Когда меня наконец освободили, из строя вышел самый высокий мускулистый мужчина. От него исходили почти осязаемые обаяние и авторитет, остальные воины относились к нему с очевидным почтением. Ничего угрожающего я в нем не заметил. С какой-то особенной добротой он потянулся вперед и взял мою руку в свою. Моя рука утонула в его огромной ладони с пальцами цвета воронова крыла. Жест этот явно выражал его удовольствие. Он снова поприветствовал своих товарищей без слов, но я каким-то образом это понял. Его странные глаза торжествующе сияли, он обернулся к своим товарищам, словно хотел предъявить им меня в качестве какого-то доказательства. Местные жители не были немыми, просто не нуждались в словах. Вождь был явно рад меня видеть. В его присутствии я ощутил себя мальчишкой – и мгновенно понял: он мне не враг. Я доверял вождю, хотя и немного осторожничал. В конце концов, видимо, именно этот народ и построил темный город.
Я находился в невыгодном положении. Все они, очевидно, знали, кто я такой, но я‑то о них ничего не знал.
– Я – владыка Сепириз, – почти виновато представился черный великан. – Мы с братьями зовемся народом нихрэйн, а это наш город. Добро пожаловать! Наверное, вы не простите нас за то, каким дикарским способом вас доставили сюда, но, надеюсь, позволите мне объясниться. Тогда вы, по крайней мере, поймете, для чего нужны нам и почему нам пришлось забрать вас, когда представилась такая возможность. Какатанава искали не вас, а своего пропавшего друга. Их друг уже сам освободился, но они привезли вас сюда в надежде, что вы согласитесь послужить нашему делу.
– То, что вы не собирались похищать меня, беспокоит теперь еще больше, – произнес я. – С какой же целью вы совершили столь бездумный поступок?
Я сказал ему, что тревожусь прежде всего о своей жене. Неужели они не понимают, какую боль причинило ей мое похищение?
Черный великан стыдливо опустил глаза.
– Иногда нам приходится причинять боль, – сказал он. – Ибо мы слуги Судьбы, а Судьба не всегда добра. Часто она подбрасывает возможности весьма неожиданно. Нам приходится решать, воспользоваться ими или нет. Служение ей порой лишает покоя, но мы все равно гордимся им.
– Судьба? – рассмеялся я ему в лицо. – Вы служите абстрактному понятию?
Это его позабавило и отчего-то обрадовало.
– Вам не составит труда понять то, что я должен рассказать. Вы по натуре скорее служитель Порядка, а не Хаоса. Но связали себя узами с Хаосом, так ведь?
– Возможно, – ответил я, полагая, что он имеет в виду мои странные отношения с Элриком из Мелнибонэ, с кем я имел сознательную, но в то же время непостижимую связь с тех самых пор, как он пришел ко мне на помощь в концентрационном лагере много лет тому назад. – Но что вы знаете о моих семейных делах?
– Кое-что, – мрачно подтвердил Сепириз. – Могу лишь обещать: если вы последуете своей судьбе, то почти наверняка снова увидите родных. Если же откажетесь, то потеряете их, а они вас. Навсегда.
Мои накопившиеся страхи вырвались наружу в приливе гнева. Я шагнул к великану, прямо взглянув в его беспокойные глаза.
– Я требую, чтобы вы сейчас же вернули меня к жене. По какому праву вы привезли меня сюда? Я уже исполнил свой долг в борьбе с Гейнором. Оставьте меня в покое. Верните меня домой.
– Боюсь, это невозможно. Так было предопределено.
– Предопределено? О чем, черт побери, вы говорите? Я христианин и верю в свободу воли, а не какое-то там предопределение! Объяснитесь!
Я был глубоко расстроен, чувствуя себя карликом среди этих небывалых великанов.
Легкая улыбка пробежала по губам Сепириза, словно он сочувствовал мне.
– Поверьте мне, я знаю ваше будущее. И знаю, какое будущее для вас лучше всего. Но если вы не поможете мне приблизить это будущее, то ваша жена и дети не только погибнут при страшных обстоятельствах, но и вы сами угодите в небытие и будете стерты из памяти вашего мира.
Пока мы говорили, Сепириз и его люди двигались обратно в тень. Мне ничего не оставалось, кроме как следовать за ними. Из одной тени в другую, все темнее и темнее. Мы вошли в огромное здание, потолок которого украшали вырезанные в камне изысканные человеческие лица, они взирали на нас безмятежно и доброжелательно. На лицах плясали отблески пламени факелов, что висели в скобах на стенах, исписанных иероглифами и символами, большинство которых казались мне бессмысленными. Резные диваны из обсидиана, темные, словно кожаные, занавеси, непрерывное колыхание света и тени. Лицо Сепириза напоминало лики, смотревшие на нас со свода. На мгновение я подумал: «Этот человек и есть все эти люди». Но я понятия не имел, как подобная идея могла возникнуть у меня в голове.
Гиганты расположились на диванах и начали тихо беседовать между собой, а владыка Сепириз тем временем отвел меня в сторону, в небольшой альков. Он говорил мягко и разумно, и ему удалось немного успокоить меня. Но я все еще негодовал. Он же, похоже, решил убедить меня, что в этом вопросе ему не пришлось выбирать.
– Я сказал вам, что мы служим Судьбе. На самом деле мы служим Космическому Равновесию. Оно поддерживается естественными силами, совокупностью человеческих желаний и поступков. Оно является регулятором мультивселенной, и без него все мироздание вернется в зачаточное состояние, в лимб. Если Порядок или Хаос восторжествует и стрелка весов качнется слишком сильно в одну из сторон, мы все погибнем, разумной жизни придет конец. Хотя линейное время является парадоксом, оно необходимо для нашего выживания. Скажу вам вот что: если вы не сыграете свою роль в истории, не «исполните свою судьбу», то создадите совершенно новую брану мультивселенной – ветвь, которая может лишь высохнуть и отмереть, ибо не все ветви мультивселенной растут и развиваются, как засыхают ветви и на обычном дереве. Но в нашем случае под угрозой окажется все древо. Сами корни мультивселенной будут отравлены.
– Враги более могущественные, чем Гейнор и его союзники? Не думал, что это возможно, – с насмешкой произнес я. – К тому же ваше древо – всего лишь очередная абстракция!
– Возможно, с абстракции все и начинается, – мягко проговорил Сепириз, – но у смертных есть привычка сначала воображать себе то, что они впоследствии создают в реальности. Скажу лишь, что нам угрожает фантастический разум, беспощадный и глухой к доводам. Он считает мудрость хранителей мультивселенной чушью и отметает ее. Он насмехается над Порядком точно так же, как и над Хаосом, хотя действует именем обоих. Эти враждующие силы совершенно обезумели. И есть надежда, что некоторые смертные, такие как вы, смогут победить их и остановить бесконечный бег мультивселенной к небытию.
– А я‑то думал, вся эта сверхъестественная мелодрама уже позади. Знаете, я устал от этого. А вы, позвольте узнать, на чьей стороне? Порядка или Хаоса?
– Только Равновесия. Мы служим той стороне, которая в нас больше нуждается. В некоторых мирах доминирует Хаос, в других главенство за Порядком. Мы заняты тем, чтобы поддержать Равновесие, насколько это возможно. Это все, что мы делаем. Все необходимое, чтобы Равновесие сохранялось, – ибо без него мы станем не людьми и не животными, а лишь булькающими газами, бессмысленными и бездушными.
