Айанаватта свернул подстилку с привычной аккуратностью и быстротой человека, живущего под открытым небом.
– Знаешь, в этих местах мы носим вампум, чтобы он напоминал нам о мудрости и наших словах. – Он показал на замысловатый пояс, который поддерживал кожаные штаны. – Узор можно трактовать так же разнообразно, как Библию, Джойса или американскую конституцию. Иногда наши советы напоминают собрания французских постмодернистов!
– Вы можете отвести меня к мужу? – Я начала понимать, что Айанаватта из тех людей, что любят пофилософствовать и могут говорить часами, если их не остановишь.
– А он у какатанава?
– Думаю, да.
– Тогда я могу отвести тебя к ним, – голос его смягчился, – По крайней мере, мне не снилось, что нельзя этого делать. Возможно, твой муж подружился или еще подружится с моим другом Давандадой, которого еще называют Белым Вороном. – Он замолчал и виновато посмотрел на меня. – Я слишком много болтаю и делаю слишком дикие предположения. Привык говорить сам с собой. За последние четыре года у меня не было возможности просто побеседовать с образованным человеком. А ты… ты – благословение. Это был мой лучший танец, должен признаться. Я ждал, что к нашей троице присоединится немногословная полубогиня, но даже не думал, что ты окажешься человеком. Сон подсказывает мне, что делать, а не чего ожидать. Плохой ветер поднимается против нас, а я даже не знаю почему. Сны порой сбивают с толку.
– А вы всегда действуете в соответствии со снами? – спросила я, заинтригованная его словами. В конце концов, в этой области я разбиралась достаточно хорошо.
– Только после размышления. И только если подходящая пляска или песня создает гармонию в соединенных мирах. Я всегда был склонен к духовному.
Он принялся аккуратно счищать грязь с красивых весел, вырезанных из твердого дерева; изгиб говорил о том, что их можно было использовать и как боевые топоры. Лук и колчан со стрелами он уже закрепил в каноэ. Айанаватта помолчал немного.
– Белая Буйволица, я совершаю долгое духовное путешествие. Я начал его много лет назад в родных лесах, тебе они известны как верхний Нью-Йорк. Я связан судьбой с другими и должен совершить великие дела, но не стану говорить об этой части своей судьбы. Когда же дело свершится, я наконец обрету мудрость и силу, чтобы говорить с советом народов, и тогда начнется последняя часть моей судьбы.
– А как же какатанава? Они тоже войдут в совет?
– Они не являются нашими братьями. У них свой совет.
Мне показалось, что за чрезмерной политической наивностью он пытается скрыть смятение.
– Почему вы называете меня Белой Буйволицей? И зачем мне идти с вами, если я ищу мужа?
– Из-за легенды. Ее необходимо воплотить. Она все еще не стала реальностью. Думаю, что наши истории слились. Должны были слиться. Иначе произойдет диссонанс. Твое имя, одно из многих, прозвучало в пророчестве. Хочешь, чтобы я называл тебя по-другому?
– Если у меня есть выбор, я бы предпочла, чтобы меня называли графиней фон Бек, – сказала я. На языке, на котором мы говорили, это звучало гораздо длиннее, чем то имя, которым называл меня он.
Он улыбнулся, приняв мои слова за шутку.
– Надеюсь, графиня, ты все-таки пойдешь со мной, потому что только вдвоем мы сможем найти твоего мужа. Умеешь плавать на каноэ? Мы переплывем Сияющую воду и за день доберемся до устья Ревущей реки, – сказал он, определенно с некоторой насмешкой.
Во второй раз за последние сутки я сидела в лодке. Каноэ Айанаватты двигалось очень ловко, словно разумное существо, судя по его реакции. Иногда оно едва касалось воды. Пока мы гребли, я спросила индейца, как далеко находится селение какатанава.
– Я бы не назвал это селением. Их общинный дом находится на северо-западе, довольно далеко отсюда.
– Почему они похитили моего мужа? Неужели на их территории нет полиции?
– Я мало знаю о племени какатанава. Их обычаи отличаются от наших.
– И что это за таинственное племя? Они демоны? Людоеды?
Он смущенно рассмеялся и продолжал грести в кристально чистой воде. Невозможно было не восхититься его хорошо сложенным телом.
– Может, я демонизирую их. Ты же знаешь, народные сказки иногда преувеличивают. Но раньше они не похищали смертных. Так что их намерения могут быть и добрыми. Говорю это не для того, чтобы успокоить тебя, просто хочу, чтобы ты знала: раньше они никогда не причиняли нам зла.
Я подумала, что, возможно, делаю слишком много предположений, но все равно спросила:
– А мы еще в Америке?
– Я называю этот континент по-другому. Но если ты живешь во времена после Лонгфелло, то твое время далеко в будущем.
Подобные временные скачки – обычное дело в мирах грез.
– Выходит, по христианскому календарю сейчас примерно 1550 год?
Он покачал головой, ветер взъерошил орлиные перья. Я вдруг поняла, что прежде никогда не видела таких ярких красок. Свет искрился и плясал на них. Может быть, перья тоже магические?
Айанаватта перестал грести. Каноэ продолжало скользить по ярко-голубой воде. Запах сосен и влажной травы доносился с дальнего берега.
– Вообще-то, согласно календарю, сейчас 1135 год от рождества Христова. Норманнское завоевание Англии началось шестьдесят девять лет назад. Думаю, что его специально собирались приурочить к затмению. Что ж, они выбрали не то затмение. Пытались потом доказать, что мы позаимствовали идею демократической федерации у них. – Он засмеялся и покачал головой. – А до этого был еще Лейф Эрикссон. Ребенком я случайно встретил норманна, чья колония появилась всего лишь сто лет назад. Можно назвать его Последним Викингом. Бедное, примитивное существо, почти все его племя истребили алгонкины. Если честно, сначала я принял его за исхудавшего медведя… Они называли это место Винландом, землей вина. Он был ожесточен, как и его отец и дед. Эрикссоны обманули его предков, рассказывая истории о винограде и безбрежных пшеничных полях. А на деле им достались плохая погода, смерть без отпущения грехов и злобные туземцы, что превосходили их числом. Они называли нас «крикунами» или «скрелингами». Я слышал, племя каюга, что выжило после эпидемии, приняло нескольких норманнских женщин и детей. Но они были последними из викингов.
Айанаватта не замолкал, возмещая долгие годы молчания, за которые у него скопилось немало интересных историй и рассуждений. Теперь, когда я знала, что мы ищем племя какатанава, мне хотелось как можно скорее отыскать Улрика.
Существовала вероятность, что мы прибудем до того, как появится он, такова уж природа времени. Бесконечные речи Айанаватты отчего-то успокаивали меня, и я больше не волновалась о том, что Улрик в опасности и ему причинят вред; вдобавок я больше не была так уверена, что за похищением стоит князь Гейнор. Тайна, разумеется, так и осталась тайной, но, по крайней мере, у меня появился союзник, знакомый с этим миром.
