Таня очень рада, что я позвонила. Мы болтаем о пустяках, но я не говорю ей, что со мной происходит. Не говорю просто потому, что не хочу рассказывать о своих проблемах. Мне и так паршиво.
И тут она говорит:
– А ты знаешь, что я твоего Андрея недавно в Киеве видела с женщиной?
– С какой женщиной? В смысле?
– Да случайно совершенно. Иду по Крещатику и вижу, вроде как твой муж с какой-то молодой женщиной на веранду кафе заходит. Думаю, может быть, это не он? Да нет, он. Из Лондона, что ли, приехал? Он меня не видит. Ну, думаю, мало ли. Они тем временем в кафе за столик сели. Он ее руку взял в свою и гладит. Тут мне уже совсем интересно стало. Я тоже зашла на веранду, прохожу мимо них и говорю: «О, кого я вижу! Андрюша, привет! Ты что, из Лондона приехал?» Он, конечно, был в замешательстве, но, надо отдать должное, буквально пару секунд. Руку убрал, но не резко, а так, как бы, между прочим. Важность на себя тут же напустил. А я говорю: «А Ленка как? В Лондоне осталась?» Тут надо было его мадам видеть. Она дернулась, посмотрела на него, ну, очень выразительно…
– Господи, если бы ты только знала, как меня все достало!
– Так тебе что, все известно?
– Да нет. Просто надоело все. Сплошные проблемы…
– Так, что ты делать собираешься?
– А ничего.
– Как так, ничего?
– А вот так. Вот и отлично, слава богу. Пусть эта мадам его и забирает со всеми потрохами.
Я кладу трубку, и вот что странно, ни боли, ни досады я не чувствую. Одно только отвращение…
В воскресенье вечером я опять уезжаю в Лондон, чтобы отбыть еще одну неделю.
Перед сном достаю свои таблетки от депрессии, чтобы принять, и вдруг, словно кто-то водит моей рукой – немедленно выбрасываю их в корзину с мусором.
Нет, антидепрессанты я больше принимать не буду. От них полная тупость. Они парализуют мою волю, сознание. Мне хочется спать и ничего не делать. Пусть лучше бессонница, чем эта вязкая сонливость, эта апатия и тяжесть во всем теле.
Сегодня на редкость все рано уснули. Я смотрю на часы – три часа ночи. Сейчас, сейчас я тоже усну. Я начинаю считать, хотя знаю, что это не помогает.
Я лежу и чувствую какой-то непонятный запах. Кажется, это запах дыма. Неужели кто-то курит под дверью? Черная, что ли? Нет, это не сигаретный дым. Это дым. Черт, где-то что-то горит! Я сажусь в постели, прислушиваюсь и принюхиваюсь. И вдруг ночную тишину разрезает громкий звук пожарной сигнализации.
Кто-то кричит:
– Fire! Fire!
[26]
Дым уже валит из-под двери. Я наскоро одеваюсь. Хватаю в охапку пальто и открываю дверь.
Коридор весь в дыму. Нет, так я не пройду. Я возвращаюсь, смачиваю полотенце водой и прикладываю к лицу. Стучу в дверь к черной:
– Пожар! Быстро спускайся вниз.
Она не отвечает. Я колочу что есть мочи. Она открывает дверь, но ничего не соображает.
– Пожар! Слышишь, пожар! Бери одеяло, бегом вниз!
Она выскакивает завернутая в одеяло.
Из двери слева вываливается мамаша с больным ребенком. Наркомана, наверно, нет дома. Все, надо бежать вниз. Вся лестница уже в дыму. Наша публика орет, толкается и не двигается с места. Кто-то застрял посреди лестницы. Детский плач, крики «фак», толкотня, сутолока.
Но вот, наконец, пошло движение вниз. Я держу черную за руку и тяну ее за собой.
А вот и дверь. Мы выталкиваем друг друга на улицу, и я слышу завывание сирен полицейских машин.
Моя черная соседка поправляет на себе одеяло. А где ее живот? Может, это другая черная!
– Постой, ты что, уже родила? – я не могу скрыть своего удивления.
– Не-а, – она смотрит на меня коровьими глазами и равнодушно сообщает. – Не будет ребенка.
– Как так не будет? Потеряла, что ли?
– Угу.
– Бедняжка!
– Чего это я бедняжка? Я теперь свободна. Квартиру только придется ждать дольше…
Громкая сирена пожарных оглушает. Две пожарные машины резко тормозят возле отеля. Из них выскакивают пожарные и начинают бегать, как муравьи перед дождем. Полицейские оттесняют нас на безопасное расстояние, расчищая место для работы пожарных.
Все стоят, жмутся друг к дружке и смотрят, как пламя уже вырывается из одного из окон второго этажа. Вдруг кто-то кричит:
– Там мой муж! Он там, в комнате! Он не спустился!
Это жена наркомана. Она держит на руках своего ребенка, потом опускает его на землю и бросается к пожарным.
– Спасите его, спасите! А-а… Вон он, вон, смотрите!
В этот момент кто-то с шумом разбивает окно на втором этаже. Это сосед-наркоман. Пожарные приставляют лестницу к окну и кричат ему, чтобы он спускался. Но наркоман почему-то не спешит. Он ставит на разбитое окно какой-то большой белый ящик. Да это же холодильник! В следующий момент он бросает холодильник вниз, и тот со страшным грохотом падает на припаркованную внизу машину.
Пожарные разбегаются в стороны. Толпа визжит и ахает.
Едрит твою налево, отель царя Соломона!
Наконец, наркоман начинает спускаться по приставленной лестнице. Я могу разобрать только слово «фак».
Но вот пожарные разворачивают свои рукава, и мощные струи пены льют из брандспойтов. Но пламя настолько сильное, что сразу погасить его не удается. Из окон и с крыши валит густой дым. Через несколько минут остатки крыши с треском проваливаются вниз. Огонь еще кое-где пробивается, но пожарные сби-вают его сильной струей…
Прощай, отель царя Соломона! Ты весь сгорел и восстановлению не подлежишь. Всех нас, разумеется, расселят в другие отели. И все начнется сначала… А надо ли? Наверное, пора подвести черту…
Светает. Я еще какое-то время наблюдаю за происходящим, затем разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и иду по пустынным улицам прочь от этого места.
Что же со мной произошло? Я уехала, стала жить за границей. Я узнала совсем другую жизнь. Я обогатилась другой культурой, новыми знаниями, жизненным опытом. Я проделала большой путь. Я стала другой. Но за границей жить так и не научилась…
Нет, я не жалею, что уехала. Только за все нужно платить. Вот я и заплатила потерей друзей, периодическими депрессиями, унизительными поисками работы, перешагиванием через свое я. Теперь я хорошо знаю, что такое заграница…
Но может быть, через все это надо было пройти, чтобы понять себя и найти свое место в жизни?..
В жизни время от времени надо что-то менять. Иногда, даже кардинально.
Через два дня я беру билет на самолет и лечу домой в Киев.
