– Ну что ж, мне остается только к вам присоединиться, если примите, конечно, – и Илья улыбнулся, обнажая красивые белые зубы.
Остаток дня Мишу не было видно. Он, по-видимому, передал меня брату.
4
Время близилось к ночи. Мне подумалось, что Илье нужно позаботиться о ночлеге, а он просто гулял со мной по лесу, и это, казалось, его не заботило.
Я спросила:
– А где ты собираешься спать?
– Да у Мишки в домике на полу устроюсь.
– Послушай, у нас есть свободная кровать. Нам никого не подселили. Ты можешь на ней переночевать, – и кто меня за язык тянул?
– А как же твоя подруга? Ей может это не понравиться.
– Ее не будет. Она ночует на лодочной станции.
– Отлично. Так я сейчас возьму свои вещи и приду.
Зачем я предложила ему переночевать в моем домике? Правильно ли я сделала? Эти мысли неосознанно пронеслись в голове. Однако со свойственным юности легкомыслием я даже не задумалась о том, что подумает Илья. В молодости все просто. Нет никаких условностей и этикета. Правила приличия придуманы стареющими людьми, которых только и заботит, как они будут выглядеть в глазах окружающих. Главное – он был мне симпатичен, а все остальное ерунда.
Через несколько минут Илья постучал в дверь.
– Можно?
– Да, да, заходи. Вот это будет твоя кровать. Все же лучше, чем на полу.
Я указала на кровать, которая стояла ближе к двери. Илья положил на нее рюкзак, расшнуровал его и достал бутылку вина.
– Будешь?
– А что это?
– Это у меня венгерский «Токай».
– Ух ты!
– У тебя есть стаканы?
– Да, только их надо сполоснуть. Я сейчас.
– Нет, давай я схожу, ты посиди. Скажи только, где у вас тут вода.
Я открыла дверь и махнула рукой в темноту:
– Вон там, в конце аллеи – общий умывальник.
Илья тут же скрылся из виду. В этот момент я увидела Мишу. Он вынырнул из-за дерева, освещенного фонарем, бросил на меня тревожный взгляд, быстро отвернулся и, не говоря ни слова, зашел в свой домик.
Ну что мне было делать? Ведь он сам познакомил меня со своим братом. Он этого хотел. Еще сказал, что я ему понравлюсь. Вот, наверное, я понравилась, если мы полдня вместе гуляли. А теперь он хмурит брови и бежит прочь.
Вернулся Илья. Он поставил стаканы на небольшой столик, стоявший между моей и Милкиной кроватями, и сел напротив меня. С мужской уверенностью разлил вино по стаканам.
– За тебя, – сказал он, глядя на меня своими бархатистыми глазами, которые в тусклом свете лагерной лампы были почти черными.
Я подумала, что в этот момент мне следовало пошутить, но смутилась от его взгляда и ничего лучшего, чем просто сказать спасибо, не придумала.
Я сделала пару глотков. Сладковатое вино с медовым ароматом приятным теплом разливалось по телу. Где-то далеко играла музыка. Я поеживалась от вечерней прохлады, проникающей в открытые окна. Назойливо пищали комары, и мне приходилось то и дело хлопать себя по лицу и шее.
– Надо бы закрыть окна и выключить свет, – сказал Илья и вопросительно посмотрел на меня.
– Нас все равно покусают. Они уже налетели.
– А у меня есть диметилфталат. Мы еще и намажемся, и никакие летающие кровососы нам будут не страшны, – уверенно сказал он.
Да, он совсем не походил на своего брата. У него не было ни угловатости, ни ребячливости. У него было мужское обаяние, о котором он знал и которым пользовался.
Я закрыла окна, а Илья достал из рюкзака коричневый пузырек, открыл его и вылил мне на ладонь немного маслянистой бесцветной жидкости. Я растерла ее на руках, провела по шее и по лбу.
– Иди-ка сюда. Ты забыла помазать щечки, – и он ласково погладил мои щеки, дотронулся до кончика носа, и смеясь, сказал:
– Ну вот, теперь порядок. Еще вина?
Я кивнула. Илья вновь наполнил наши стаканы, мы снова чокнулись и выпили.
Мы говорили о литературе, музыке, живописи. Последнее десятилетие интеллектуальных разговоров… Он был отличный собеседник, мне было с ним интересно. Но я слушала его и думала о том, что это самый сладкий и желанный момент, когда ты сидишь вот так с человеком, которому ты симпатична, а это было очевидно, и который нравится тебе, и хочешь только одного – чтобы время остановилось. Ничего больше не надо, только сидеть вот так вдвоем, разговаривать, пить вино и смотреть друг другу в глаза.
Илья посмотрел на часы:
– О, уже два часа ночи. Поздно. Давай отдыхать.
Это я должна была смотреть на часы! Это я должна была произнести эти слова. А я сидела как загипнотизированная и боялась спугнуть мгновение.
Было довольно свежо, и я, не раздеваясь, легла в кровать и завернулась в тонкое фланелевое одеяло.
– Спокойной ночи, – пожелал мне Илья.
– Спокойной ночи, – ответила я, ежась от холода.
Я закрыла глаза, но чувствовала, что сразу не усну. Мне было и странно, и приятно, что Илья не пытался переспать со мной, хотя у него имелись все возможности. Я думала о том, что с ним спокойно и безмятежно, как бывает только с людьми, которым полностью доверяешь. И с этими мыслями я задремала.
Вдруг я услышала, как Илья сказал:
– Света, ты спишь? Что-то так холодно…
Не успела я ответить, как почувствовала его рядом с собой.
Так, начинается. И опять в голове анализ: хорошо это или плохо?
Я немного подвинулась на казенном полосатом матрасе, лежавшем на жесткой металлической сетке, которую с двух сторон ограничивали железные перекладины. Под грузом наших тел сетка прогнулась, и мы оказались сдвинуты к середине и прижаты друг к дружке.
Илья стал целовать меня, но я слегка отстранилась:
– Не надо. Слышишь, не надо…
Тогда он положил свою руку мне под голову, поцеловал в щеку и сказал:
– Хорошо, спи. Но вдвоем нам будет теплее.
Те несколько часов короткой июльской ночи я провела в полудреме, потому что не могла ни пошевелиться, ни повернуться на другой бок. Он, по-видимому, тоже. Зато нам было тепло и уютно. Так прошла наша первая ночь.
В воскресенье полдня мы провели вместе. Гуляли по лесу, ходили на речку, а после обеда Илья сообщил, что ему пора ехать. Когда мы прощались, он взял мой номер телефона и сказал:
– Я позвоню.
5
Ну почему девушке в отношениях с парнем всегда отводится пассивная роль? Это парень может попросить номер телефона, а может и не попросить. Может позвонить, а может не позвонить. Приглашает в кино, ухаживает, в конце концов, делает предложение или не делает. И как бы нас, женщин, не пытались уверить, что это не так, все прекрасно знают, что в большинстве случаев все происходит по мужскому сценарию.
