Норманнские моряки в большинстве своем походили на моего старого друга, прямодушного грубоватого реалиста Смиоргана Лысого из Фиолетовых Башен. Гуннар оказался его полной противоположностью. Было в нем что-то неприятное. Вел он себя резко, как аристократ, слишком долго пробывший в компании простолюдинов. И в то же время оказался настоящим дипломатом. Он понимал, что не стоит мне угрожать, и предпочел очаровать меня, поэтому заказал еще один мех булгарского вина и принес его к столу, где сидели мы с парнями. Разумеется, я ничего не мог прочитать по его лицу, полностью закрытому зеркальным шлемом. Он смотрел на меня через два темных отверстия в маске. А в третье закладывал кусочки какого-то мяса, которые принес с собой. Если не считать этого, он вел себя, как и остальные, кто меня не знает. Старался держаться на расстоянии – на всякий случай, если я и правда болен проказой. Я вежливо отказался от вина. Сказал, что выпил достаточно.
– У меня к вам дело, ярл Гуннар.
Гуннар пожал плечами.
– Я не торговец и не сдаю свой корабль внаем.
– Вы – искатель приключений, как и я, и владеете кораблем. Я здесь не для того, чтобы нанять вас, ярл Гуннар. Не думаю, что такой человек, как вы, станет плясать под чужую дудку, какой бы приятной ни была мелодия.
– Вы приехали издалека? Откуда? Из Константинополя? Проехали через Сад дьявола?
Я подтвердил. Он кивнул. Откинулся на спинку стула, таинственная маска с интересом разглядывала меня.
– Значит, вы видели те огромные головы. Думаете, они живые? Мне встречалось нечто подобное, когда мы с Розой на ее двухкорпусном корабле «Либо-либо» проходили мимо острова на границе человеческого мира. Огромные глаза смотрели на нас с каменных лиц. Остров гигантов. Но сильно мы не приближались.
Гуннар явно обладал чародейским зрением. Обычные смертные не заметили бы в этих камнях ничего необычного. Я промолчал, позволив ему продолжить.
– Как я понимаю, господин Среброкожий, вам известна моя репутация. И вы умеете льстить. И все же вы знаете, что порой я нанимаюсь на работу. Ценю вашу учтивость, но я бы хотел поговорить скорее о деле, если оно у вас есть. Отплываем мы с утренним приливом, команда моя уже на борту, кроме этих двоих, за которыми я сюда и пришел. – Он помолчал, достал из куртки соломинку, один конец ее сунул в кубок с вином, другой – в отверстие в маске. Аккуратно отпил. – Конечный пункт путешествия уже определен.
– Это я тоже понимаю, – сказал я и понизил голос: – Вы плывете на север и запад к Краю мира?
Он был слишком умен, чтобы ответить сразу.
– Вам известно даже больше моего, господин Среброкожий. Мы направляемся в Лас Каскадас, чтобы набрать новую команду. Приближается зима, в это время года мы обычно идем на юг в Занзибар, где нас интересует работорговля. Дела идут плохо, но у свободного капитана есть и другие способы заработать на жизнь в такое спокойное время.
Я разжал кулак и показал, что лежит на ладони.
– Выделите мне место на вашем корабле, ярл Гуннар, и я вам расскажу об этом.
Он не привык долго раздумывать.
– Место ваше, – ответил он. – Отплываем с первым приливом.
Глава девятая
По Д’Аржан
Викинга гордость – темный дракон
Проносится над бирюзовой водой.
Волны вздымают и хлещут челн,
В богатую гавань несут, где покой.
Викинга гордость – темный дракон.
Владыка Последних на смерть обречен.
Но в волнах Одина не сгинет он.
Гибель написана черным клинком.
Лонгфелло. Владыка пропавших
Незадолго до рассвета я пришел в гавань – посмотреть на длинный узкий корабль, стоящий в доках. Соломона за хорошую цену приобрел у меня греческий купец, который хотел покрасоваться на нем, словно рыцарь. Заодно я отдал ему и плащ. По крайней мере, он сможет делать вид, что тоже крестоносец, и хвастаться перед другими христианами. Вскоре после того, как мы отплывем, Соломон отправится домой в Ломбардию. И если ему повезет, купец не будет сидеть на его широкой, выносливой спине.
Узкий и хрупкий на вид, но полный сил даже на якоре, «Лебедь» рвался с канатов, гордый и уверенный, как птица, в честь которой его назвали. Говорили, будто бы Гуннар купил корабль у обедневшего гренландца – тот построил судно, но не имел достаточных навыков управления.
Я любовался очертаниями корабля. Изящная клювастая фигура на носу, несомненно, являлась чем-то средним между лебедем и крылатым драконом. Судно обладало спокойным достоинством лебедя, и в то же время в наклоне его палубы и расположении мачт было нечто угрожающее.
По старой традиции викингов к поручням над бортами крепились их щиты – между скамьями для гребцов и ящиками, где они хранили пожитки и могли отдохнуть, когда выбивались из сил. Я знал, что многие викинги предпочитали спать, сидя на веслах, они придумали особый способ держаться за огромные золотые кормила, позволявший полностью отдохнуть, даже когда валишься с ног от усталости. Щитов оказалось вдвое меньше, чем нужно. Видимо, в команду входили не только норманны.
Я терпеливо ждал у ближайших сходней, пока не прибыли морские разбойники. Команду составляли представители множества народов, от исландцев до монголов.
– Клянусь богиней Иштар, – пробормотал перс, увидев меня. – А мы и не знали, что Гуннару так сильно не хватает людей!
Кое-какие народности я так и не распознал, но здесь были высокие худощавые выходцы из Восточной Африки, пара здоровенных мавров, три монгола, греки, албанцы, арабы. Все имели мрачный вид людей, привычных скорее к насилию, чем к миру. Устраиваясь на корабле, некоторые заняли места у щитов – они, очевидно, достались им от погибших. Двое африканцев-ашанти принесли свои собственные длинные щиты. У других щитов и вовсе не было. Оружие у них имелось самое разнообразное. Если когда-то на свет и появлялась команда для путешествия в царство Хаоса, это, несомненно, была команда «Лебедя».
На горизонте что-то мелькнуло. Я взглянул. Мелнибонийцы тоже ходили по морям, и я привык смотреть на океан боковым зрением. Один монгол взобрался на мачту, словно крыса, и тревожно выкрикнул:
– Венецианские боевые галеры! Несутся на огромной скорости.
На пирсе с громогласными ругательствами появился Гуннар, за ним вереницей тянулись с полдюжины шлюх и собак, он выкрикивал команды, и его верные матросы исполняли их в ту же секунду. На мгновение он обратил ко мне безликий шлем и прокричал:
– Мы идем в Лас Каскадас. Там будем в безопасности. Поднимайтесь на борт, если не договоримся, я высажу вас на острове.
Он перебросил свое тяжелое закутанное в плащ тело через борт и отправился на корму.
Лас Каскадас – печально известный скалистый остров в Средиземном море с одним-единственным портом. До него было несколько дней пути, и нам наверняка пришлось бы иметь дело с венецианцами, возможно, турками, вероятно, с византийцами, а еще итальянцами и представителями халифата – все считали себя хозяевами этих вод. Даже Гибр аль-Тайрат не был столь же неприступен, как Лас Каскадас, защищенный так хорошо, что ни один вражеский флот не мог даже надеяться войти в гавань. Крутые вулканические скалы выступали из воды, предотвращая любую попытку напасть на остров. В результате он стал убежищем для всех корсаров Красного побережья и за его пределами, у них имелась даже своя королева, печально известная всему миру мореходов Берберка Роза. Гуннар хвалился тем, что ходил с ней в плавание. Ее корабль-катамаран со странным названием невозможно было спутать с другими, его строили корабельщики, привезенные Розой из Южных морей Империи, которые, по мнению большинства штурманов-европейцев, даже не существовали. Только два покрытых татуировками великана, которые служили капитанше, знали секреты создания таких судов.
