Глава 18
Вечный юноша
– Здравствуйте, Тадеуш, – сказал Аркаша. – Может, вы нам объясните, что за детский сад вокруг? Что за пижамки, ночные горшочки, цветочки и нянечки? Вроде мы вышли уже из этого возраста?
– Мы с вами, ребята, – сказал Тадеуш, – попали в подполье всеобщего счастья. И очень грустно.
– Мы не на Земле? – спросила Алиса.
– Мы на планете Пять-четыре, – сказал Тадеуш. – Я здесь такой же пленник, как и вы, но неподалеку, за этими стенами, сидит и размышляет о благе всей Вселенной самый добрый, самый красивый и нежный Вечный юноша. В его присутствии расцветают улыбки и все умирают от радости…
– Да говорите вы серьезно! – прервал его Аркаша.
– Я совершенно серьезен. Я уже прошел через несколько допросов без нанесения ущерба для моего драгоценного тела.
Тадеуш за те дни, что Алиса его не видела, вдвое похудел, страшно осунулся, лицо у него было серое, глаза потускнели. Может, он сошел с ума?
– Только не думайте, что я сошел с ума, ребята, – сказал Тадеуш. – Я сильно огорчен тем, что они схватили и вас. Вас будут допрашивать. Умоляю, рассказывайте все, что знаете, и даже больше того, что знаете. Иначе они будут вас мучить.
В этот момент дверь открылась и вошла медсестра, за ней доктор в улыбающейся маске.
– Кто первый на процедуры? – спросил он. – Смелее, детки.
– Я запрещаю вам трогать детей! – сказал Тадеуш, шагнув навстречу доктору. – Они ничего не знают.
– На место, – сказал доктор Тадеушу, – ты еще не выздоровел, тебе надо отдохнуть.
Доктор поднял руку с зажатой в ней металлической трубочкой.
Тадеуш непроизвольно поднял руку, закрываясь от трубочки, видно, он знал о ней. Алиса испугалась за Тадеуша и сразу подбежала к доктору.
– Я готова! – крикнула она. – Я хочу на процедуры.
– Вот и хорошо, – доктор прижал к боку голову Алисы и погладил ее. – Всегда лучше разговаривать с девочками. Они такие нежненькие, добренькие, они все расскажут. Идем.
– Что такое! – услышала Алиса сонный голос Пашки. – Какие еще процедуры?
– Нет! – сказал Тадеуш. – Я этого не допущу!
– Назад! – Доктор сильнее сжал трубку в кулаке, тонкий голубой луч дотянулся до Тадеуша, отчего тот скорчился от боли и упал на пол.
Тут же доктор сильно дернул Алису за руку, так что она вместе с ним оказалась в коридоре, и дверь захлопнулась.
– Что вы сделали? – Алиса попыталась укусить доктора за руку, но тот больно сжал ее лицо пальцами.
– Ах, какие мы невыдержанные, – с упреком сказал он. – Ничего с твоим Тадеушем не случится. Мы его, упрямца, раз сто этим кнутиком стегали.
Он отпустил Алису. Спросил:
– Хочешь попробовать, как стегает? Но это больно.
– Не хочу.
– Молодец. Соображаешь. Еще вопросы будут?
– Снимите маску!
– Это не маска, – сказал доктор. – Это мое истинное лицо. – Он потащил Алису за руку по коридору, продолжая говорить: – Мое внутреннее лицо, что под маской, может ошибаться, может поддаваться минутным сомнениям и неправильным мыслям. Мое внешнее, настоящее лицо никогда не грустит и не сомневается. Оно знает, что я счастлив. И все мы счастливы.
– Куда вы меня ведете? – спросила Алиса.
– Доставить тебе счастье встречи с Вечным юношей.
– Но я не хочу такого счастья!
– А тебя и не спрашивают. Счастье – это подарок. Подарки берут и радуются.
Говоря, доктор тащил Алису по коридорам. Они казались бесконечными. Пересекались, раздваивались, изгибались. По обеим сторонам шли одинаковые двери. Но людей не было. Словно Алиса с доктором спешили по громадному ночному учреждению, откуда все служащие ушли, а свет за собой выключить забыли.
За очередным поворотом открылся большой низкий зал. В зале стояло множество кадок с фикусами и финиковыми пальмами, стены изображали картины природы – леса, зеленые долины и голубые речки. А с потолка свисали клетки с поющими птицами.
Под каждой клеткой стоял человек в улыбающейся маске и, если птица замолкала, тыкал в клетку острой палкой.
В дальнем конце зала была небольшая дверь с изображением на ней улыбающегося солнца. Перед дверью замерли два улыбающихся стражника с автоматами в руках.
При виде Алисы и доктора погонщики птиц принялись быстрее колотить по клеткам, громче запели птицы, громче заиграла музыка, стражники распахнули дверь, и доктор втолкнул Алису внутрь. Дверь закрылась, и Алиса осталась одна.
Она стояла посреди небольшой уютной комнаты. Звуки из зала сюда не доносились. Только мирно потрескивали дрова в камине. На стенах были нарисованы окна. Окна были широкими, небо за ними голубым, листва зеленой.
Стены были оклеены голубыми обоями с белыми нарциссами на них. На столе стоял букет бумажных нарциссов.
В комнату быстро вошел человек небольшого роста в золотой короне и улыбающейся маске. Длинная тога была расшита жемчугом.
– Прости, Алисочка, – сказал человек, – что я заставил тебя ждать. Ты не представляешь – тысяча дел. С утра вскакиваешь и крутишься как белка в колесе. Тебе сока или молока?
– Молока, – сказала Алиса. – А вы кто такой?
– Я император Сидон Третий. Обычно меня называют Вечным юношей. Я очень давно живу на свете, лет шестьсот тридцать шесть. И совершенно не старею.
Император открыл холодильник, что стоял рядом с пианино, достал оттуда бутыль с молоком, налил в стакан и поставил на стол.
– Ты садись, – сказал он. – Будь как дома.
– А почему на нас напали? – спросила Алиса.
Она села и отхлебнула молока. Молоко было хорошее, свежее.
– Не бойся, не синтетическое, – сказал император. – Я всегда вожу с собой двух коров. Куда бы ни летел. Но корова в космосе – роскошь. Так что молоко здесь на вес золота. Угощая тебя, я граблю себя. Но ты пей, пей…
– Спасибо, – сказала Алиса, которой сразу расхотелось пить такое драгоценное молоко.
– Нет, ты пей, – сказал Вечный юноша. – Ты ведь не думаешь, что я за тобой допивать буду? Мало ли какие в тебе микробы?
– А вы мне не сказали, – повторила Алиса, – почему на нас напали?
– Ты хорошо устроилась? – спросил император. – Пижамка тебе понравилась? Мне кажется, что она тебе очень к лицу. Я сам выбирал. Думал, проснется Алисочка, а на ней новая пижамочка.
– Ну почему вы мне не отвечаете? – воскликнула Алиса.
– А что, давай дружить? Ты права. Давай дружить!
– Почему вы мне не отвечаете?! – совсем громко закричала Алиса.
– Ты думаешь, что если я кажусь старше тебя, – продолжал диктатор как ни в чем не бывало, – то со мной дружить не интересно? Это не так. Я знаю много игр.
