Но прежде чем она уехала из Ирака, она познакомилась еще с одним человеком, оказавшим на ее жизнь сильное влияние. Некий Морис Викерс показывал любознательной англичанке живописные уголки Багдада и дал ей прочесть книгу Джона Уильяма Данна «Опыт со временем». Автор – философ, летчик и авиационный инженер – размышлял в ней об особенностях ощущения времени, писал о возможности во время сна находиться во многих временах одновременно или исчезать из своего времени, переносясь в прошлое или в будущее, а то и в иной временной поток.
Данн увлек не одну Агату, он произвел большое впечатление на английского драматурга Джона Пристли, написавшего под впечатлением пьесу «Время и семья Конвей» и на американского фантаста Курта Воннегута, который положил идеи Данна в основу своего романа «Бойня номер пять», увлекался книгами Данна также Хорхе Льюис Борхес.
Агата, верная реализму, не стала писать роман, где преступник переносится во времени, а детектив обладает способностью видеть прошлое, но она нашла неожиданное утешение в словах Данна.
Джон Уильям Данн – британский авиационный инженер и философ, создатель концепции многомерной модели времени, автор книги «Опыт со временем»
«Что, если вселенная, в конце концов, действительно протянута во времени и наш однобокий взгляд на нее – взгляд, непонятным образом скрывающий от нас “будущее” и движущимся “настоящим моментом” отрезающий нас от нарастающего “прошлого”, – порожден барьером, который воздвигается нашим умом и существует только тогда, когда мы бодрствуем? Что, если ассоциативная сеть действительно протянута не только в том или ином направлении в пространстве, но и назад и вперед во времени, и внимание сновидящего, естественно и беспрепятственно следуя наилегчайшим путем по разветвлениям сети, постоянно пересекает тот на самом деле несуществующий экватор, который мы при пробуждении совершенно произвольно проводим поперек вселенной?»
Очевидно эти слова наложились на виденные недавно картины раскопок, где прошлое все еще живо, и руки арфистки, умершей несколько тысяч лет назад, еще сжимают струны арфы, и кажется, что слышишь музыку, которая отзвучала давным-давно, видишь, как люди с улыбкой пьют яд из ритуальных чаш, и Агата приняла их как истину.
«Мир представился мне более пропорциональным, – пишет она. – Я уже была не центром Вселенной, а лишь фрагментом целого, одной ниточкой в необъятном сплетении мироздания. Я поняла, что порой человек может взглянуть на собственную жизнь как бы со стороны, с другого уровня бытия. Поначалу рассуждения мои были примитивными и любительскими, но со временем я научилась находить в них огромное утешение и ощущение безмятежного покоя, коего не знала прежде».
Арфа, найденная на раскопках Ура
Это ощущение покоя было именно тем, о чем она мечтала, и теперь с ним она могла вернуться домой. Не было смысла спрашивать себя, что она сделала неправильно, так как ничего нельзя было исправить. Где-то там, в прошлом, она все еще встречает Арчи, танцует с ним, влюбляется, теряет его, блуждает в полях у Ньюленд-Корнер, прячется в Харрогите… Чтобы исправить это, пришлось бы перекроить все Мироздание, тысячи тысяч других судеб, сплетенных в единую сеть. А Агата не была столь тщеславна, и не ждала, что Вселенная изменится, чтобы подарить ей ту семью, о которой она всегда мечтала. Да и к тому же если бы ход событий изменился, она не увидела бы ни Киликийских ворот, ни величественной пустыни, ни царских гробниц Ура, ни базаров Стамбула и Багдада. Агата была не готова расстаться со свежеобретенными сокровищами. Много лет спустя в романе «Роза и тис» она напишет: «Время относительно. Пять минут и тысяча лет могут быть одинаково важны. Помнишь у Элиота? “Мера едина мгновенью и розы и тиса”… Ты можешь считать правильным собственный план судьбы. И ты будешь пытаться навязать людям эту судьбу. Но у каждого человека своя собственная судьба. Каждый по-своему смотрит на жизнь и поступает в соответствии со своими взглядами – вот почему жизнь так разнообразна. Дело в том, что судьбы людей переплетаются и накладываются друг на друга».
А сейчас она возвращается домой, к дочери – удовлетворенная и успокоенная.
Ложь открывает тому, кто умеет слушать, не меньше, чем правда. А иногда даже больше!
Глава 26. Опять любовь
Пришло время снова выполнить свои обязательства перед издательством «Харпер Коллинз», Агата пишет сборник рассказов о новых приключениях Томми и Таппенс, он же – сборник пародий на самых известных писателей-детективщиков: Конан Дойл, Гилберта Кита Честертона, Эдгара Уоллеса, Энтони Беркли, Эмму Орци, Остина Фримена, Фримена Крофтса. В одном из рассказов («Тайна Саннингдейла») убитого находят на поле для гольфа. Кажется, Агата еще немного сводит счеты.
Также она пишет роман «Тайна семи циферблатов» – в котором суперинтендант Баттл снова ловит шпионов в замке Чимниз
[10]. Обе книги, как и предыдущие, выходят не только в Англии, но и в Америке (в издательстве «Дод, Мид энд Компани»).
Меж тем Агатой вновь овладевает охота к перемене мест. Кажется, что она чувствует себя вырвавшейся на свободу, освободившейся от своего горя и буквально не может сидеть на месте: столько еще нужно увидеть, попробовать, почувствовать. И она вновь садится в Восточный экспресс.
Агата пишет роман «Тайна семи циферблатов», в котором суперинтендант Баттл ловит шпионов в замке Чимниз
Как они заранее условились с Вулли, Агата приезжает в Ур в конце сезона раскопок. Друзья собираются вместе путешествовать по Греции. Но Кэтрин внезапно решает, что Агате нужно для начала увидеть кое-что в Ираке, в частности город Ниппур, где раскопан храм главного бога шумеров Энлиля. И свозит ее туда ассистент Леонарда Вулли Макс Мэллоун. Он пропустил предыдущий сезон, поэтому Агата знакомится с ним только сейчас и замечает, что это «худой, темноволосый молодой человек, очень тихий, он мало говорил, но моментально действовал, если от него что-то требовалось». Агате неудобно, у молодого человека могут быть другие планы, но Кэтрин непреклонна, а в экспедиции все знают, что с ней лучше согласиться – так всем будет проще. Агата и Макс отправляются в долгую поездку. Они вытаскивают машину из песков, ночуют в тюрьме, осматривают по пути древние города, мечети, раскопки (Макс оказывается рассказчиком не хуже Леонарда Вулли) и приезжают в Багдад влюбленными друг в друга по уши. Но им обоим это происшествие кажется невероятным (Агата гораздо старше Макса, а Макс думал, что никогда не найдет женщину, которая будет терпеть его любовь к древностям) и оба тщательно скрывают свои чувства.
