– Значит, он не предок мне, а альтер эго?
– Можно считать и так. Вы сказали, он о чем-то вас просил?
– Я просто предположил.
– Он в отчаянии, – она говорила с чувством, словно о близком друге. – А что увидел Фроменталь?
– Ничего. Это были скорее отблески, а не иллюзия, насколько я понял.
– Не иллюзия, – согласилась она. – Идемте, надо побеседовать с Фроменталем и его друзьями. Они уже нас заждались.
По узким мосткам мы перешли через несколько каналов, похожих на венецианские; они проходили по естественным углублениям и трещинам и снабжали город водой. Меня поразило, как хорошо офф-му приспособились к природным пещерам. Даже Гёте поразился бы, увидев, с каким уважением они относятся к окружающему. Как ни странно, в моем мире описание этой природы, скорее всего, приняли бы за опиумные фантазии Кольриджа или Эдгара Аллана По. Все из-за склонности большинства отвергать любую истину, как бы важна та ни была, если она выходит за узкие рамки их восприятия.
Спустя какое-то время мы вышли на небольшую площадь, и Уна провела меня через арку, по изогнутой асимметричной лестнице мы поднялись в просторную комнату, по меркам офф-му на удивление широкую. Здесь стояла более привычная для людей мебель, большие диваны и удобные кресла, длинный стол, заставленный едой и вином. Фроменталь вел беседу с лордом Реньяром и тремя незнакомцами; как только мы вошли, они поднялись из-за стола, чтобы нас поприветствовать.
Таких расфуфыренных чудаков я видел лишь в операх-буфф. Лорд Реньяр был разодет, как щеголь середины семнадцатого века, весь в кружевах и шитье, и для пущей устойчивости опирался на резную тросточку. На красной шелковой ленте, надетой через плечо, висели ножны со шпагой. Как только он узнал нас, прищуренные глаза его радостно засветились.
– Мои дорогие друзья, добро пожаловать. – Он с неуклюжей грацией поклонился. – Позвольте представить вам моих соотечественников из Танелорна. Лорд Блэр, лорд Брэгг и лорд Брэй. Они хотят вступить в наши ряды, чтобы бороться с общим врагом.
Эти трое были облачены в парадную форму офицеров наполеоновской кавалерии. Лорд Блэр отличался пышными бакенбардами и широкой, почти лошадиной, улыбкой, демонстрирующей крупные неровные зубы. Лорд Брэгг напоминал напыщенного задиристого петуха с бородкой и ярким гребешком, а в широком лице лорда Брэя проглядывало нечто печально-ослиное. Они, конечно, не настолько походили на животных, как лорд Реньяр, тем не менее от них явственно попахивало хлевом. Впрочем, вели они себя весьма дружелюбно.
– Им пришлось пойти тяжелым кружным путем, чтобы добраться до нас, – пояснил Фроменталь. – Они прошли по лунной дороге между мирами.
– Прошли…? – удивился я, решив, что не так понял его.
– Не многие обладают этой способностью, – резко пролаял лорд Реньяр. Его литературный французский был превосходен, но ему приходилось как-то по-особенному кривить рот и напрягать голосовые связки, чтобы произносить слова. – Те же, кто научился этому, не станут путешествовать по-другому. Это мои близкие друзья. Когда мы поняли, какая опасность грозит, то вместе ушли из Танелорна. Нашего Танелорна, разумеется. К сожалению, мы потеряли друг друга во время неприятного приключения. Но наконец-то они добрались сюда и принесли свежие новости о бедственном положении Танелорна.
– Город в осаде, – сказал Фроменталь. – Гейнор, в другой ипостаси, напал на него. Высшие миры на его стороне. Мы боимся, что город скоро падет.
– Если Танелорн падет, то падут и все остальные, – Уна нервно зашагала по комнате. Она не ожидала таких страшных новостей. – Мультивселенная погибнет.
– Без помощи Танелорн, несомненно, ждет беда, – подтвердил лорд Брэгг, в холодном голосе его не осталось даже проблеска надежды. – Почти весь наш мир уже захвачен. Теперь там правит Гейнор от имени Порядка. Его покровительница – леди Миггея Безумная. Он черпает силы у других своих аватаров.
– Мы пришли сюда, – произнес лорд Брэй, – чтобы найти этих аватаров и предотвратить их слияние. В нашем мире это уже произошло. А здесь Гейнор лишь начинает пробовать свои силы.
Я ничего не понял. Уна пояснила:
– Иногда так бывает: с помощью бессмертных инкарнации одного и того же человека могут сливаться. Таким образом они обретают огромную силу, но теряют рассудок. Подобное слияние противно естественному ходу вещей и угрожает стабильности всей мультивселенной! Тот, кто вычерпывает души других своих воплощений, идет на огромный риск и может дорого заплатить за это.
Она так посмотрела на меня, что я отчего-то вздрогнул. Холодок побежал по спине, и внутри все заледенело.
– Мы не можем позволить, чтобы на Му-Урию напали из-за нас, – сказал я. – Давайте организуем экспедицию в Темные земли и первыми нанесем удар. Гейнору придется много месяцев снова набираться сил.
Уна мрачно улыбнулась:
– Мы не можем предвидеть, с какой скоростью время течет для него.
– Но мы же знаем, что можем победить его.
– Это от многого зависит, – перебил меня лорд Реньяр, извинившись. – От чего?
– От того, чьей поддержкой мы сможем заручиться. Позвольте напомнить вам, дорогой граф фон Бек: в нашем мире непобежденным остался лишь Танелорн. У Гейнора могучие союзники. Ему помогает как минимум одна богиня.
– И как же Танелорну удалось до сих пор выстоять? – спросил я.
– Потому что это Танелорн. Вечная святыня. До сих пор ни Хаос, ни Закон не осмеливались нападать на него. Он – воплощение Серых Пределов.
Уна пришла мне на помощь:
– Серые Пределы – это то, благодаря чему существует жизнь в мультивселенной, другими словами, жилы, мышцы, кости и кровь ее, первичная материя, из которой произошло все остальное. Колыбель Святого Грааля. Любые существа могут находиться и общаться внутри Серых Пределов, даже жить там, если им так угодно, но любой конфликт или нападение на них в Пределах бросает вызов самой сути мироздания. Некоторые считают, что это вызов самому Богу. Другие же думают, что если Богом не является мультивселенная, то уж точно Серые Пределы и есть Бог. Я предпочитаю более прозаичный взгляд. Если мультивселенная – это огромное, вечнорастущее древо и оно отращивает ветви, распространяет свои корни и крону во всех направлениях, то каждый корень и ветвь являются новой реальностью, новой историей, а Пределы – это скорее душа этого самого древа. Как бы важна ни была наша борьба, нельзя нападать на Серые Пределы.
– А нападение на Танелорн приравнивается к нападению на Серые Пределы? – спросил я.
– Будем считать, что это тревожный прецедент, – ответил лорд Брэй с иронией, какой я от него даже не ожидал.
– Выходит, Гейнор угрожает существованию первичной материи. И что случится, если он преуспеет?
– Небытие. Конец разумной жизни.
– Но как он может преуспеть?
Моя способность думать логически и стратегически наконец-то взяла верх. Старик фон Аш научил меня рассуждать.
