— Итак, теперь, когда мы знаем, что твоя расписка никуда не годится, почему бы тебе не подписать её как оплаченную?
— Я не жульничал, — сказал Скарн, правда, как-то чересчур настойчиво. Он поднёс большой палец к повреждённой стороне лица, затем вынул свой кибернетический глаз и швырнул устройство на стол. — Проверь сам.
Хан едва взглянул на устройство.
— Я бы предпочёл проверить глаз, которым ты пользовался во время игры.
— Я этим и пользовался.
Тон Скарна оставался агрессивным и враждебным, но сам факт того, что он перешёл от запугивания к разговору о своей невиновности, сказал Хану, что баланс сил изменился. Скарн узнал имя Соло, и ему хотелось затевать драку с Ханом и Леей не больше, чем тем — с ним и его наргонами.
— Может быть, и так, — сказал Хан, — а может быть, и нет. Но ты не сказал парню, что он у тебя есть, и ты должен признать, что выглядит это некрасиво.
Скарн не стал спорить, и Хан протянул руку.
— Так что давай мне расписку, и мы оставим всё это в прошлом.
Скарн промолчал и оглядел сидевших за столом, без сомнения, взвешивая свои шансы уйти из-за стола с отпечатком большого пальца Кейга против вероятности выжить в бою. Хан рискнул бросить быстрый взгляд в сторону Леи и был вознаграждён едва заметным кивком. Она чувствовала в Силе, что Скарн беспокоился, а беспокойство означало, что он собирался избежать битвы.
Затем Кейг спросил:
— А как насчёт остального?
— Остального чего? — растерянно спросил Хан.
— Я потерял десять тысяч кредитов, прежде чем подписал эту расписку, — сказал Кейг. — Это были все деньги, которые у меня были.
Хан нахмурился.
— Ты потратил свои последние десять тысяч кредитов за игорным столом?
— У меня не было другого выбора, — ответил Кейг. — И не говорите мне, что вы никогда не делали то же самое.
— Это было другое дело, — возразил Хан.
Он взглянул на Скарна и поймал его полный яростного недоверия взгляд, устремлённый на Кейга. Мандалорец ни за что не собирался возвращать десять тысяч кредитов — вероятно, потому, что большая их часть уже была потрачена. Хан перевёл взгляд обратно на Кейга.
— Послушай, малыш: десять тысяч кредитов сейчас могут показаться слишком большой суммой, но из-за неё не стоит начинать перестрелку. Почему бы тебе не подумать об этом как об уроке?
— Нет, — бросил Кейг, свирепо глядя на Скарна. — Никто не обманет Омада Кейга.
— Омад, — мягко сказала Лея, — мы собираемся заплатить тебе за то, чтобы ты был нашим проводником. Это будет больше, чем ты потерял, я обещаю.
Кейг покачал головой.
— Не в кредитах дело. Эти пришельцы вторгаются сюда, думая, что могут просто взять то, что принадлежит нам, — движением настолько быстрым, что его едва можно было разглядеть, он положил руку с бластером на стол, палец — на спусковом крючке, дуло излучателя направлен в сторону Скарна. — Пускай теперь другому поучатся.
Хан застонал, но вытащил свой собственный бластер из кобуры и тоже положил руку на стол, держа палец на спусковом крючке. Скарн сделал то же самое, в то время как Джакал вытащил своё оружие, держа его дулом вниз, готовый вступить в бой против Хана или Кейга. Лея просто положила документ о переводе перед собой и опустила одну руку на колено — поближе к световому мечу. Наргон посмотрел на них всех и зарычал.
После того, как никто так и не открыл огонь, Хан выдохнул и перевёл взгляд с Кейга на Скарна и обратно.
— Послушайте, парни, отсюда всё может пойти двумя путями, — сказал он. — Либо в нашем маленьком кругу все умрут, либо вы двое придёте к пониманию, и мы все разойдёмся. Что будем делать?
Кейг уставился в уцелевший глаз Скарна.
— Я смерти не боюсь.
— Тогда что ты болтаешь вместо того, чтобы стрелять? — поинтересовался Скарн. Не дожидаясь ответа, он повернулся к Хану.
— Джакал сейчас уберёт свой бластер и отдаст эту расписку. На этом и закончим. Ясно?
— А как насчет десяти тысяч парня? — на самом деле Хан не ожидал, что их вернут обратно, но он хотел, чтобы Кейг понял, что некоторые ошибки невозможно исправить, и что иногда единственным разумным шагом было бы признать свои потери и двигаться дальше. — Джакал тоже их отдаст?
Скарн покачал головой.
— Десяти тысяч уже нет, — сообщил он. — Думаешь, я бы отирался здесь, на краю неизвестно чего, препираясь с кучей ящериц-переростков, если бы у меня не было собственных проблем?
Вопрос заставил гребень на черепе Кизака встопорщиться, и наргон посмотрел на Скарна с выражением, которое казалось наполовину плотоядным, наполовину гневным. Хан на мгновение задумался над раскладом, задаваясь вопросом, насколько мандалорец действительно мог ожидать послушания от своих ящериц-переростков, затем повернулся к Кейгу. Тот вздохнул и снял палец со спускового крючка бластера.
— Хорошо.
Он протянул руку к Джакалу:
— Дай сюда расписку.
Джакал убрал оружие в кобуру, затем вытащил из поясной сумки ещё один флимси и бросил его на середину стола.
И тогда Кизак сказал:
— Трус.
Скарн задрал голову и взглянул на наргона.
— Ты что-то сказал? — требовательно спросил он. — Я просил тебя что-то говорить?
Кизак проигнорировал вопрос и указал на неподписанный документ о передаче, всё ещё лежавший перед Леей.
— Боссам нужна доля Кейга, — сказал он. — Таков их план.
Глаза Кейга вспыхнули от возмущения.
— План?
Разочарованно покачав головой, Хан сказал:
— Да, парень, план. Позже тебе объясню.
Надеясь не допустить перерастания ситуации в перестрелку, он снова повернулся к Скарну.
— Как ты и сказал, на этом мы и закончили. Ступай.
Кизак указал чешуйчатым когтем на документ о передаче.
— Когда Кейг отдаст свою долю боссам.
— Нет, сейчас, — сказал Скарн, вставая. — Я отдаю приказы. Ты…
Зелёное пятно промелькнуло мимо лица Хана, и выговор был прерван влажным треском, с которым Скарн отлетел назад с проломленным лицом. Пятно задержалось на месте достаточно долго, чтобы можно было распознать в нём чешуйчатый зелёный локоть, который затем снова рванулся вперёд, и Кизак схватил Кейга за запястье. Джакал выругался на мандо'а и снова потянулся за своим бластером — а затем рухнул с металлическим грохотом и треском ломающейся кости, когда огромный хвост наргона ударил его по коленям. Хан пялился на происходившее. «Как же нам остановить это?»
