Она приняла бесполезную монету и спрятала ее в складках одежды.
– Мы будто букашки! Ни от будущего защититься не можем, ни от сегодняшнего дня. Время – наш господин, и смерть – наша госпожа.
Элрик привык к таким взглядам с тех пор, как научился ходить и говорить, так что старуха ему наскучила, и он перестал ее слушать. Она плюнула ему вслед и с чувством осыпала проклятиями. Он улыбнулся в душе, даже не оскорбившись. Старуха выудила из своих лохмотьев монету и бросила ему вслед. Эта встреча помогла встряхнуться им обоим. «В аду Клостергейма, – подумал он, – это вполне сойдет за любовь». Элрик не побоялся спешиться и показать несчастным, что не желает им зла.
Затем он спросил о девочке, которую искал. Местные жители сообщили, что она, скорее всего, утонула.
– Как того и заслуживала, – прохрипела старая карга. – Если это та, о ком я думаю, господин. Маленькая голубоглазая цыганка. Вся из себя такая невинная и приличная. Она-то и навлекла на нас несчастья. Пока не пришла она и те, кто явился за ней, мы две сотни лет жили спокойно.
«Мне рассказали, – продолжила миссис Перссон, – что после этого Элрик вернулся в более знакомый вариант Миренбурга, отчаянно надеясь, что забрел не туда и что девочка, которую он считал своей плотью и кровью, выжила». Возможно, в этом варианте мультивселенной, убеждал он самого себя, она пережила затонувший Миренбург. Элрик нуждался в помощи специалиста.
Где искать девочку, с чего начать – настоящая загадка. По крайней мере, он знал, что в этом измерении колдовство действует, хоть и запрещено. Оставаться ли ему здесь или попытаться найти мир, где магия более могущественна? Хватит ли ему времени?
Как и прежде, в Му-Урии его приняли с радостью. Какие бы языковые барьеры перед ними ни вставали, какие бы проблемы чужаки ни создавали и какими бы странными ни казались, офф-му всех принимали и всем доверяли. Элрик, однако, не знал, как задать им прямой вопрос, чтобы они смогли помочь ему лучше. Впрочем, вряд ли это изменило бы ситуацию.
Его старый знакомый ученый Ри путешествовал больше всех и являлся духовным пастырем своего народа. Ри относился к альбиносу с особой приязнью. Он обнял Элрика, и его тонкие вытянутые губы задрожали, а глубоко посаженные фосфоресцирующие глаза заблестели. Странное ощущение, когда тебя обнимает существо, словно сделанное из дрожащей папиросной бумаги.
Это мудрое древнее создание согласилось помочь Элрику, и вместе они обратились к книгам и таблицам. Альбинос с трудом сдерживал нетерпение, беспокоясь, что они просто теряют время, пока бывший Рыцарь Равновесия и бывший прислужник Сатаны подвергают девочку ужасам, которые и представлять не стоит.
Зачем они хотели ее найти, Элрик точно не знал. Возможно, она просто пешка в большой игре. Возможно, ее похитили только для того, чтобы отвлечь их с союзниками от чего-то другого; впрочем, подобные мысли никак не влияли на его решимость найти ее. Под кожей цвета слоновой кости ходили желваки, алые глаза сосредоточенно сузились… Элрик склонился над свитками ученого Ри в поисках дороги в Миренбург, что привела бы его в город до того, как разразится катастрофа, и он успел бы посоветоваться с дружественными чародеями-союзниками, которым не мог уделить время из-за природы нынешнего путешествия во сне.
Своим шелестящим, словно сухие листья, голосом ученый Ри на ломаном мелнибонийском спорил с альбиносом. Жителю Му-Урии было трудно искать решение проблемы своего друга с такой же страстью, но он прилагал все усилия.
В конце концов они определили, куда требовалось добраться.
– Учитывая ситуацию, Элрик, это может быть опасно, – сказал ученый Ри. – У этих миров слишком много общего. Есть вероятность встретиться с другим воплощением самого себя. Более того, тот другой может служить Порядку, а вы – Хаосу, и вы станете врагами. Времена нестабильны, мой старинный друг. Равновесие склоняется то в одну сторону, то в другую, великое Стечение миров происходит вновь и вновь, словно Мироздание готовится к финальному событию. Вы можете получить серьезный физический вред или и того хуже.
– Хуже?
– Вы можете стать причиной большого вреда. На кону стоят судьбы миллионов миров, вы и ваши близкие можете незаметно сгинуть в этой борьбе.
– Но я должен найти ее, ученый Ри.
– Понимаю. Молитесь, чтобы она не сделалась катализатором безграничного разрушения. Это все, что я имел в виду.
Элрик вздохнул.
– Что ж, я немного отдохну, а затем отправлюсь в другой Вельденштайн и в другой Миренбург в другой империи! Кажется, ты называл ее…
– Империей Гранбретань – как и твое собственное, это островное государство завоевало все континенты. Народ такой же необузданный, хотя и немного слишком цивилизованный. И он так же заключил союз со сверхъестественными силами, преимущественно с Хаосом. И империю ненавидят так же сильно, как и твою родину, поскольку она правит, применяя угрозы и насилие.
Элрик рассмеялся:
– Тогда я буду чувствовать себя как дома.
Вскоре он снова взял под уздцы своего скакуна и двинулся через Пограничные земли.
Шел редкий дождь, словно серебряные слезы стекали по черным каменным клыкам. Элрик подставил ему лицо. Пахло пряностями и цветами. В это мгновение ему вспомнился сад, где он гулял с ребенком. Они тогда оба обратили на это внимание. Ароматы необычайно сгустились… а затем все сгинуло.
Элрик в точности следовал карте ученого Ри.
Как и предполагалось, альбинос легко нашел путь в Вельденштайн времен Темной Империи Гранбретань, мир, о котором я мало знаю. Разумеется, существуют миллионы версий одной и той же эпохи, и многие из них различаются лишь мелочами, но, очевидно, тот мир, где оказался Элрик, не слишком отличался от того, о котором я уже слышал. В том мире деспотичная империя Гранбретань – в нашем именуемая Британией – возникла в мрачном Средневековье (там его называли Трагическим тысячелетием). Империю породили войны, в которых применяли ужасное и таинственное оружие. Смесью чародейства и науки Гранбретань завоевала Европу и обратила взор на весь остальной мир. Лишь несколько героев посмели бросить ей вызов – Дориан Хоукмун, герцог Кельнский, и граф Брасс, лорд-хранитель Камарга. В каких-то измерениях мультивселенной они преуспели, в других их постигла неудача.
Из Миддлмарша Элрик попал в огромную пещеру глубоко во мшистом лесу, где росли древние дубы, вязы и ясени. Листва их была настолько густой, что кроны переплелись плотным пологом; через него проникал рассеянный зеленоватый солнечный свет, и лишь изредка к земле прорывались яркие золотистые лучи, и в них проносились птицы и мелкие зверьки.
Воздух звенел от непрерывного птичьего гомона и трепетания крыльев – признак изобилия живности. Яркие цвета придавали лиственному пологу сходство с витражом. Все это переполняло душу умиротворением. Элрик вспомнил густые леса Шазаариана в своем родном мире. Ему даже казалось, будто он вернулся домой, пока не вспомнилось, что армии Хаоса, возглавляемые его заклятым врагом Ягрином Дерном, опустошили страну. Ягрин Дерн вскоре уничтожит и земли Восточного континента, если Элрик не вернет Буреносец и не победит теократа.
