– Ну, не знаю, что она тебе сказала или что говорили другие. Но у нас с ней не может быть такая разница в возрасте, – сказал он грубо, даже слегка вызывающе. Я подумала, что он на что-то обиделся. Наверное, ему с самого детства пришлось несладко.
– Что?
– Уна просто не может быть твоей бабкой, – сказал Джек Д’Акре. – Она слишком молодая для. этого.
– Это ты так думаешь…
– Не думаю, а знаю. Слишком молодая. Ты все перепутала. Уна – моя сестра. – Он прикрыл рот ладонью. – Ой! Я не должен был никому об этом говорить. Не болтай, ладно? Иначе мы попадем в беду.
Глава двадцатая
Я решила, что потрясения несколько повредили мозг Джека, и давить не стала. Чуть позже ненадолго вернулась бабушка и предупредила, чтобы мы и впредь не высовывались.
– Хоукмуну удалось прорваться далеко вперед. Говорят, он прибег к сверхъестественной помощи. Использовал кристалл, грани которого отражают саму мультивселенную, а свет представляет лунные дороги. Он может быстро перебросить армию во времени и пространстве. Его армия исчезает ненадолго, а затем появляется в ста милях, в глубоком тылу противника. Между тем империя задалась целью найти вас двоих. Хуон предложил за вашу поимку награду, а виновных решил наказать. Казни уже начались. Кажется, сама Флана попала под подозрение.
Король Хуон приказал отыскать нас со слепым мальчиком. Такой масштабной операции Уна прежде не видела. Наши поиски стали для Темной Империи важнее защиты города. Я попыталась спросить, каким образом Джек Д’Акре может быть ее братом-близнецом, но у бабушки не было времени на подробные объяснения.
– Это связано с отношениями миров в мультивселенной. Чем сильнее их Стечение, тем ближе их временные линии. Мы начинаем привыкать к этим различиям, когда путешествуем по лунным дорогам. Полагаю, в том же заключается и тайна Хоукмуна. Клостергейм, кажется, что-то знает об источнике его силы. Империя хочет найти любого, кто способен к таким путешествиям, в частности вас с Джеком.
По крайней мере, теперь я поняла, почему она выглядит почти ровесницей своего отца. Значит, такое действительно возможно, хотя бы для некоторых, они могут вернуться в прошлое и познакомиться с собственными родителями еще до своего рождения! Значит ли это, что можно управлять событиями? Менять ход истории? Из того, что сказала Уна, я поняла: подобную власть могут обрести лишь избранные, например, такие как Элрик, воплощение героя по прозвищу Вечный Воитель.
Уна ушла разведать, каким путем лучше бежать. Пантеру она взяла с собой. А мне было о чем подумать.
Теперь стало понятно многое из того, что раньше казалось загадочным. Я решила, что если когда-нибудь вернусь обратно в школу и сдам экзамены второго уровня, то в университете стану специализироваться на мифологии и антропологии. Затем меня снова охватила тревога. А вдруг летние каникулы уже закончились? Скучают ли по мне в школе «Годолфин и Латимер»? Глупо, конечно, думать о таком, когда тебя могут подвесить вниз головой, чтобы ты истекла кровью, как свинья!
Настоящее имя брата Уны, конечно же, не Джек Д’Акре. Он был бездомным, шлялся по Ковент-Гарден и улице Лонг-Акр, и его дружки стали так называть его в шутку, потому что считали его акцент французским. Джек и сам не знал, откуда он родом, и едва помнил время до того, как ослеп. Ему снилось, что он жил в домике в сельской местности, а вокруг рос лес. Он сказал, что помнил лишь «некую сверкающую тьму». Он жил там с сестрой Уной, и в то время они были ровесниками.
Странно разговаривать с двоюродным дедушкой, который старше тебя всего лет на пять. Он казался мне скорее братом. Беспокойный, с мальчишескими замашками, с коротко стриженными белыми волосами и в темных очках, скрывающих глаза, он был невероятно похож на Элрика и Уну.
– В Миренбурге меня называли Онриком, – сказал он. – Странное имя. Джек мне больше нравится, а тебе?
– Запомнить проще. У меня мало опыта в путешествиях между мирами. Не уверена, что я смогла бы сама что-то сделать без помощи. А как ты ослеп? Ты всегда жил один?
– Уна сказала, что это случилось во время первых экспериментов империи. Я был тогда совсем малышом. Видимо, какие-то агенты Тарагорма нашли меня на лунной дороге. Наверное, меня там бросили. После этого я почти никогда не оставался один. Даже не знаю, как я сбежал от Боус-Юнге. Кто-то всегда предлагал свою помощь, если я был полезен. Один тип из Оксфорда водил меня с собой и выдавал за прокаженного, – он засмеялся. – Мы заработали кучу денег, которые нам бросали издали. Макталбейн был далеко не первым. Я делал вещи и похуже, чем он заставлял меня. По крайней мере, у меня всегда была еда и своя коробка.
Он опять засмеялся, лицо его казалось мне открытым и честным, но в то же время печальным. Он снова ушел в себя.
– Мне достаточно было оставаться собой, чтобы отвлечь внимание, куда бы мы ни пошли. Иногда на улицах, иногда в магазинах. Чаще всего мы грабили разные заведения и большие магазины, там, где это несильно скажется, но все равно мне никогда это не нравилось. А потом меня нашел ублюдок Клостергейм и снова привел к Боус-Юнге, как я уже и говорил. После меня отправили в Миренбург, где они пытались выковать этот меч. А потом опять сюда. Они умеют ходить по лунным дорогам, но это дается им нелегко. Клостергейм сказал, что знал моих маму и папу. Он заявил, что обязательно сведет нас вместе. Я думаю, они выкупили меня у Макталбейна. Подозреваю, заплатили ему, потому что чуть позже услышал, как они говорят. У меня очень чуткий слух. Кажется, это стоило им пятьсот фунтов. Через пару часов мы сели на колесо обозрения и оказались уже не в Лондоне, а в другом месте, как я и рассказывал. Этот тип Гейнор встретил нас в Миренбурге. Какое-то время они держали меня на ярмарке. Видимо, прятали на случай, если кто-то станет искать. В конце концов было не так уж и плохо. Но они начали запрещать мне все больше и больше. Не позволяли выходить без двух надсмотрщиков и не отпускали далеко. Я слышал, о чем они говорили. Темная Империя хотела узнать, как пользоваться лунными дорогами. Клостергейм и Гейнор разрешили им обратиться ко мне – я слушал клинки для мечей. Они хотели, чтобы меня увидел еще один тип, называли его «наш общий друг». Имя его так и не сказали. Заставляли меня работать, проверять резонанс мечей. Хотели сделать какой-то особенный клинок. Для особого покупателя, которого надеялись обмануть. По крайней мере, так я догадался. Короче, мы некоторое время провели в этом странно пахнущем городе, а потом они вернули меня сюда и заперли в какой-то грязной кладовке. Кажется, это был склад. Выбраться наружу я не мог. Они хотели использовать меня как наживку для ловушки… Тогда я еще не знал, что случилось с моей сестрой, и, конечно же, не знал ни о тебе, ни о своем отце. А затем мы встретились, и я догадался, что теперь они гоняются за тобой.
– А ты не знаешь почему?
– Какой-то большой военный или научный проект? А ты как думаешь? Хотят сделать из нас бомбы? Недавно я слышал, что империя каждый день теряет завоеванные земли. Они слишком уверовали в свое превосходство и не ожидали, что рабы восстанут. И уж совсем не ожидали, что бунт сможет придать сил Хоукмуну и остальным. Я слышал, Клостергейм говорил об этом, как раз перед тем как Уна нашла меня. Думаю, у Хоукмуна есть секретное оружие. Этот кристалл, который упомянула моя сестра. Последнее, что я слышал – армии ведут бой прямо на мосту через пролив. Чего бы они от нас ни хотели, хочется им этого очень сильно.
