Дом имел шесть спален, три просторных гостиных и полностью соответствовал нуждам и внезапно возросшим запросам новых русских людей, проведших свое детство в коммуналках, юность в общежитиях, а большую часть жизни – в хрущевках, и может быть, потому так стремящихся улучшить свой быт, с лихвой компенсируя нехватки прошлых лет.
Карина была довольна, почти даже удовлетворена. Еще совсем недавно она работала парикмахером и не имела возможности обставить свою однокомнатную квартиру. Как всё изменилось! У них и в Москве уже была отличная квартира, и теперь вот они покупают дом в Лондоне.
Через некоторое время, как всегда требующееся на оформление документов, Николай, наконец, подписал контракт, и можно было приступить к небольшим переделкам. Дом был в хорошем состоянии, но кое-что не мешало подремонтировать, почистить, подкрасить, заменить, чтобы довести его «до ума», наполнить жизнью и новизной. Он должен был отвечать вкусам и требованиям новых владельцев, сохраняя свой стиль и английскую роскошь, ради чего, в конце концов, он и был куплен.
Бригада мастеров трудилась три недели, и когда все было сделано, Николай с Кариной прилетели в Лондон, чтобы принять работу и провести пару недель в своем новом доме. Дел было много. Карине предстояло сделать массу покупок, чтобы оживить старые стены, и несколько дней подряд они ходили по магазинам, нагружали покупками такси, привозили все это домой и снова уходили.
В доме сохранилась старинная обстановка от нескольких поколений предыдущих жильцов. Особенно Карине нравились мраморные камины. Это было так необычно. Камин в представлении Карины всегда соответствовал высшей степени уюта. Отсутствие каминов в России делало их еще более желанными. А тут их в доме было целых пять, настоящих мраморных, с дымоходами, идущими на крышу, и отапливаемых специально заготовленным для этой цели углем; благо все это можно было купить в любом супермаркете. Правда, один камин, находящийся в спальне супругов, был газовый, и его полость была закрыта керамической горелкой, но это отнюдь не умаляло его ценности в глазах Карины, потому что языки газового пламени так же умело плясали по искусственным углям, как и по настоящим, и хозяйка с наслаждением думала, как будет топить камины с приходом зимних холодов. Она ложилась на старинную дубовую кровать, прислушивалась к тишине большого дома и размышляла о том, кто здесь жил раньше, как выглядели эти люди, как были одеты, и мечтала, как устроит прием и пригласит… пригласит… Она еще не знала кого, но непременно много гостей.
Через два дня, когда Николай уже стал томиться пустым времяпровождением, неотложное дело срочно вызвало его в Москву. Почти не скрывая своей радости, он быстро попрощался с Кариной и уехал.
После очередного утомительного дня хождения по магазинам Карина наскоро поужинала и стала разбирать свои покупки. Налюбовалась махровыми персиковыми полотенцами, примерила новый брючный костюм от Галиано, восемь пар итальянской обуви, рассмотрела купленное в «Селфридже» постельное бельё и кучу разных красивых мелочей. Какое это было огромное удовольствие – вытаскивать из необыкновенных упаковок и кульков всякую дребедень, превратившуюся в смысл жизни последних трёхчетырех лет!
Уже совсем стемнело, когда Карина все разобрала и выбросила ненужные кульки. Она обратила внимание, что погода резко испортилась – подул холодный северный ветер, и его завывание каким-то зловещим эхом отзывалось в каминах. Вдруг какой-то странный непонятный шум привлек ее внимание, как бы шорох где-то внутри стены с одновременным постукиванием. Затем все стихло. Карина прислушалась: ничего, тишина, только гул ветра в лабиринтах дымоходов и стук собственного сердца. «Наверное, это типично по-английски – такие перемены погоды», – успокоила себя Карина, но все же стало тревожно и как-то не по себе.
Карина поискала дистанционное управление – хотела включить телевизор, но снова раздался равномерный стук, как будто ктото постучал, намереваясь войти в комнату, а затем послышался шорох, будто кто-то уже вошел и прошелестел платьем вдоль стены. Карина замерла и только глазами окинула стену, ища причину непонятных звуков, но в комнате никого, кроме неё, не было. Пару минут она сидела неподвижно, затем постепенно отошла, включила телевизор и уже через час совершенно забыла о странных звуках. Она настолько успокоилась, что даже завывание ветра в камине превратилось из зловещего в приятное, таинственно-загадочное.
Около двенадцати Карина выключила телевизор и отправилась в спальню. По пути на всякий случай заглянула во все комнаты, опять прислушалась и, совершенно успокоенная, легла и быстро заснула под равномерный шум дождя и ветра.
Ей снились какие-то люди. В костюмах прошедших эпох, они толпились вокруг, проплывали над ней и один за другим исчезали в темноте. Здесь были породистые лорды в белых с локонами париках; дамы в чепчиках и платьях времен королевы Виктории шуршали своими многочисленными кринолиновыми юбками; облаченные в широкополые сюртуки, короткие панталоны и чулки джентльмены важно раскланивались. Они о чем-то говорили между собой по-английски, некоторые обращались к Карине, и она что-то отвечала им тоже по-английски. А потом появился пожилой человек в лакейской ливрее и стал стучать в стенку, прислушиваясь к звукам, и говорил: «Где-то здесь спрятан клад, и я непременно найду его». Затем он повернулся к Карине – она узнала в нем мистера Коллинза – загадочно улыбнулся и снова стучал, стучал, стучал…
Карина проснулась от странных звуков, наполнявших всю спальню. Казалось, что все эти люди, которые ей только что снились, были в комнате, шуршали, шелестели своими одеждами, стучали каблуками об пол, создавали этот шум, но стали невидимыми, как только она открыла глаза. Карине стало по-настоящему страшно. Она вся напряглась, боясь пошевелиться, но внезапно все стихло.
Сон и покой были потеряны. В памяти возникли холодящие кровь истории о привидениях, и воображение рисовало страшные сцены полтергейста с летающими предметами и двигающейся мебелью. А может, здесь жил какой-нибудь Джек Потрошитель, – он замуровал пару своих жертв где-нибудь в толстых стенах этого добротного дома, и теперь их души стучат по холодному камню, пытаясь выбраться наружу? Карина припомнила другую историю о знаменитом доме возле Беркли Сквера, который имел не одно, а целых восемь привидений, и, несмотря на то, что владельцы дома менялись много раз, привидения продолжали жить столетиями в облюбованном ими месте! Теперь, ночью, все эти жуткие рассказы и реальные загадочные звуки моментально дали разгуляться впечатлительному женскому воображению, и первый раз в жизни настоящий ужас охватил Карину. Так и пролежала она до утра, не шевелясь, на старинной дубовой кровати.
Утром Карина позвонила мистеру Коллинзу и рассказала о случившемся ночью. Мистер Коллинз внимательно выслушал и пообещал приехать, как только освободится. Она также позвонила и Николаю, но в офисе его не оказалось, а мобильный был почемуто выключен.
«Неужели, действительно, привидение? Вот так номер! Ну и вляпались! Теперь еще и не продашь этот дом…» Карина резко вздрогнула, когда стук в дверь прервал ее размышления. На пороге стоял мистер Коллинз. Он быстро последовал за ней наверх, заглянул во все комнаты, сунул голову в камины и остановился в спальне, пытаясь определить, откуда шел этот непонятный шум. Он прислушался, постучал по стене, приложил ухо к гладкой крашеной поверхности, снова постучал. При этом, как показалось Карине, он загадочно улыбался, точно так же, как тогда, когда приснился ей ночью. Никаких звуков: ни шороха, ни шуршания, ни поскребывания, ни стука, ничего, абсолютная тишина. На прощание мистер Коллинз порекомендовал Карине пить на ночь мятный чай и меньше смотреть телевизор.
