Мы вышли из домика, по аллее прошли в бар, находившийся возле танцплощадки, и взобрались на высокие стулья у барной стойки. Бармен протянул нам прейскурант с перечнем алкогольных напитков. В названиях нельзя было потеряться, поэтому Милка сразу определилась:
– Давай вот этот закажем. Коктейль «Летний»: водка, ликер и яблочный сок.
– Давай, – согласилась я.
Бармен ловко смешал три компонента, добавил кубики льда и поставил перед нами два высоких узких бокала, украшенных ломтиками лимона. Стекло бокалов тут же запотело. Я потянула напиток через соломинку и ощутила приятную прохладу.
– Нет, ну вот скажи, почему так получается, – не унималась Милка, – встречаешься с парнем, влюбляешься, ждешь от него взаимности, а взамен получаешь одни только огорчения?
– Мил, ну будто ты не видела, с кем имеешь дело. И вообще, не говори мне, что ты влюбилась.
Милка посмотрела на меня широко раскрытыми глазами:
– Что ты такое говоришь? Ты это серьезно?
– Вполне. Влюбленная Милка – это смешно! Все, забудь. Он тебе не нужен. Выпей коктейль, успокойся. Все пройдет, вот увидишь.
Милка задумалась, вздохнула, потянула коктейль. Кубики льда мелодично звякнули и опустились значительно ниже.
– А давай еще по одному коктейлю закажем? – сказала она и томно улыбнулась.
– Да мы еще этот не выпили. Мил, мы же на дискотеку идем.
– Ну давай!
– Ладно, один на двоих.
Мы прикончили напитки. Милка совсем успокоилась. Коктейль подействовал – стало хорошо и беззаботно. Выйдя из бара, мы кокетливо продефилировали на танцпол мимо стоявших на входе Бори и Лени. А после дискотеки уже по привычке направились в домик к ребятам, где проводили каждый вечер.
Обычно ироничный и несколько отстраненный Гриша на этот раз с любопытством спросил:
– Что это Мила со Светой такие веселые сегодня? Признавайтесь, девочки, что вы пили?
Мы переглянулись и прыснули от смеха – наше посещение бара не осталось незамеченным.
– Коктейль «Летний» в баре.
– А, коктейль. Так я, оказывается, прав.
– А по какому поводу? – спросил Боря.
– Да Мила тут в расстроенных чувствах пребывала.
– И действительно, лучшее лекарство – немного выпить. К черту сухой закон! Ну, коктейль мы делать не будем, а пару бутылочек вина сейчас достанем. К тому же, вы, кажется, скоро уезжаете? – и Гриша вытащил из тумбочки три бутылки десертного вина и разлил его по стаканам.
Мы попивали сухое вино, и под действием выпитого смеялись и веселились больше обычного.
– А давайте-ка пойдем к морю? – предложил Гриша.
– Точно, идемте посидим у моря, – подхватил Леня.
Мы вышли из домика и направились к морю. Ночь была теплая, тихая и безветренная. На пляже никого не было. Мы уселись на прохладный песок. Мелкая волна, как рыбешка, плескалась об берег. Над морем всходила огромная желтая луна. Она еще не успела разгореться, но звезды уже потеснились, уступая ей место. Все сидели молча, завороженные этой величественной картиной. Вдруг я обнаружила, что Милки и Гриши с нами нет. Я даже не заметила, когда они исчезли. Возможно, они отстали.
Мы посидели еще немного и засобирались по домам. Олег вызвался проводить меня. Ему было со мной по дороге. Мы прошли по темной аллее, свернули на лесенку и через несколько ступенек оказались у дверей моего домика. Ключ был у Милки. Я дернула за ручку. Дверь была заперта. Наверно, Милка еще не пришла, а может быть, уже легла спать.
Я постучала. Никакого ответа.
– Мила, ты дома? – сказала я и постучала более настойчиво.
– Занято! – услышала я из-за двери. Это был голос Гриши.
И вдруг раздался приглушенный Милкин смешок, и она сказала:
– Свет, пойди погуляй немного, пожалуйста.
– Ну вы, ребята, даете, – не сдержался Олег.
Гриша из-за двери услыхал его реплику.
– Олежка, это ты там, что ли? Ну, погуляйте со Светой немного…
Я стояла в растерянности. Уже было полпервого ночи.
Но тут Олег произнес:
– Хорошо, пойдем ко мне, арбуз доедать.
Он жил в маленькой пристройке возле столовой. Я зашла в его комнату и села на кровать. Олег достал начатый арбуз, разрезал его на части, положил один кусок мне на тарелку, а другой взял себе. Потом отрезал еще по куску, и вскоре мы почти прикончили весь арбуз. Затем Олег сказал:
– Ну что, вторая попытка?
Мы снова подошли к двери нашего с Милкой домика. Я постучала и услышала:
– Погуляйте еще…
Нам ничего не оставалось делать, как вернуться обратно. Арбуз был съеден. Пить было нечего. Мы сели на кровать и стали целоваться. Вот так сразу, потому что этот механизм уже был запущен.
Сколько времени мы целовались? Я не знаю. На следующий день Олег сказал, что долго. Внезапно я почувствовала, что лежу на чем-то влажном и липком. Я просунула руку под себя, вытащила ее и попросила Олега включить свет.
– О, господи! – я была вся в крови.
– Что с тобой? У тебя что-то не в порядке? – Олег был напуган не меньше меня.
– Я не знаю. Все было нормально. Не понимаю, что произошло.
Я не чувствовала никакой боли и действительно ничего не понимала. Мне было так неловко и неудобно, что я вскочила с кровати, быстро распрощалась с Олегом и побежала в душевую. Смыла с себя всю кровь, обследовала, как могла, свое тело, но никаких признаков кровотечения так и не нашла. После этого я вернулась в наш домик. Дверь на этот раз была не заперта. Милка сладко спала и посапывала. Я тоже легла и уснула.
На следующее утро мы проснулись поздно. Завтрак проспали и выползли из своего жилища только к обеду. Я рассказала Милке о своем ночном происшествии и немного попрекнула ее за вчерашнее.
– Все из-за тебя. Не надо было пить.
Милка томно потянулась и довольная произнесла:
– Я давно на него глаз положила. Но ты же видела, он ни на кого не смотрел. А тут вот…
– А тут вот ты его в постель и затянула.
– Ну зачем так грубо? Так получилось. А тебе будто плохо? Вот с Олегом ближе познакомилась, – и она хитро улыбнулась.
– Да причем тут это. Конечно, плохо. Вот видишь, что случилось.
– А ты должна, когда приедешь домой, сходить к врачу. И как можно скорее.
– Но я ничего не чувствую.
– Тогда не стони…
После обеда мы пошли к морю. Это был последний день нашего отдыха. Солнце по-прежнему нещадно палило, а теплое море манило и ласкало, и мы не вылезали из воды. Внезапно рядом со мной из воды вынырнул Олег. Он воспользовался моментом, когда Милка уплыла подальше.
