Я объясняла все это, как могла, своему пропавшему мужу. Я никогда не сомневалась в его любви, но его сильно ограничивала неспособность воспринять всю сложность и простоту мультивселенной. Ради любви к нему я решила остаться в его реальности и наслаждалась жизнью в ней. Мы объединили силы с ним и невидимой армией людей, которые так же, как и мы, работали по всей мультивселенной для достижения гармонии, о какой не мечтали лишь настоящие безумцы.
Вне всяких сомнений, я снова почувствовала себя в естественной среде. Да, меня раздирало беспокойство о состоянии Улрика и собственных возможностях спасти его – но я хотя бы ненадолго обрела свободу, о которой уже и не мечтала.
Вскоре мы двинулись дальше, но на этот раз мы с Айанаваттой вместе с Белым Вороном восседали на мамонтихе Бесс, каноэ же крепко приторочили к ее широкой спине. На седле оказалось достаточно места для всех нас, а еще там имелось множество полочек и ниш, так что вскоре я поняла, что это не просто седло, а скорее кибитка для дальних путешествий. Управляя животным, Белый Ворон не сидел без дела, он все время раскладывал и перекладывал свои вещи. Я же лениво наслаждалась необычной поездкой. Густая черная шерсть Бесс напоминала жесткое спутанное руно высокогорных баранов. В случае падения всегда можно было ухватиться за шкуру, от которой исходил кисловатый запах дикого зверя, немного похожий на запах кабанов – они жили неподалеку от моего дома в детстве.
Белый Ворон спешился, предпочитая, как он сказал, размять ноги. Он слишком долго ехал верхом. Они с Айанаваттой старались по возможности втягивать в разговор и меня, но им приходилось говорить загадками и делать все возможное, чтобы не потревожить судьбу, предначертанную им Богом. Их магия не слишком отличалась от инженерных систем, которые создавались для тех же целей и имели четкую внутреннюю логику.
Белый Ворон решил пойти на разведку, чтобы проследить за теми, кто следовал за нами, мы же продолжали отдыхать, восседая на спине шагающего зверя. Айанаватта рассказал, что какатанава приняли нашего спутника в свое племя и сейчас он проходит традиционный период ученичества. Этот обычай давно существовал между двумя народами и приносил взаимную пользу. В жилах Белого Ворона текла другая кровь, он умел делать то, чего не умели какатанава, а также мог посещать запретные или непроходимые для них миры.
Пока мы ехали по густому лугу, растущему на краю леса, Айанаватта пустился в рассказы о том, как он хотел служить всем народам, ибо даже самые глупые люди стремятся к гармонии, хотя очень редко ее достигают. Обладая подвижным умом, он вскоре сообразил, что, вероятно, утомил меня, и резко замолчал, а чуть позже спросил, не хочу ли я послушать его флейту.
Я ответила согласием, но спросила, не хочет ли он для начала послушать мою песню. Предложила ему насладиться музыкой безмятежной реки и шепчущего леса, позволить звукам и запахам объять нас, увлечь в судьбоносное путешествие-сон и подобно ласковому течению унести нас к далеким горам, а затем и дальше, в общинный дом, затерянный среди ледяных пустошей, где правят какатанава. Я спела песню, известную как Песня бессмертия, и Айанаватта эхом вторил мелодии, давая понять, что его цель благородна, что он делает это не ради себя, своего племени или народа, но для всей человеческой расы.
В его снах древу всего творения угрожал ядовитый дракон, который мучился от ярости, и слезы его уничтожали корни. Он был болен и не мог двигаться, так как потерял скефлу, а с ней и возможность подняться в воздух.
Айанаватта сказал, что какатанава хранят какую-то главную тайну. Из легенд и песен он может лишь догадываться, в чем она заключается. Какатанава послали самых лучших своих воинов найти то, что они потеряли и в чем крайне нуждаются. И там, где воины потерпели неудачу, Белого Ворона ждал успех.
Он помрачнел, сказав, что его история уже написана и что для его цели очень важно вернуться к какатанава, найти их общинный дом и народ, принести священные, как они их называют, артефакты и исполнить ритуал восстановления, воссоединить реальность со сном. И когда все наконец-то восстановится, Айанаватта воссоединится с народами и станет достойным своего имени. Во сне его зовут Онатона, что на его языке означает Миротворец. Сила сна, сила видения о будущем руководит всеми его действиями. Его долг – следовать истории и своими делами распутать все линии. Я испытала восхищение. Похоже, мне позволили увидеть мощное начало эпической истории, которая отразится на всем мире. И я согласилась, что перед ним стоит серьезная задача.
– В отличие от вас, у меня нет истории-сна, которую я должна прожить. А если и есть, то я ничего о ней не знаю. Просто ищу мужа и отца, которого хочу вернуть домой, к детям. Но я тоже работаю для того, чтобы объединить народы. Мечтаю принести покой, стабильность и справедливость в мир, который ревет, кричит и безумствует, словно потеряв рассудок. Я с готовностью помогу вам, но надеюсь, что вы, в свою очередь, тоже поможете мне. Как и у вас, у меня есть своя судьба.
Я сказала Айанаватте, что собиралась стать мухамиром, что моя мать передала мне свои секреты и что мне приходится хранить эту тайну даже от своего мужа и детей. Но он не нуждался в напоминаниях.
– Я не сомневаюсь в силе или судьбе Белой Буйволицы. Рад, что ты решила прожить ее историю. Ты замкнешь магический круг, и мы сможем встретиться с врагами и чудовищами лицом к лицу.
Густой лес отодвинулся от реки, и идти стало легче. Впереди до самого горизонта расстилались заливные луга. Поросшие мягкой травой длинные холмы придавали пейзажу обманчиво мирный вид английского предместья. Мне доводилось испытать и более необычные приключения, но ничто не сравнится с разговором о социально-экономических аспектах сновидений во время прогулки на спине гигантского толстокожего животного вместе с легендарным героем, который имел честь видеть свое эпическое будущее, а теперь живет, чтобы исполнить его.
– Приходится заключать договоры, условия которых становятся известны намного позже, – сказал Айанаватта с оттенком самоиронии. – Благодаря этому я понял, почему мало кто из посвященных пытается попасть в собственное будущее. Как минимум, это создает определенные психологические проблемы.
Разговор меня заинтересовал еще больше, поскольку стало понятно, что наша подготовка во многом схожа. Как и все крадущие сны, я безрассудно относилась к собственному будущему и создавала очередные его варианты, даже не задумываясь. Путешественники по лунным дорогам, которые придерживались более традиционных взглядов, относились к подобной ответственности очень серьезно. Нас многие не одобряли. Они говорили, что многие варианты нашего будущего просто умирали, так ни к чему и не приходя. Мы же спорили с ними, говоря, что если контроля слишком много, то это значит, что его нет вообще. В нашем сообществе имелись сторонники и Порядка, и Хаоса.
Резкое карканье раздалось справа из густой чащи. Кто-то потревожил птицу. Из-за деревьев выбежал Белый Ворон. Меня в очередной раз поразило её сходство с отцом, мужем и мной самой. Каждое его движение казалось знакомым. Я вдруг поняла, что прониклась к нему почти материнскими чувствами. Трудно было поверить, что нас не связывают хоть какие-нибудь родственные узы.
