворот на сорок пять градусов вокруг оси x. Двести метров. Полная остановка. Поворот на девяносто градусов вокруг осей p и m.
Несовпадение осей внутреннего пространства «червоточины» вело к тому, что некоторые пути становились пространственными или временными тупиками, сингулярностями, которые был не в состоянии математически моделировать даже его квантовый интеллект. Сложная топография пространства-времени создавала странные силовые поля, подобные течениям потоков гравитации и электромагнетизма, которые следовало обходить или избегать. Однако, непригодные для того, чтобы путешествовать по ним, эти искажения пространства служили объективом микроскопа, через который Homo quantus видели сложную ткань космического пространства.
Белизариус рискнул и глянул на панель приборов скафандра. Они подключили скафандр Касси к системе его скафандра, и теперь двигатели холодной тяги несли ее тело следом за ним. Температура поднялась до сорока одного градуса. У Белизариуса даже до сорока не дошла. С тех пор как три недели назад он полностью изменился внутри врат времени, его тело пребывало в состоянии постоянной лихорадки с температурой в тридцать восемь и пять. Но сейчас квантовый интеллект работал более интенсивно, обрабатывая невероятные объемы информации, поэтому тепла вырабатывалось больше. Он еще продержится некоторое время, достаточно, чтобы они вышли из врат времени, однако температура Касси начинала становиться опасной.
Белизариус дал команду на инъекцию нейроингибиторов, комплекса молекулярных агонистов, которые обеспечат жесткий выход из фуги. Конечно, Касси доводилось выживать и при более высокой температуре, и дольше по времени, однако они не знают, что потребуется в прошлом, в которое они направляются. А жар может стать помехой.
Касси судорожно вдохнула и начала дышать по-человечески, быстрее и глубже, а не медленно и поверхностно, как делало тело, когда в нем работал квантовый интеллект. И застонала.
– Ты в порядке? – спросил Белизариус.
– Так прекрасно, – в восхищении сказала она. – Столько всего.
– Знаю.
– И больше.
Она говорила с придыханием, перебарывая тошноту после выхода из фуги с высокой температурой. Но, несмотря на безграничное благоговение, как и у Белизариуса, Касси оставалась способна работать дальше.
– Мне надо верифицировать расчеты.
– Мы уже почти прошли, – сказал Белизариус.
– Бел, я не хочу ложноположительных результатов, – с тоской и печалью в голосе сказала Касси.
Генетики, поколение за поколением создававшие Homo quantus, постоянно усиливали в них способности к алгебре, геометрии и распознаванию закономерностей. Homo quantus были способны совершать потрясающие открытия в теоретической области, однако ложноположительные результаты и химерные выводы были им хорошо знакомы.
Что же она такое увидела, что у нее прорвалась эта печаль в голосе?
Белизариус снова выключил двигатели холодной тяги. Они оказались в области гиперпространства, где тьму, будто жилы под кожей, пронизывали полосы ярко-зеленого света. Белизариус и Касси повернулись на девяносто градусов и увидели перед собой линию. По мере того как они поворачивались, линия становилась толще, приобретая текстуру поверхности и туманные очертания. И стала овалом, в котором они узнали одну из горловин врат времени. Темный овал висел на фоне чего-то серого и бесформенного.
– Этот выход должен вести на триста сорок восемь часов назад во времени, – сказал Белизариус. – Готова?
– Ощущение, что я ни к чему не готова, – отстраненно сказала Касси. Ее лихорадочное дыхание, звучащее в наушнике, стало неглубоким. – Но пока что это меня не останавливало.
Они проплыли через ведущую в прошлое горловину врат времени. Ощущения Белизариуса схлынули. Его мир сузился от одиннадцатимерного гиперпространства до обычного, с тремя измерениями пространства и одним – времени. Несмотря на свою натуру Homo quantus, он ощутил изрядное облегчение. Всякий Homo quantus жаждет совершить поклонение в соборе гиперпространства, однако это не тот опыт, которым наслаждаются. Его претерпевают.
Нашлемные фонари осветили грузовой отсек «Расчетного риска» так, будто они оттуда и не уходили, вот только теперь они оказались лицом к внешнему люку, а не к полу. И у них появился вес – треть от привычного. Белизариус взялся рукой в перчатке за поручень. Триста сорок восемь часов назад, в прошлом, «Расчетный риск» находился в грузовом отсеке большого корабля, арендованного у Кукол в Порт-Блэкморе.
Белизариус и Касси в это время должны спать в кабине, застегнутые в спальных мешках, в ожидании разрешения покинуть порт. Святой Матфей этого времени тоже должен быть в кабине. Белизариус влез в корабельную информационную систему, и Святой Матфей сразу поймет, что безопасность под угрозой.
