– Моя дорогая Юна! Что привело тебя в этот медвежий угол?
Линда вынесла на веранду еще одно кресло-качалку для миссис Перссон. Я тем временем налил ей выпить. Она с благодарностью приняла стакан, не успев даже присесть. Я предложил кресло, но она ответила, что провела за рулем несколько часов и теперь хочет постоять немного. Юна сообщила, что была в Остине, чтобы встретиться с коллегами из Техасского университета; она не знала нашего телефона, но нашла адрес и решила съездить и посмотреть, не дома ли мы.
Я сказал, что мы совсем обленились, так как я вышел на заслуженный отдых и делать мне почти нечего. Начал расспрашивать о старых друзьях, а также о тех, кого считал своими друзьями по ее рассказам.
Она ответила, что почти никого не видела, кроме своего кузена, чьи приключения меня очень интересовали.
– Элрика из Мелнибонэ?
Выговаривала она слова очень вкусно, будто смакуя экзотические блюда. А также в ней чувствовалась ирония, которую приобретает женщина, когда слишком долго живет в Париже.
– В самом деле? Ты пережила новые приключения в пространстве и времени?
– Вовсе нет. Он лишь совсем недавно вернулся в свою эпоху. Это, какое физическое воплощение ни возьми, между одним измерением мультивселенной и другим. Насколько понимаю, его народ называет это «путешествиями во снах».
– Ты же теперь не в подобном путешествии? – мягко спросила моя жена.
Юна Перссон слегка наклонила голову и подмигнула.
– Все мы путешествуем во снах, – ответила она. – Все, кто не умер окончательно. Окончательно.
– Но когда ты играла на сцене и все прочее, это же не было путешествием во сне, – заметила Линда. – Это был сон, воплотившийся в жизнь.
Я засмеялся.
– Меня не учили отличать одно от другого. – Юна наконец уселась в кресло-качалку рядом с Линдой. – Сны и личности, как и мультивселенная, существуют, и их можно переуступить, можно испытать, примерить на себя, а иногда даже присвоить.
– Не думаю, что мне хотелось бы иметь такой выбор, – сказал я.
– А я точно знаю, что предпочла бы его не иметь, – согласилась Юна.
– Так тебе не понравилось играть на сцене? – Линда была неумолима. Она очень любила музыкальную комедию, а Юна какое-то время весьма успешно выступала в театрах Вест-Энда и Бродвея.
– Это мне нравилось больше всего, – ответила Юна. – Долгая карьера, учитывая мои весьма необычные обстоятельства. Я вошла в моду во времена больших залов и дворцов эстрады вроде «Эмпайр» и «Лестер-Сквер». А вышла из нее вместе с ревю и сложными и злободневными песнями шестидесятых. Рок-н-ролл и сатира погубили меня, моя милая, – засмеялась она.
Она любила играть, пока это приносило радость, а когда все закончилось, не стала возражать и ушла со сцены. С середины шестидесятых она сделала гораздо больше с точки зрения политики. Разумеется, в то время Юна в основном вращалась в кругу Джерри Корнелиуса и его странного набора бродячих актеров, типичных для ситуационистского театра, который появился на континенте, но так особо и не прижился в Соединенных Штатах и Великобритании. Говорили, будто их театр служил прикрытием для более серьезных дел, но меня никогда не интересовали рассказы о так называемых «секретных службах».
На самом деле Юна приехала, чтобы рассказать нам новую историю об Элрике, по крайней мере ее часть. Она утверждала, что почти все факты поведал ей сам Элрик. Остальное подтвердили различные люди, которых она встречала на лунных дорогах в последние месяцы.
Я наполнил ее стакан, пока Линда пошла в дом, чтобы собрать что-нибудь на ужин. Когда она вернулась, Юна начала свое повествование.
Глава седьмая
По словам Юны, Элрик из Мелнибонэ погрузился в Тысячелетний сон не по своей воле. Он оказался в Англии за несколько лет до битвы при Гастингсе, во время правления Этельреда Неразумного, и как моряк-наемник воевал против датчан-захватчиков, пока Этельред в результате слабого планирования не обнищал и не потерял возможности ему платить. После этого альбинос собрал пожитки и отправился в Средиземное море, где встретился с пираткой Берберкой Розой и увел из ее островной крепости Лас Каскадас торговые корабли. Потом он путешествовал по диким землям мавров, в пустынях за Высоким Атласом, а после, согласно рассказу, оказался в стране, которой правили разумные драконы. Дальше о нем почти ничего не было слышно, пока он не стал крестоносцем и союзником Гуннара Обреченного, с кем и отплыл в Америку.
Элрик, использовавший разные имена, сделался основателем нации. Он создал ее на старых германских и славянских землях, в месте под названием Вельденштайн, чьей столицей стал город Миренбург. Там он и его предполагаемое потомство правили, применяя темную магию и чудесный Черный меч, который, говорят, пил души с той же готовностью, что и кровь. Жуткие легенды окружали князей Миренбурга до самого девятнадцатого века, пока красноглазые альбиносы, обитавшие там, не покинули город. В начале двадцатого века в Миренбурге все еще рассказывали легенды о пожирающем души демоне Кармезинаугене, а также старые байки о князе-вампире и его вампирском мече. Вскоре они слились с легендами о Носферату и злодеями из немецкого кинематографа. Тем временем альбинос, похожий на Элрика, начал выступать в Британии в оригинальном жанре. Шоу месье Зодиака, так его звали, стало весьма популярным, и позже его сын, похожий на него, как брат-близнец, продолжил дело под тем же именем.
Миссис Перссон считала, что скоро его тысячелетнее пребывание в нашем мире, где его «сонная» личность облеклась в плоть, подойдет к концу. Она хотела помочь ему вернуться в собственный мир, «где он висел распятый на мачте корабля». Но боялась, что Элрик слишком ослабел и не сможет противостоять управляющей силе огромного рунного клинка, который, как считала Юна, был украден и унесен на другой конец мультивселенной. Элрик отчаянно пытался обнаружить его и был убежден, что умрет, если выйдет из сна без меча.
– Но почему умрет? – спросил я.
– Меч и человек существуют в симбиозе. Клинок является сутью Хаоса. Он, возможно, обладает собственным разумом. Собственным. Клинок поддерживает жизнь хозяина в обмен на то, что его кормят душами. И в то же время он – священный объект, связанный с самим Космическим Равновесием. Мы не должны забывать, что Равновесие поддерживает структуру мультивселенной. Оно склоняется в одну сторону – и мультивселенной начинает править Хаос. Наклоняется в другую – доминирует Порядок. С одной стороны лежат безумие и жуткая смерть, с другой – рассудок и беспощадное небытие. Судьба Вечного Воителя – поддержание Равновесия. Наша же судьба, полагаю, в том, чтобы помочь ему в этом деле.
– Наша судьба?
– Боюсь, что так. Есть еще одна проблема – Рунный посох. Его наличие или отсутствие также может оказывать влияние. Многие верят, что Посох и Камень – фундаментальные компоненты самого Равновесия. Разумеется, мы говорим об абстрактных понятиях, – пожала она плечами. – О символах сил, а не самих силах. Если, конечно, ты не чародей.
