– Я очень благодарен за твои письма
множество сердечных приветов от твоего
Эдварда Мунка
12–11–08 Копенгаген
[Датировано 04.02.1909]
То, что я боюсь Кристиании и норвежцев – не обычная мания преследования – я заболел нервным недугом, и у меня легко случаются застои крови в голове, особенно после последней болезни. Ты поймешь это, когда я перечислю все преследования, которым подвергался за многие годы – и которые шли бок о бок с жесточайшими нападками на мое искусство —
– Сначала два кошмарных года с той женщиной – два совершенно бессонных года до 1902-го, когда я немного оправился – И тут началось: Диттен
[202] (впрочем, он целый год этим занимался), который пытался выставить меня сумасшедшим (Он заставил Укерманна
[203] и нового художника Хейердала
[204] подписаться под этими обвинениями). Он запугивает жителей Осгорстранна небылицами о моем безумии и распространяет слухи о том, что я якобы украл 10 крон – В то же время он не оставляет попыток перекупить мои долги, чтобы я оказался в его власти —
Это закончилось нашей дракой. В том же году та женщина и богема вознамерились меня уничтожить – им удалось загнать меня в подлую западню, конец этой истории тебе известен —
В то же время «Афтенпостен» обрушилась с критикой на мою выставку.
В 1903-м, когда я рисовал в дворцовом парке, меня обхамили какие-то оборванцы, которых я прогнал – но они вернулись с констеблем – который у меня на глазах принялся бить Гирлёфа
[205] по рукам и заставил нас пойти в участок вместе со всеми принадлежностями, не разрешив даже взять повозку —
На следующий день газета «Интеллигентседлерен» опубликовала обо мне гнусную статейку – мол, Мунк совсем рехнулся – Один из тех оборванцев, что нас оскорбляли, не имел приводов —
Той же осенью газеты ополчились на мою новую выставку —
1904. Осенью я ненадолго еду в Германию забрать мои картины, чтобы выставляться в Копенгагене – Вечером того же дня, когда я прибыл в Копенгаген, но меня накинулся мало знакомый мне Хаукланн
[206], с которым я, хотя и устал с дороги, был очень любезен, заплатил за его обед и дал ему взаймы —
– Уже тогда я был сильно на взводе, и доктор в Германии не разрешил мне проводить выставку —
– По возвращении в Норвегию меня как удар под дых встретила возмутительная статья Крога – в ней он изобличает меня в том, что я якобы насмехался над отцом Хаукланна – да я даже не был с ними обоими знаком! – о чем я уже писал ранее – И к этой лжи он присовокупил еще одну, что я нападал на многих людей – что я просто-напросто задира
– На следующий день Гамсун выступил с еще одной ложью о том, что я якобы напал на того констебля – которому я ничего не сделал, если не считать того, что написал о том случае в газету —
Той же осенью мне удалось ценой больших усилий и немалых расходов устроить большую выставку в «Диораме»
[207] – ее встретили молчанием либо издевками – никто не пришел – ничего не продал – Тогда я уехал – чтобы написать несколько портретов в Гамбурге и заработать денег, но сил не хватило, и у меня случился тяжелый нервный срыв, так что пришлось все бросить – Все благодаря истории с Хаукланном и подлой статье Крога – о которой стало известно в Германии – мои лучшие друзья отдалились от меня – крупный заказ на 5000 крон от доктора Линде был отозван —
В расчете на этот заказ я отказался от государственной стипендии в 2000 крон – которую госпожа Крог и другие пытались у меня отнять —
Мне было тогда очень трудно – проблемы с деньгами —
В 1905 я совсем сдал, пережил несколько серьезных сердечных приступов и случаев застоя крови —
– Однако я очень много работал в Осгорстранне – и старался, как мог, объяснить моим очень влиятельным друзьям в Германии, что Норвегия имеет право на независимость – это были очень высокопоставленные люди, приближенные к императору
Но я подвергался нападкам в собственной гостиной, выслушивал самые гнусные оскорбления (из-за моей нервной болезни) и, как ты помнишь, в результате уехал со сломанной рукой
– В этой череде я должен упомянуть и Сигурда Матисена – под маской дружбы он прятал злобу – Впрочем, в этом я могу ошибаться
Но за все эти годы в Германии, где я искал убежища – я так и не обрел покоя – потому что та женщина и ее подруга в кругу моих самых близких людей распространяли мерзкие слухи – так что я жил от одной нервной встряски до другой – и пил как одержимый —
– Прошлой весной все эти унижения вылились в несколько резких открыток г-ну Крогу – который не постеснялся воззвать к закону – хотя сам не гнушался напечатать проплаченную статью, в которой содержалась низкая клевета и ложь, сильно мне повредившие —
По ряду причин это стало тем ударом, который окончательно меня подкосил и из-за которого все рухнуло.
[продолжение]
Дорогой Яппе! Посылаю тебе составленный в спешке перечень различных преследований, которым я подвергался – Я решил на этот раз не вдаваться в подробности истории с той женщиной – Но ты можешь представить себе, насколько ужасное это было время в дополнение ко всему – Попробуй восстановить общую картину по обрывочным сведениям, потому что писать об этом я не могу и не хочу – Я почувствовал, что отстоять свои права попросту невозможно – и в итоге, разумеется, именно я оказался безумным преследователем – низкие и подлые нападки и в самом деле чуть не сделали из меня сумасшедшего – но такова жизнь – и для обыкновенной жизни только это и важно – люди хотят, чтобы их оставили в покое
– Уж конечно, я не хотел участвовать во всех этих выходках – и не хотел столкнуться с омерзительной клеветой и грязью, открыто высказывая свое мнение в Норвегии и Германии – но как раз этого люди не выносят —
– Насколько я смог понять, мне по-прежнему следует ожидать преследования – и это в целом неудивительно
