Этим утром они хотели уничтожить зайца, а не нас. Конские копыта взрывали пепельную пустыню, а из огромной пасти белой волчицы раздался сердитый рык: она была недовольна, потеряв преследуемую жертву. Леденящий кровь рык.
И снова прогудел горн.
Рыцари-всадники перестроились, развернулись и двинулись к горизонту. Мунглам подошел и встал возле меня. Он командовал отрядом, защищавшим стену чуть поодаль.
– Что это с ними? – Он шмыгнул и потер рукав, словно хотел убрать пятно. – Неужто просто решили прокатиться? Вы видели их жертву, милорд? Зайчишка!
Видел – и думал, отчего он так важен для герцогини Закона.
Что остановило их? Почему они не ворвались за ним в город? Понимают ли они, что их присутствие в вечном Танелорне подорвет основы Равновесия во всех наших мирах?
То, что я увидел, казалось безумием. Не раз я наблюдал упадок и разложение Закона. Одного этого хватало, чтобы предпочесть дикость и неопределенность Хаоса. Когда Закон прогнивал насквозь, результат был намного более печальным. Хаос опирался лишь на темпераменты и чувства, не претендуя на логику.
Волчица обернулась и вновь бросилась в нашу сторону, неся на спине высокомерного наездника, который уже расслабился и закрепил копье в стремени.
Из-под шлема раздался голос. Он звал меня по имени.
– Принц Элрик, по прозвищу Предатель. Это ведь вы?
– Вы ставите меня в неловкое положение, милорд.
– Не беда, вскоре вы узнаете мое имя, не одно, так другое.
– Почему вы нападаете на наш Танелорн? – спросил я. – Что вам нужно?
– А что вы, милорд, защищаете? Сами-то хоть знаете? Неужели вы никогда не сомневались в своих действиях? На самом деле вы отстаиваете ничто. Наивную идею, а не реальность.
– Я не раз видел, как идеи становились реальностью, – ответил я. – Я буду защищать Танелорн – или разгромлю его, если потребуется. Мне все равно заняться нечем, милорд. Кроме того, хотелось бы воспользоваться шансом и убить вас.
Он засмеялся. Беззаботно. Смешок показался знакомым. Рыцарь не поддался на мою провокацию.
– Принц Элрик, давайте договоримся. Танелорн и все, кто в нем, спасутся, если вы отдадите мне свой меч. Даю слово, я уйду и оставлю вас в покое. Всех вас. В городе достаточно снадобий, чтобы сохранить ваши жизнь и здоровье. Цена справедливая, принц Элрик. Спасете своих товарищей и ничего не потеряете, кроме бесполезного меча.
– Меч мне дороже большинства моих товарищей, милорд. Так что ваше предложение мне не подходит. Добро пожаловать в город. Буду лишь рад убить стольких из вас, сколько потребуется. Если вы меня знаете, милорд, то знаете и то, что, убивая, я восполняю свои силы. Прошу простить меня за настойчивость, но вы согласны принять вызов? Я бы с удовольствием убил вас. И эту огромную зверюгу, которую вы оседлали.
Зверь тут же повернул голову, взгляд красных глаз уперся в меня. Волчица смотрела на меня с издевкой и угрозой.
– Вам будет довольно сложно убить владычицу Закона, принц Элрик, – произнесла она и ухмыльнулась. Бледный язык едва не свешивался меж острых желтых зубов.
Я посмотрел на нее в упор и сказал:
– Но волка может убить волк.
Она не ответила и убралась с быстротой, какой всадник даже не ожидал. Меня позабавило, что она решила показаться в теле зверя, да еще делала вид, что всадник является ее хозяином. Очередной признак ее чудовищного заблуждения. Я угодил в сверхъестественный мир, который управлялся подобной логикой. Нет ничего более отвратительного. Даже мелнибониец не может наслаждаться таким убожеством, какое создала Миггея. Ее наполовину спящий ум не осознавал последствий такого поведения. Она верила, что упорядочивает мир и защищает его, жертвует собой ради общего блага. А ее рыцари, разумеется, беспрекословно подчинялись ей. Долг и преданность важнее всего. Сами по себе добродетель. Они такие же безумцы, как и их госпожа.
Я начал думать, что, возможно, город и в самом деле не являлся их целью. Что, если им нужен лишь мой меч? Неужели они бросили все свои колдовские силы на Танелорн ради того, чтобы заключить со мной договор? Договор, от которого я отказался?
Они не заставят меня пойти на сделку с совестью. Я выстою. И в конце концов одолею их.
В течение следующих нескольких дней армия, осаждавшая город, ушла за горизонт. Жизнь в Танелорне вернулась в обычное русло. Ни один его житель не попытался уйти – идти было некуда. Армия Закона отступила, но ландшафт в нормальное состояние так и не вернулся. Повсюду, куда ни глянь, лежала мрачная пепельная равнина с редкими гротескными колоннами из белого известняка.
Пейзаж окаменевшей смерти. Сверкающая пустыня повергала меня в уныние все больше с каждым днем. Хотелось вскочить на коня и отправиться исследовать этот мир.
По ночам мне снились другие миры. Они разительно отличались от моего. Намного более ужасные или прекрасные, а порой и почти неотличимые. Мне снился Бек, хотя я не узнавал его. Снились люди в форме – они украли мой меч и пытали меня. Снилось, что я побеждал в битвах и терял любимых или, наоборот, завоевывал любовь и проигрывал в битвах. Мне снились ландшафты ужасающие – и такие чудесные, что дух захватывало. Снилось невозможное будущее и возможное прошлое. Снилась Симорил, моя убитая невеста, которая умоляла меня в тот самый миг, когда ее душа сливалась с моей. Я проснулся от собственных рыданий.
Мунглам, спавший в соседней комнате, намотал на голову одеяло, чтобы ничего не слышать.
А еще мне, разумеется, снились мое прошлое и ближайшее будущее. Мир, который я обязательно найду. Мир моих ночных кошмаров, ставших реальностью.
Должно быть, Закон решил взять паузу, чтобы наши враги могли набраться сил и окончательно разгромить нас. Мы обсуждали природу нашего затруднительного положения, но подобных прецедентов еще не случалось. Все попытки призвать на помощь сверхъестественные силы провалились.
Владычица Миггея, очевидно, уже контролировала почти все в этом мире. Мы были огорошены. Не понимали, как противостоять Закону. Хаос не раз пытался захватить Танелорн, но силы Порядка, насколько нам известно, никогда прежде не осмеливались на это.
Почему-то никто из нас не верил, что мы все погибнем. Возможно, потому, что однажды Танелорн уже продемонстрировал свою неуязвимость, когда Белая охота окружила город. Может быть, они просто не смогли войти. Им помешала какая-то другая сила. Или, как многим богам и элементалям, им требовалось, чтобы смертные пригласили их войти в свой мир? Ну и, строго говоря, Танелорн этому миру не принадлежал.
Все эти рассуждения ни к чему не приводили. Невозможно предугадать следующий ход Закона. Невозможно понять их намерения.
Мы попытались отыскать белого зайца, но он, вероятно, подождал, пока шум-гам затихнет, и вернулся к себе.
Я признался Мунгламу, что мне становится скучно. И что я планирую вылазку, если в ближайшее время никто не попытается напасть на город. В спутники он не набивался. Видимо, решил, что я собираюсь предать Танелорн.
