Каждый раз, когда Первому консулу удавалось урвать минуту от государственных дел, он спешил и Мальмезон. Вечер каждого последнего дня десятидневной недели был временем надежд и радости в замке. Госпожа Бонапарт посылала домашних в конном порядке и пешком, чтобы те встретили ее мужа. Очень часто на встречу с ним она отправлялась сама, в сопровождении дочери и друзей. Когда я был свободен от своих обязанностей, то выходил в одиночку, чтобы встретить его; ибо у всех нас было к Первому консулу одно и то же чувство большой привязанности и мы тревожились и беспокоились за него. И столь велики были неприязнь и дерзость его врагов, что дорога, хотя и короткая, между Парижем и Мальмезоном просто кишела опасностями и ловушками. Мы знали, что много раз его враги планировали похитить его на этой дороге и что подобные попытки могли быть возобновлены. Наиболее опасным местом был карьер у Нантерра, о котором я уже рассказывал: поэтому то место было тщательно изучено и охранялось каждый раз, когда Первому консулу приходилось проезжать мимо него. Наконец, впадины у карьера были засыпаны землей и дорога исправлена.
Первый консул был благодарен нам за нашу привязанность, хотя он сам, казалось, никогда не испытывал чувства страха или тревоги. Очень часто он в мягкой форме подсмеивался над нашим беспокойством и с серьезным видом рассказывал Жозефине о том, как ему с большим трудом удалось спастись по дороге домой, как зловещие личности множество раз попадались ему на пути, а один был столь дерзок, что даже стал целиться в него, и т. д. И когда он видел Жозефину действительно испуганной, то разражался смехом, ласково трепал ее по щеке или целовал в щеку и шею, говоря при этом: „Не бойся, маленький гусенок, они не посмеют мне что-либо сделать”».
Конечно, по нынешним меркам, все эти меры безопасности в виде собак или засыпанных карьеров выглядят просто смехотворно. В этом смысле слова Гектора Флейшмана о «простоте и даже беспечности, царившей в Мальмезоне», выглядят абсолютно верными, а утверждение Констана Вери о том, что Наполеон «никогда не испытывал чувства страха или тревоги», – удивительным. Фактически можно, наверное, говорить о том, что уберегли Наполеона в то время лишь непрофессионализм и даже некоторая наивность подсылавшихся для его устранения людей.
Глава седьмая. Сын Гортензии де Богарне
Говоря о Мальмезоне, невозможно не затронуть историю Гортензии де Богарне, дочери Жозефины от первого брака.
Гортензия де Богарне. Художник Анн Луи Жироде-Труасон
Камердинер Наполеона Констан Вери пишет:
«Мадемуазель Гортензия никогда не покидала свою мать, и они до самозабвения были преданы друг другу. Они часто совершали конные прогулки в окрестностях замка. Однажды, когда конная кавалькада возвращалась во внутренний двор Мальмезона, лошадь, на которой восседала Гортензия, неожиданно чего-то испугалась и понеслась. Гортензия была искусной и очень энергичной наездницей, поэтому в создавшейся ситуации она попыталась спрыгнуть с лошади на придорожную траву; но тесьма, которая скрепляла под ее ногой низ юбки для верховой езды, помешала ей быстро освободиться от лошади. В результате лошадь сбросила ее и протащила несколько метров. К счастью, мужчины, участники кавалькады, увидели, как Гортензия свалилась, и спрыгнули со своих коней как раз вовремя, чтобы спасти ее; благодаря исключительно счастливому случаю она не получила даже царапин и первой стала смеяться по поводу случившегося».
* * *
Как известно, 4 января 1802 года Гортензию выдали замуж за одного из младших братьев Наполеона Луи Бонапарта. Официально от этого брака у нее родились три сына: Наполеон-Шарль (родился 10 октября 1802 года), Наполеон-Луи (родился 11 ноября 1804 года) и Шарль-Луи-Наполеон (родился 20 апреля 1808 года).
К несчастью, Наполеон-Шарль умер 5 мая 1807 года, не дожив и до пятилетнего возраста.
Как утверждает Ги Бретон, «этого ребенка, начиная с его рождения в 1802 году, все считали сыном императора».
Мы уже знаем, что в 1802 году семья Наполеона Бонапарта, бывшего тогда Первым консулом, переехала жить в замок Сен-Клу, однако Жозефина и ее дочь продолжали часто навещать Мальмезон. Простые расчеты показывают, что зачат Наполеон-Шарль был где-то в январе 1802 года, и, по словам все того же Ги Бретона, «ходили слухи о том, что очарование и грациозность Гортензии так волновали кровь ее отчима, что он частенько наведывался к падчерице».
Подтверждений этим слухам множество. В частности, генерал Тьебо в своих «Мемуарах» пишет:
«Как только Гортензия достигла половой зрелости, Первый консул стал проявлять к ней повышенный интерес, и мадам Кампан с согласия Жозефины стала организовывать их свидания. Едва приезжал Первый консул, мадам Кампан тут же уводила с собой Каролину, которая хотя и была очень молода, но женским чутьем обо всем догадывалась».
Поясним, что младшая сестра Наполеона Каролина Бонапарт и Гортензия де Богарне одно время находились в знаменитом пансионе госпожи Кампан в Сен-Жермен-ан-Ле. При этом Каролина была на год старше Гортензии, но они быстро стали подружками.
Бывший адъютант короля Вестфалии Жерома Бонапарта де Рикар пишет:
«Утверждали, что между Наполеоном и его приемной дочерью не было никакой преступной связи, но те, кто это утверждали, явно грешили против истины. Весь двор и весь Париж знали, какое огорчение эта связь доставляла Жозефине, а все обстоятельства женитьбы Луи обсуждались как в городе, так и в кулуарах Тюильри».
Жан-Поль Пеллерен вообще без всяких обиняков утверждает, что «человек необузданных страстей, Наполеон доводился своему сыну одновременно дедом и дядей».
Против подобных обвинений выступает секретарь Наполеона Луи-Антуан де Бурьенн, который утверждает:
«Это чистая ложь, утверждать, что Бонапарт питал к Гортензии какие-то другие чувства, кроме тех, которые мог питать отчим к падчерице».
Но другой близкий к Наполеону человек барон Мунье отвечает на это так:
«Бурьенн задумал доказать в своих „Мемуарах”, что между Наполеоном и его падчерицей не существовало никакой интимной связи. Мне же кажется, что все это не так. Господин Лесперра часто говорил мне об этой связи, как об общеизвестном факте. Такого же мнения придерживалась и семья императора.
Все считали старшего сына Луи ребенком Наполеона. Он даже хотел усыновить его официально и сделать своим наследником. Я своими глазами видел в начале 1806 года, как Наполеон вел ребенка за руку по одной из галерей Сен-Клу. На лице императора были написаны и удовольствие и гордость. Мальчик был пригож лицом и очень на него похож. Пока ребенок был жив, планы развода откладывались за ненадобностью: ведь у него был наследник».
* * *
Загадка этого ребенка вот уже почти два века делит историков на два лагеря. Представители этих лагерей пытаются объяснить необычное отношение Наполеона к Гортензии де Богарне и к Наполеону-Шарлю по-разному. Попробуем разобраться в этих взглядах на проблему.
