София к этому времени отложила в сторону снаряженную уже трехстволку, достала пистолет, но увидев, что он уже заряжен, замерла. Как будто этот факт вдруг сломал привычный регламент действий: бежать, стрелять, заряжать, снова бежать. А тут — нате здрасти! — пистолет уже в готовности. И что делать теперь, какая очередность — стрелять или бежать?
— Кунца жаль, — невпопад сказала она, не отрывая взгляда от граненого пистолетного ствола. — Хороший был дядька.
— Ага, — так же без выражения ответил Ян. — И святой тоже славный… был. Так и не спросили, как его зовут.
— У Рикса потом можно будет узнать… Слушай, а как так вышло, что ты успел упасть? Я ведь понять ничего не успела. Сперва крик «ложись», а потом ты мне на спину прыгнул. Что ты увидел?
Оказывается, девушка больше думала о том, как им удалось спастись от гибельного кровавого серпа, пущенного химерой. По всему выходило, что они оба должны были разделить участь всего штурмового отряда.
Некоторое время Ян молчал. У него у самого не было объяснений. То есть были — он увидел виту, которую извлекли из жертвы и передали Эдне. Потом сообразил, что таким образом ее резервуар и восполняется. Из чего уже сделал вывод, что сейчас химера и выдаст что-то мощное и убойное. Здесь как раз вопросов к себе у него не было. А вот с чего он начал видеть чужую энергию?
И ведь не один раз, чтобы списать на случайность! Мало ли — экстремальные обстоятельства, мобилизация организма, чудо, наконец. Но второй-то раз почему? Ведь он же наблюдал истечение виты не только из жертвы, заколотой Мольтке, но и из Эрика Роу, питавшего собой портал в Ад. С чего это у марочного барона вдруг открылась такая способность?
Перед ответом — просто чтобы убедиться — юноша пристально взглянул на сестру. Как смотрел бы на свои энергетические потоки, только с открытыми глазами. И без всякого уже удивления увидел струящуюся по ее чрезмерно развитым каналам виту. Кивнул, мол, я так и знал, и только после этого рассказал ей все.
— Ясно, — девушка выслушала брата, не перебивая. Не стала ломать голову над вопросами «как» и «почему», а просто приняла информацию к сведению и переключилась на другую тему. — А щит Эдны я как пробила? С одного же выстрела! А ведь больше от бессилия стреляла, чем всерьез рассчитывала попасть.
Ян вздохнул и стал терпеливо объяснять Софии, в чем заключается связь между жертвоприношениями и внеранговыми конструктами дочери графа фон Мольтке. Говорил он не спеша, наслаждаясь самой возможностью вот так просто сидеть на крыльце, говорить и никуда не бежать. Он понимал, что скоро вернется архиерей Рикс, закончивший с порталом, и о спокойствии придется надолго забыть. Святоша вынет из них обоих душу, разложит на части, а когда начнет засовывать обратно, выяснится, что некоторые компоненты он забыл у себя на столе.
Потому что с момента, когда риск Прорыва отойдет на задний план, все службы империи будут всеми силами искать виноватых. В том, в частности, что в самой тихой и верноподданнически настроенной провинции Третьего Рима, вырос даже не мятеж против трона, а полноценное такое предательство рода людского. Совершенное как высшим, так и служилым дворянством. То есть теми, кто должен людей от Падших защищать.
Идиллия эта продлилась даже меньше, чем юный охотник рассчитывал. Он даже не до конца выдал сестре свои умозаключения, как у баррикады, перекрывающей доступ от города к площади, что-то взорвалось. Как выяснилось мигом позже — взлетела на воздух пушка, заряженная картечью, и весь запас пороха, находящийся при ней.
Вот только причиной внезапного этого взрыва была вовсе не небрежность при обращении с огнем, а магия. Второй темно-бордовый пульсар, двойник разнесшего укрепления легионеров, пролетел через дым и пламя и ударил по группе солдат, бегущих в сторону дворца.
— Шудас! — на литовском выругалась София, хватая винтовку. — Кристин!
Вскочивший на ноги Ян был вынужден с сестрой согласиться по обоим пунктам. По легионерам и правда ударила виконтесса фон Кениг — только у нее он видел такого непривычного цвета пульсары. И да, сложившуюся ситуацию, иначе как дерьмовой, называть было сложно.
Химера напала ровно в тот момент, когда на поверхности остались только заградительные отряды, чьей задачей являлось сдерживание бунтовщиков до тех пор, пока в город не войдут войска. То есть обычные солдаты, в лучшем случае имевшие в качестве усиления слабеньких одаренных в ранге от Белого до Серого Рыцаря. Остальные — куда лучше оснащенные и подготовленные — войска, возглавляемые сильными военными и церковными магами, как раз спустились под землю, чтобы закрыть портал.
«Только вот одна она тут все равно многого не добьется», — успел было подумать охотник, как вынужден был забрать свои слова обратно.
Вслед за девушкой, укрытой «щитом», на площадь стали вбегать бунтовщики. Десяток, другой, третий — Ян перестал пытаться их сосчитать как раз на третьем. В большинстве скверно вооруженные — обычная толпа, которая прекрасно разгоняется парочкой даже жидких ружейных залпов, — они тем не менее имели в своих рядах некое ядро, которое держало их вместе. Всего пять человек, но каждого из них Эссен оценил как очень опасного противника.
Все они были в офицерской форме, причем самых разных войск. Кавалерия, артиллерия, саперы, обычные пехотинцы. Верхом. Прекрасно вооруженные — ружья, пистолеты, сабли и палаши. И, скорее всего, все как один одаренные. Коллеги, надо полагать, убитого на дуэли оптиона Гербера.
«Если все это сегодня закончится нашей победой, армию ждут серьезные чистки!» — почему-то подумал он.
Но тут же отбросил все посторонние мысли — в этот момент взорвалась еще одна пушка, преграждающая путь на площадь с другой стороны. И тут же в освободившийся проход, стреляя и крича, полилась еще одна людская река.
— Давай туда! — Ян шпагой указал сестре на первый прорыв, точнее, на ведущих его офицеров. — Там химеры!
Но несколько секунд спустя был вынужден пересмотреть свой приказ, так как заметил входящую через вторую разрушенную баррикаду Эдну. Даже на расстоянии от нее шла мощная волна силы, которая заставляла бунтовщиков огибать худенькую девичью фигурку. Кроме того, ее сопровождало еще четверо химер с военной выправкой.
Бунтовщики выплеснулись на площадь, рванули было к дворцу, но быстро утратили свой пыл, нарвавшись на ожесточенное сопротивление. Что бы ни говорили про «придворные» легионы, пруссаки сами по себе воевать умели лучше, чем кто-либо в старушке Европе. Несмотря на внезапность нападения, магию и понесенные от взрывов и стрельбы потери, немногочисленные солдаты на площади перед входом во дворец курфюрста отреагировали предельно грамотно. Не стали пытаться заткнуть ни один из прорывов, а моментально рассредоточились по укрытиям и начали без команд стрелять по бунтовщикам.
В первый миг собиравшийся идти на перехват виконтессы Ян понял, что в данных обстоятельствах его тактика приведет только к быстрой смерти. Подхватив рвущуюся в бой сестру, он в три прыжка преодолел лестницу и влетел в широкий дверной проем, который находящиеся там солдаты уже начали закрывать широкими дверьми.
