– Черная магия, не иначе.
– Самая настоящая. А если ею владеет подонок, то уноси ноги и не оглядывайся.
– Спасибо, Митчелл, – сказала я, глядя вверх, чтобы не пролить слезы. Слишком уж много их скопилось в глазах. Но плакать я не хотела. Наоборот, какая-то странная необъяснимая легкость наполнила меня всю. Впервые за долгое время мне показалось, что я могу сама управлять своей жизнью и что для этого не нужно ничье разрешение.
– На здоровье. А теперь иди в кровать. Тут холодно, как в сердце у нарцисса.
Я рассмеялась, стряхнула пепел с сигареты и поплотнее закуталась в куртку.
– Уже иду. Докурю только. Как твой план бросить?
– Пока тебя не было, все шло чудесно. Теперь ты здесь и меня снова тянет… Дашь затянуться?
– Нет, даже не думай, – сказала я. – Так ты никогда не бросишь.
– Брошу. Главное, из точки А прийти в точку Z, а все, что посередине…
– Не столь важно, да? Я это уже слышала от тебя, и, по-моему, это херня собачья, – рассмеялась я и подняла сигарету над своей головой, когда Митчелл потянулся за ней.
– Совсем не херня, а гениальный план, который не дает сбиться с цели, – сказал Митчелл. – Если не ругаешь себя за провалы, то будет гораздо больше сил продолжать.
– Ага, ну да, – сказала я, помахивая сигаретой у него перед лицом. – Только все равно херня собачья.
Митчелл поймал мою руку и попытался отобрать у меня сигарету, но я только сильнее сжала фильтр пальцами.
– Будешь упорствовать, и она сломается, – сказала я. – Так что успокойся и иди спать.
Успокоиться и идти спать очевидно не входило в его планы. Он придвинулся ко мне и повторил то, что уже однажды делал: поднес мою руку к своим губам, обхватил конец сигареты и сделал затяжку. Его губы коснулись моих пальцев, и он, казалось, намеренно затягивался дольше, лишь бы продлить этот контакт.
Я замерла, прислушиваясь к своим чувствам, и поняла, что мне по-прежнему хорошо и спокойно. Ничто не пугает меня и не заставляет нервничать. Наоборот, его нежность казалась какой-то до абсурда немыслимой роскошью. Чем-то, что попало ко мне по ошибке.
Митчелл отвернулся и выдохнул дым, но его рука продолжала держать мою. Он ласкал пальцами мое запястье, посылая невидимые искры всем моим нервам. И в том месте, где он касался меня, словно зарождалась целительная магия, которая растекалась по моим венам и лечила меня всю от боли, от страха и от отчаяния. От этой магии сходили синяки и заживали ссадины, она питала меня, как молоко питает новорожденное существо.
Я ответила на его прикосновение: переплела пальцы с его пальцами, прижалась к его плечу. Он обвил меня рукой за талию, и пару минут мы просто стояли, обнявшись.
– Прости, что заперла дверь сегодня ночью, – пробормотала я. – Я не хочу, чтобы ты думал, будто я не верю тебе или боюсь тебя. Это не так. Просто иногда я совсем не могу контролировать свой страх. Он живет сам по себе, отдельно от меня, и не я управляю им, а он мной. Может, Дерек был прав, и я в самом деле не в себе и не умею управлять своими эмоциями… Схожу с ума – так медленно, что сама не замечаю этого…
– Прекрати, – ответил Митчелл. – Это панические атаки. Это пройдет. Этот сукин сын сделал из тебя параноика, который боится собственной тени. Дай себе время, делай то, что делает тебя счастливой, и пусть дверь будет закрыта, если так ты сможешь лучше спать. Окей?
Я кивнула и, переполненная благодарностью, дотянулась до него и прижалась губами к его губам. Мне хотелось убедить его, что я не боюсь. Пусть знает, что когда у меня нет панических атак, то мне до головокружения приятно быть с ним рядом.
– Я буду получать поцелуй за каждый совет? – улыбнулся Митчелл, закатывая глаза.
– Не знаю. Может быть.
– Прекрасно, тогда я дам тебе еще один.
– Давай.
– Тебе не стоит целовать меня только потому, что ты благодарна, ладно? Я не сделал ничего такого, чего не сделал бы на моем месте кто-то другой. – Он легонько похлопал меня по щеке и выпустил из объятий.
– Это не просто благодарность, – сказала я, цепляясь за его рукав и чувствуя отчаяние от того, что он воспринял мои действия как попытку расплатиться. – Я не знаю, как объяснить, но когда я с тобой, то чувствую себя… нормальным человеком.
– Знаю, – сказал он. – Подозревал, что тебе просто нужно чье-то тепло, чтобы не тронуться. Но я не хочу пользоваться этим, Несса. Мог бы, но не хочу. У меня голова идет кругом, когда ты стоишь рядом, но даже просто поцеловать тебя означало бы воспользоваться тобой. Понимаешь?
Еще бы. Он решил держать меня на расстоянии, пока я не приду в себя. Пока не произойдет некая детоксикация и я не перестану шарахаться от любой тени и запирать дверь на ключ. Если, конечно, это время наступит. Кто знает, вдруг Дерек сделал со мной что-то непоправимое.
– Значит, голова идет кругом? – переспросила я.
– Надеюсь, остальные слова ты услышала тоже, – рассмеялся он.
– Услышала. Ты не будешь со мной целоваться, пока я не начну умолять.
– Пока ты не встанешь на ноги. Давай остановимся на этой формулировке.
– А если не встану? Так и останусь параноиком?
– Нет, – сказал он. – На пепелище всегда вырастает трава.
– Ты дождешься этого момента?
Митчелл улыбнулся, коснулся моей руки и снова погладил мое запястье.
– Забавно, что в твоем видении будущего есть я. Это неожиданно и приятно. Но я не буду тешить себя мечтами, что, как только ты придешь в себя, наши пути не разойдутся.
– Не разойдутся, – сказала я с таким упрямством, что Митчелл даже рассмеялся.
– Посмотрим, – улыбнулся он.
– Посмотрим, – повторила я.
Почти рассвело. Оказывается, мы полночи провели вместе. Просто болтая и изредка прерываясь на чай и сигарету. И, без преувеличений, это была лучшая ночь в моей жизни.
Глава 10
Может быть твоим
Запястье Митчелла оказалось серьезно травмированным. Ему наложили шину в травмпункте и сказали, чтобы он не вздумал шевелить им целых четыре недели. Вождение и велосипед отныне под запретом. За руль на обратном пути из госпиталя села я.
Митчелл выглядел подавленным. Понятное дело. Ему только что дали понять, что он месяц не сможет работать.
– Не грузи себя, ладно? – сказала я. – Это не конец света. Ты позаботился обо мне вчера, а я позабочусь о тебе сегодня. А там и рука заживет.
Он только головой покачал и вымолвил что-то вроде «проклятье».
– Мне только что пришла в голову идея. Я не хочу возвращаться в дом родителей, придется снимать квартиру. А аренда – это огромные деньги. Половина моей зарплаты. Я подумала, что могла бы платить их тебе.
