Князь замолчал и посмотрел наверх. Верхние ярусы огромного строения терялись в белых облаках.
– Какатанава строили город на протяжении многих веков на месте горы, что существовала тут с самого начала, – говорил Лобковиц, пока мы шли мимо заброшенных домов, лавок и конюшен. – Они были замечательными, цивилизованными людьми. Жили по закону. Принимали всех, кто искал защиты, при условии, что они подчинятся Порядку. Все жили для одного – ради древа, которое находилось под их защитой. Они посвятили себя этому делу. Весь народ жил для того, чтобы заботиться о древе, защищать и взращивать его. Какатанава были известными и уважаемыми людьми, они славились своей мудростью и разумом по всей мультивселенной. Великие короли и вожди других народов отправляли сюда своих сыновей перенимать путь какатанава. Постигать мудрость Народа Древа приходили даже из других миров. Разумеется, Белый Ворон тоже последовал давним традициям своей семьи…
Я сказал, что слышал, как какатанава называли Народом Круга, почему же он назвал их Народом Древа?
Лобковиц улыбнулся.
– Древо находится в круге. Время – это круг, а дерево – мультивселенная. Круг – сфера, в которой все существует. Пространство – всего лишь измерение этой сферы.
– Пространство – это измерение времени?
– Именно так, – просиял Лобковиц. – Когда это понимаешь, то и многое другое объясняется само собой.
От дальнейших пояснений этой путаной идеи меня избавил резкий вопль. Сердце пропустило удар; я бросился на ближайший балкон. Увидел, как на неровный горизонт надвигаются темные тучи, они собирались вокруг самой высокой вершины, извивались в мучительной попытке принять форму живого существа. Облака, привлеченные всеми ветрами, плененными Владыкой Шоашуаном, сбились в массивное тело. Прежде чем мы успели отступить внутрь, длинное щупальце облаков отделилось от основной массы и хлестнуло по льду, стенам огромного города-крепости и нам, словно кнут, а затем вернулось назад.
У Сепириза на шее даже остался тонкий рубец, в том месте, где его задело облаком. Мне показалось, что в глазах его вспыхнул страх, но, когда я пригляделся, он улыбнулся.
– Ваши бывшие друзья выступили против нас, – сказал Лобковиц. – Они пробуют силы. Теперь мира ждать не приходится. А если Гейнор Проклятый одержит победу, нас ждут вечные муки.
Я удивленно поднял брови. Лобковиц говорил вполне серьезно.
– Как только нарушится Равновесие, время, как мы его знаем, тоже разрушится. А это означит, что мы останемся неподвижными, но в полном сознании, замороженные в последнем мгновении перед небытием, и будем проживать эту смерть вечно.
Признаюсь, я перестал прислушиваться к экзистенциальной лекции Лобковица. Будущее без Уны представлялось довольно мрачным, так что и думать о нем не хотелось.
Забыв о еде, мы наблюдали, как образуется и меняет форму вокруг горных вершин сине-черный кровоподтек облака. Из другой части галереи раздался крик, и мы увидели за большими воротами в город наполовину исчезнувшую тропу, которую Айанаватта проложил с помощью флейты. Теперь она разливалась, как ртуть, разбегаясь по льду, и люди, двигавшиеся по ней, перепрыгивали с участка на участок. Крошечные фигурки, не индейцы-какатанава. Сначала я подумал, что это инуиты, одетые в тяжелые меха, но потом понял: их возглавлял вождь без лица. Свет отражался от зеркального шлема, я сразу же узнал его. Рядом с ним шагал еще один мужчина, походку которого я вспомнил, а по другую сторону от него шел мужчина поменьше, тоже знакомый. Но они были слишком далеко, так что лиц их я не смог разглядеть. Без сомнения, они были его воинами.
Те же самые викинги, что пытались помешать нам добраться до крепости.
– Изгибы времени, – сказал Лобковиц, предвосхищая мой вопрос. – Гейнор Проклятый теперь стал Гуннаром Обреченным. Небольшой шаг в сторону в мультивселенной. Он собрался воедино, но не смеет жить без шлема, поскольку все его лица существуют одновременно. В данном случае он находится здесь, в вашем двенадцатом веке, как и этот город, и многое другое…
Я обернулся и посмотрел на него.
– Гуннар все еще ищет Грааль?
Лобковиц пожал плечами.
– Грааля жаждет Клостергейм. Таким извращенным образом он хочет добиться примирения. Гуннар же ищет смерти, как другие люди – сокровищ. Но он не желает просто умереть. Он хочет, чтобы вместе с ним умерло и все остальное. Только так он сможет оправдать свое самоубийство.
– Он мой кузен, но, кажется, вы знаете его намного лучше меня. – Я боролся с нарастающим чувством страха. – Вы встречались с ним в Будапеште или в Миренбурге?
– Он вечен, как и вы: у вас есть альтер эго, воплощения одного и того же архетипа, точно так же и он имеет множество имен и несколько обличий. Но ваш родственник, известный вам под именем Гейнор фон Минкт, был и останется преступником, Рыцарем Равновесия, который бросил ему вызов и был повержен. Он продолжает бросать вызов Равновесию снова и снова.
– Люцифер?
– У всех народов есть своя версия Люцифера.
– И он продолжает терпеть неудачи?
– Хотел бы я, чтобы это так и было, – вздохнул Лобковиц. – Нужно сказать, иногда он понимает, как это глупо, и пытается изменить свои поступки. Но здесь, увы, надежды нет, дорогой граф. Идемте, нам нужно посовещаться. Владыка Шоашуан вновь набрался сил. – Он остановился, чтобы выглянуть из другого отверстия в великой стене зиккурата. – Гейнор со своими друзьями принес в этот мир чародейство.
– Но как мы сможем противостоять им? – Я оглянулся на наш небольшой отряд – черного великана, князя Лобковица, шамана Айанаватту и Белого Ворона. – Как мы сможем с ними драться? Мы в меньшинстве и практически безоружны. Владыка Шоашуан набрался сил, а нам нечем с ним драться. Где мой меч?
Сепириз посмотрел на Лобковица, тот посмотрел на Айанаватту и Белого Ворона. Эти двое промолчали. Сепириз пожал плечами.
– Меч остался на льду. Мы не сможем получить третий, пока…
– Третий? – переспросил я.
Айанаватта указал себе за спину.
– Белый Ворон оставил свой клинок в поклаже Бесс. И щит его тоже там. В любом случае, нам не хватает третьего предмета, обладающего силой. Полагаю, что теперь мы не сможем разбудить стража. Фурн умирает. И с ним древо. А с древом и Равновесие… – Он безнадежно вздохнул.
Тишину города внезапно взрезал визг, похожий на скрежет металла по металлу, и надо льдом сформировалось нечто, прямо за тем местом, где Гейнор и его люди осторожно двигались по рассыпающейся тропе.
Я был уверен, что мы смогли бы победить воинов, но страшился того, что стояло за ними, чем бы оно ни было.
Оно снова завопило. Жадно, с предвкушающей издевкой.
Разумеется, это вернулся Владыка Шоашуан. И Гейнор тоже помог ему накопить сил.
Белый Ворон отвернулся от зрелища, сильно обеспокоенный.
